Рита прошла дальше, как обычно, останавливаясь возле небольшого бассейна с огромными рыбками, которые, как всегда, завидев живого человека, кинулись наверх, жадно разевая рты. В бассейн вливалась вода из сложной системы водяного лабиринта. Вода проходила через множество искусно сделанных лондонских достопримечательностей: Тауэра, Вестминстерского аббатства, Букингемского дворца, Тауэрский мост и другие.
Словно крошечный Лондон, состоящий из одних достопримечательностей и залитый водой.
Женщина поднялась на свой этаж на стеклянном лифте, напоминающим ей какую-то капсулу для инопланетян, и там тоже небрежно продемонстрировала удостоверение охраннику, сидящему на их этаже. Тот махнул ей рукой, даже не отрываясь от маленького телевизора.
Ковер очерчивал весь коридор их этажа. В конце имелся большой открытый балкон, где некоторые работники курили, но она туда не выходила даже в моменты сигаретного бума – так как безумно боялась высоты. А на не застекленном балконе она ощущала себя незащищенной. К тому же, ходили слухи, что когда-то с этого же балкона выбросилась чья-то беременная секретарша.
Ей иногда казалось, что, если она постоит подольше на этом балконе, то тоже захочет выброситься.
Правда, пару раз она выходила туда вместе с Трэйси, но стояла возле двери, да еще держась за дверную ручку.
Шествуя по кроваво-красному ковру, напоминающему ей пресловутую красную дорожку для знаменитостей, она раздумывала, куда зайти сначала. Но решила, что лучше всего не тянуть кота за хвост, а навестить нового босса. Все равно рано или поздно придется это сделать.
Вдохнув побольше воздуха, словно она ныряла на опасную глубину, где водились акулы, она постучала в дверь кабинета бывшего начальника.
– Войдите! – послышался резкий, такой знакомый и такой неприятный ей голос Джона Вэйда. От одного только голоса у нее участился пульс и появилось головокружение.
Рита вошла с чувством приговоренной к обезглавливанию.
Моложавого мужчину она увидела сидящего на удобном мягком кожаном кресле, положившего ноги на стол. Невольно она отметила безукоризненные черные ботинки и черные же носки. Костюм у него тоже был черным, рубашка – жемчужно-серой, а в галстуке булавка из платины и с крупной черной жемчужиной.
Его рука с безукоризненным маникюром отстукивала медленный ритм на гладкой поверхности стола, на котором стоял только телефон-факс, ноутбук и лежал небрежно раскрытым деловой ежедневник из змеиной кожи.
Возле окна стояли разноцветные вазочки, в которых имелись темно-синие орхидеи.
От кондиционера по комнате распространился почти арктический холод.
Мужчина глянул сначала на нее, затем перевел взгляд на платиновые часы с бриллиантами.
– Удивительно, Рита, ты даже не опоздала.
Взгляд синих глаз, таких же темных, как и ее сапфиры, медленно заскользил вдоль ее тела, словно пробуя на вкус, оценивая холодным взглядом ценителя.
Его красивые губы сжались:
– Не знаю, чем ты там занималась ночью, но выглядишь ты ужасно, просто отвратно! И столь яркая косметика тебе не идет – ты ведь уже далеко не девочка. Да и эти украшения выглядят вульгарно – словно дешевая пластмассовая подделка. Словно наивная девушка с фермы, которая пытается подражать известным моделям, насмотревшись модных журналов, но ничего в них не сообразив.
Рита едва удержалась, чтобы не снять с себя туфлю – и не швырнуть ему в лицо.
– Зато вы выглядите просто отлично и свежо, – ядовито ухмыльнувшись, отозвалась она. – Наверное, в эту ночь были один-одинешенек, никому не нужный? Или вы спали с любимой плюшевой игрушкой?
Глаза Джона сузились, и она быстро захлопнула рот, чтобы не наговорить лишнего.
– Молодец, отвечаешь ударом на удар, – неожиданно произнес он, одобрительно кивнул. – Постарайся все-таки в следующие разы высыпаться. Все-таки ты общаешься с известными людьми, и не стоит быть похожей на престарелую потрепанную проститутку неопределенного происхождения.
– Постараюсь, – ледяным тоном отозвалась она, чувствуя, как неудобно ей стоять на высоких каблуках.
Естественно, сесть он ей не предложил.
– Это все? – продолжила она, переминаясь с ноги на ногу, и перекладывая сумочку из одной руки в другую.
Мужчина потянулся за распечатанными листами, лежащими на маленьком круглом столике, где стояла большая коробка швейцарского шоколада, вручную покрытого тончайшим слоем золота, который рекомендовалось употреблять внутрь вместе с самим шоколадом.
«Интересно, а почему сверху нет алмазной крошки? Это было бы круче!» – ехидно подумала она, вспоминая свою мать, которая обожала этот шоколад и увлеклась хризотерапией, убеждая ее в том, что лечение золотом омолаживает кожу и лечит кучу заболеваний.
Мужчина нарочито медленно стал перебирать бумаги, которые, как она поняла, являлись копией ее вчерашней статьи.
– Неплохо, мы уже дали ее в номер. И фотографии. Хотите их просмотреть?
– Нет, спасибо! – она отшатнулась от фотографий, лежащих между страницами.
Мужчина усмехнулся, откидываясь на кресле и поворачивая его к ней:
– Фрэд рассказал мне, как мужественно ты себя вела. Когда прибыли эксперты, снова вернулась к сгоревшему телу Саламандры Андресон и стояла в первых рядах, снимая все на камеру. А потом тебя рвало в кустах, но после того, как ты дождалась результата экспертизы. А Фрэд держал тебя за волосы. Мне нравится, что у нас такой дружественный коллектив.
Перед внутренним взором Риты снова появилось сожженное тело – и тошнота подкатила к горлу.
Мужчина, не спускающий с нее глаз, кивнул на мини-бар со стойкой:
– Можешь выпить воды.
Она буквально кинулась к бару и достала холодную минералку, затем плеснула в бокал и жадно выпила.
– Спасибо, – выдавила она.
– Да пожалуйста. Вот только я не могу понять, – мужчина резко встал и быстрым шагом направился к ней. Взяв в ладони лицо женщины, он приблизил свое лицо к ней. – Почему ты не сгорела тогда? Это ж было самовозгорание, тебе удалось заснять редчайшие кадры! Это явление очень редкое и неизученное. Многие считают, что заживо сгорают грешники. Некоторые же считают, что это какое-то странное природное явление. Вот была бы сенсация для нашего журнала, если бы корреспондентка сгорела при исполнении, получив сполна за свои грехи. Рейтинги взлетели бы мгновенно!
– А ты святой, да? – она резко оттолкнула его и отошла, поставив на стойку бокал. – По крайней мере, я сняла эту сенсацию, раздобыв ее для нашего журнала. А большинство журналистов и операторов просто сбежали. Так что свою зарплату я отрабатываю – и с лихвой.
– Думаешь? – его губы искривила ехидная ухмылка. – А я так не считаю. Он резко потянул ее за руку, так, что хрупкая девушка упала на него. Он обнял ее за талию и потянул на себя. Его руки обвели контуры ее тела, остановившись на груди и бедрах. – Придешь ко мне на обед. Только сними трусики – я проверю. Можешь взять их с собой – потом наденешь. И не вздумай не придти! Иначе я сам приду к тебе и трахну тебя прямо на глазах двух остальных твоих коллег. Да еще и охранника позову, чтобы помаструбировал. Поняла?
