– Хм, почему бы и нет? А ты там будешь?
– Конечно, мама! На карточке они написали, что это событие будет в шесть вечера. Как раз после моей работы. Я просто задержусь – вот и все. Мне это не сложно. Потом мы сможем куда-нибудь сходить. Я знаю один замечательный паб. Или выберем классный ресторан и затеем грандиозную вечеринку по поводу твоей награды. И позвоним папе, чтобы он потом к нам присоединился.
Мама молчала. Рита почти читала ее мысли. Кажется, той хотелось сказать что-то вроде: «Я рада, что ты наконец-то одумалась, перестала вести себя, как законченная стерва и наконец-то вспомнила о своей семье». Но она молчала, сдерживаясь, боясь порвать хрупкую нить их отношений. И Рита была ей за это безмерно благодарна. Так как ссоры сейчас в ее состоянии были бы просто ударом топора по шее.
– Хорошо, – наконец проговорила женщина. – Отлично, что ты позвонила. И когда будет это мероприятие?
– Послезавтра. Я еще у них уточню время и место – но это точно будет в нашем огромном здании. Тебе как раз туда недалеко ехать.
– Я помню.
– Тогда спокойной ночи, мама.
– Спокойно ночи.
С ощущением какого-то просветления и почти покоя Рита отправилась на кухню, наскоро поужинала, выпила стакан сока, а затем отправилась в душ.
Очень скоро, уже почти засыпая, она оказалась в своей кровати, обнимая подушку, ибо больше ей обнимать было некого.
Она почти заснула, когда услышала музыкальный звонок мобильного.
Вздохнув, потянулась за лежащим на прикроватной тумбочке мобильном и нажала кнопку вызова, даже не глянув на номер. Джон Вэйд – так Джон Вэйд.
Но это оказался Гарри Джонсон.
– Привет, – его голос звучал немного неуверенно. – Я тебя не разбудил? Ты не спишь?
– Еще не сплю, – она зевнула в трубку. – Ты что-то хотел?
– Да. Я скучал.
– С каких это пор красивые молодые знаменитости скучают? – хмыкнула Рита, открывая глаза и поглаживая мягкого тигра, развалившегося рядом с ней. Его пластмассовые желтые глаза чуть блестели, ловя отблеск ночника – она никогда не ложилась спать совсем без света. И на случай повреждения линии электропередач, у нее под рукой всегда имелось множество свечей, и даже керосиновая лампа. – Или тебе скучно, потому что у тебя слишком много развлечений, и ты никак не можешь выбрать?
– Да нет, я скучал по тебе, а не просто скучал, – она чувствовала, как он улыбается. – Кстати, спасибо, что поддержала меня тогда… Когда сгорела эта бедная актриса. Правда, актрисой она была неважной – но зато какая грудь! Вот грудь жалко.
– Иди к пластическому хирургу – и он сделает тебе точно такую же!
– Спасибо, я предпочитаю видеть грудь на ком-то, а не у себя. Тем более, женскую, – отпарировал он. – Мне почему-то кажется, что ты даже во сне язвишь.
– Не знаю. Мне не сообщали, чтобы я разговаривала во сне. И, пожалуйста, мне не жалко. К тому же, я в основном молчала. Я ж не могла говорить с тобой по душам, когда рядом были чужие уши. Пусть даже это твой водитель-охранник-нянька и кто он там тебе еще.
– Ну, ты была рядом. Хотя тебе самой было плохо – ты ведь была вынуждена еще все это снимать. И дожидаться экспертов, чтобы они зафиксировали смерть от сверхъестественных причин.
– Что это на тебя нашло? – искренне изумилась Рита. – Ты какой-то подозрительно хороший.
– М-м-м, не знаю, – задумчиво проговорил он. – Вот, лежу в кровати, не могу заснуть. Почему-то ужасно захотелось позвонить тебе. Подумал вот… Секс по телефону – это может быть интересно. К тому же, раз ты уже записалась в мои ангелы-хранители…
– Я?! Упаси боже! Это твоим телохранителям платят за охрану твоей жизни. Я же не волонтер. Но ладно, у меня сегодня хорошее настроение. Что я должна сделать? – бархатным тоном спросила она, невольно ухмыляясь.
– Проведи рукой по своей груди, жаль, что вторая занята… Да, так, теперь ниже, проведи по талии и по бедру, ниже, положи ее себе между ног. Задери рубашку. Поласкай себя там, да, о, да! Это здорово!
Рита едва сдерживала хохот.
– Но ты же не видишь, что я делаю!
– Да мне плевать! Хоть комиксы читай. Не мешай мне фантазировать! – раздался уже возбужденный голос Гарри.
– Ну, ладно, – прошептала Рита, на самом деле лаская игрушечного тигренка, почесывая его за ушком.
– Погрузи палец в себя, еще один, подвигай им! О, да-а-а! Вот так! Трахни себя пальцами!..
Раздался долгий, чувственный стон – и телефон выпал из его пальцев.
Пожав плечами, Рита зевнула, снова повернулась на бок и обняв подушку, постепенно начала засыпать.
Глава 14
Удар невидимого великана
Проснувшись утром, Рита первым делом сладко потянулась и выглянула в окно. Непроницаемо-серое небо с темными тучами и пронзительным ветром сразу подпортило настроение. Хотя она любила утренний туман, столь частый в Англии, в этот день ей хотелось бы солнца. Да и апрель уже наступил, и она ожидала чего-то большего, чем студеный ветер, проникающий в дом сквозь незаметные взгляду щели. В такие дни дом пропитывался сыростью, а снаружи камень стен обрастал плесенью.
«Сегодня я увижу маму», – подумала она, пытаясь это осознать. В памяти всплыло строгое, с излишне резкими чертами красивое лицо матери с большими темно-зелеными глазами. И волосы тусклого оттенка, которые она иногда подкрашивала, но чаще всего нет, просто закручивая или делая из них хвостики и косички.
И одевалась Мэри Вэллоу всегда просто и элегантно в неброские длинные платья с бледным цветочным орнаментом. Еще она часто любила прогуливаться в саду, нацепив огромную шляпу и не менее громадные, как колеса, солнечные очки.
Она часто любила оставаться одна, листая какие-то яркие журналы по садоводству с красочными иллюстрациями, хотя садом занимался старый садовник с женой, которые жили совсем рядом, в маленьком домике, арендуя участок земли.
Рита хотела бы разозлиться на мать, понимая, что их давняя разлука была следствием испортившихся отношений в семье, но не могла. И вовсе не потому, что простила ее, а потому, что все уже отмерло, превратилось в пепел.
В ее душе теперь был только холод, пепел от сгоревших эмоций и равнодушие.
И Рита не знала, как ей дальше быть. Она предполагала, что единственным вариантом все же остается лишь вежливо-холодная, ничего не значащая, официальная беседа.
В любом случае, уже хорошо, что встреча с матерью не вызывала у нее отрицательных эмоций и резкого неприятия, как было раньше, когда Антуан пытался затащить ее к родителям домой, на обеды и ужины, стараясь всех помирить. Но во время таких чаепитий в гостиной дома царило неловкое молчание, перемежающееся редкими репликами из серии: «Передайте мне соль, дайте мне вон тот кетчуп, какая хорошая погода сегодня».
