– Со мной все в порядке, – проанализировав свое состояние, она с изумлением поняла, что так оно и есть. Жар, слабость, даже боль в теле – все практически исчезло, остались лишь слабые отголоски пережитого. – А ты как?
Красивый парень непонимающе уставился на нее большими глазами.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, после того ужаса, когда здание обрушилось. Я боялась, что ты можешь получить заражение крови из-за своих ран. Извини, я не хотела тебе звонить, думала, ты в шоке. И что ты не хочешь меня слышать и видеть, – прошептала она, чувствуя свою вину. – Но я о тебе думала. Не знаю, зачем я это все тебе говорю.
– Мне приятно это слышать, – он улыбнулся. – Да нет, все было в порядке. Пришлось рассказать отцу большую часть правды, или он бы все равно вытряс из меня все.
Глаза Риты округлились.
– Ты рассказал ему о нас?!
«Только этого мне еще не хватало! А я только поверила в то, что все мои проблемы решились одним махом. Раз и навсегда. Ага, сейчас!» – пронеслось в ее голове.
– Да. Ты знаешь, папа спокойно все воспринял. Сказал, что я могу спать с кем захочу.
– А как же то, что тебе лишь двадцать?! – окончательно офигела женщина. Она даже села в кровати, нетерпеливо скинув влажный платок на пол.
Юноша пожал плечами.
– Он сказал, что я все равно буду со всеми спать. Так как я все-таки звезда. В общем, ему без разницы, с кем я тусуюсь, – с некоторой горечью произнес он. – Наверное, его бы не взволновало, окажись я геем. Или даже импотентом. Да хоть трансвеститом! Лишь бы продолжал сниматься в фильмах и делать кассу. В общем-то, наверное, он и прав. Деньги важнее всего. На самом деле.
– Ты пришел ко мне, так как не нашел другого места, чтобы пофилософствовать? – раздраженно произнесла она.
– Нет, я соскучился, – искренне произнес он, глядя ей в глаза. – Думаю, что ты – ведьма. Ты меня заворожила.
Он склонился к ней, чтобы поцеловать, но Рита резко отвернулась и оттолкнула его.
– Я должна принять душ! – выпалила она, чтобы сгладить свою грубость. Стараясь не смотреть на расстроенное и обиженное лицо парня, она кинулась в душевую кабинку.
Через какое-то время, когда нервное напряжение немного спало, она заметила его, маячившего перед дверцей. Гарри явно стеснялся подойди ближе, и не мог оторваться от зрелища красивой женщины, которую ласкали водяные струи.
Улыбнувшись, Рита дотянулась до двери пластмассовой кабинки и распахнула ее.
– Иди сюда! Только разденься сначала.
Радостно улыбаясь, словно ему подарили мороженное, юноша быстро стащил с себя одежду и кинулся к ней.
Рита ощутила удивительное умиротворение, когда сильные, но нежные руки обняли ее. Его поцелуи вызывали в ней дрожь, но не ту, не от боли, а от постепенно нарастающего наслаждения. Его кожа, словно коричнево-золотистый атлас, развитые мускулы, тонкая талия и правильные черты лица, как и большие глаза с длинными ресницами – все вызвало в ней ощущение восторга, прикосновения к сказке. Словно она видела яркий эротический сон.
«Подумать только! В моих объятиях кумир множества девушек!» – мелькнуло в ее голове, словно фейерверк.
Оргазм накрыл их с головой, и она уже ни о чем не думала, лишь ощущала…
Они забрались в постель после душа. Риту забавляли их обмотанные полотенцем головы и махровые халаты, почти одинаковые, что у нее, что у него. Это выглядело так… по-домашнему.
– Ты не должен больше ко мне приходить, – неожиданно вырвалось у нее.
– Почему? – вытаращился на нее Гарри. – Мне нравится к тебе приходить. Мне нравишься ты, – он потянулся и поцеловал ее. Затем вернулся на свое место, развалившись на кровати. – Только не нужно про мой возраст! – простонал он. – Мне уже надоело – ты повторяешь одно и то же. Если меня это не волнует, то почему должно волновать тебя?
– Быть может, я не хочу калечить тебе жизнь? – агрессивно начала она.
– О, да! – саркастически заметил он. – Ты говоришь таким тоном, словно кормишь меня наркотиками. К тому же, что поделать, если мне нравятся женщины постарше? Если бы не ты, это была бы другая. И, поверь, мало у кого бы были угрызения совести по поводу растления малолетних. Так что, не думай про это.
Рита хотела ему сказать – очень твердо – что устала, что сегодня у нее был тяжелый день, сказать, чтобы он уходил. Но не смогла. В конце концов, она действительно затихла.
Они провели вместе весь день, затем он отправился домой.
Рита не понимала сама себя. Но впервые в жизни ей расхотелось анализировать мотивы собственного поведения. Хотелось просто жить, наслаждаться жизнью.
* * *
И она продолжила с ним встречаться. А через три дня узнала, что ее мать вытащили из-под обломков. Живую и почти невредимую, что посчитали почти чудом. После десяти дней, проведенных без еды и практически без воды (она пила дождевую воду – те капли, которые проникали сквозь щели), ее спасение казалось невероятным.
Рита, сжимая пальцы матери, которая лежала на больничной койке, напоминая мумию или жертву секты, проповедующей голодную смерть, как метод воссоединения с Богом, – все еще не верила, что та – реальна.
Мать ей ласково улыбалась, тоже глядя и не веря своим глазам, на дочь, на сидящего рядом мужа, у которого тряслись руки и губы, а слезы текли по щекам.
– Словно я очистились, – прошептала она. – Я побывала в чистилище – и очистилась. Знаете… как йоги, которых заживо хоронят, а потом вытаскивают, а они живы! Наверное, мне повезло, что у меня взрывной волной сорвало всю одежду и часы, и я не знала, сколько прошло времени. Думала, что только три-четыре дня.
Рита молча обняла ее, не в силах ничего сказать, так сжал горло спазм. Где-то на краю сознания мельтешила, мешая жить, мысль про Джона Вэйда. О том, как он отнесся к спасению ее матери. Но вроде бы он пообещал ее больше не трогать…
Она решила ничего не рассказывать матери, чтобы к грузу вины за сумасшедшую Брэнду и множество убитых той людей, не прибавилась еще боль от того, что пережила она по вине сына сумасшедшей.
«В любом случае, он ушел, я думаю, навсегда. Зачем мне ее тревожить?» – думала Рита.
Теперь она практически поселилась в больнице. Она почти не отходила от койки матери, все еще пытаясь осознать, что та жива и почти невредима. Главное, что жива. Иногда же Рита выходила из палаты, чтобы подняться этажом выше и навестить Трэйси.
Когда мать вытащили живой из-под обломков, Рита по-настоящему смогла порадоваться спасению своей подруги, и тому, что та получила в свое полное владение их журнал. Сама она решительно отказалась продолжать в нем работать, и твердо сообщила сначала родителям, а потом Трэйси, что ставит крест на карьере. Линда за нее только порадовалась, мать посмотрела странно, испытывающее, а Трэйси огорчилась, так как рассчитывала сделать Риту своей помощницей, но приняла ее решение.
