- Будьте вы прокляты, - ответил папа. - Впрочем, вы все прокляты уже. Вас ничто не спасет - и ваш рейх, и вашего фюрера тоже.
- С вашей помощью, ваше святейшество? Смеете обвинять нас в нарушении конкордата - а сами организуете заговор против фюрера с целью его убийства. Согласитесь, что одно это уже давало нам право на любые действия в ответ!
- Я не понимаю, о чем вы говорите. Да, ваша политика, особенно по отношению к евреям, часто подвергалась критике среди наших иерархов - в частных беседах. Но никаких действий Святой Престол не организовывал. Хотя не могу исключить, что отдельные люди нашей веры могли решиться. Причем после вашего нападения вероятность этого сильно возросла.
- Мы еще вернемся к этой теме, ваше святейшество. И боже вас спаси, если вы мне солгали. Не трудитесь клясться хоть всеми святыми сразу - мы оба хорошо понимаем, что такое политическая целесообразность. Вопрос второй - за день до штурма у вас был посланник от русских. Что они от вас хотят, и о чем вы договорились?
Ложь - это грех. Но если во спасение, да еще тем, кто презрев Бога, служит всеобщему врагу?
- Раздел власти и влияния, - ответил Пий Двенадцатый. - Сталин обещает Церкви сохранение всех ее прав и собственности, в обмен на лояльность. И когда русские займут Италию, а сомневаться в этом сегодня может лишь глупец, то они оставят Церковь в прежнем состоянии, при условии признания ею власти коммунистов.
- И каков был ваш ответ, ваше святейшество?
- А какой он мог быть, по-вашему? - ответил папа. - Или вы думаете, что русские, захватив эту страну, при нашем отказе, поступили бы со Святым Престолом иначе, чем вы?
Немец молча нажал кнопку. Солдаты увели арестованного, а группенфюрер Рудински еще минуту сидел, размышляя. Сказанное папой казалось весьма правдоподобным, о чем еще со Святым Престолом мог договариваться советский эмиссар? Но вот таким ли был ответ папы?
Святоша прав - в ближайшие годы, если не десятилетия, и Европа, и Латинская Америка будут для немцев очень неуютным местом! И Москва, даже если это первое время окажется подвал на Лубянке, станет куда безопаснее Берлина - уж в СССР католики не достанут, особенно если русские окажутся заинтересованы в сохранении его, Рудински, жизни и здоровья. Но тогда будет в высшей мере глупо им мешать, да еще в таком деле - если заподозрят в двойной игре, то никакие заверения в собственной ценности, связи и архивы не спасут!
Но отчего же русские еще тогда, при встрече, не настояли на безопасности папы? Значит, не были уверены в исходе переговоров! И могли считать, что при отказе, новый папа будет сговорчивее? Так принял папа русское предложение или нет? И ведь не проверить - та встреча точно была без свидетелей, а тем более документов! "Казнить нельзя помиловать" - где поставить запятую? Если папа согласился, то он категорически нужен русским живым - а если отказался, то наоборот. И ведь не узнать никак - сам же назначил встречу в Берлине! Попробовать выйти на русских здесь - нет, и голову можно запросто потерять, и большой риск засветиться. А если через армейцев, по их каналам? Нет, через оговоренную квартиру в Берлине будет быстрее. Значит, так тому и быть!
Ну а папу - запихнуть в такое место, где он будет в недосягаемости и безопасности. Хотя бы на остров Санто-Стефано, где, по иронии судьбы, сидел этот Конрад Кертнер, русский посол в Ватикан! Пока у партизан нет флота. И в предвидении, что первый приказ от русских будет: обеспечить папе свободу или снять эту фигуру с доски. Что ж, так и будет - достаточно одного кодового сигнала, чтобы приказ здесь был исполнен.
Ситуация анекдотичная - он, группенфюрер СС, особо доверенное лицо рейхсфюрера, ждет указаний от русской разведки? Но когда рушатся империи и меняется мировой порядок, возможно и не такое. А после завершения этой войны в Европе изменений будет побольше, чем после падения Рима полторы тысячи лет назад.
Капитан Юрий Смоленцев, "Брюс". Северная Италия, 6 марта 1944.
Наши скоро Берлин будут брать, а мы тут в Италии застряли!
Я уже по-итальянски научился понимать, спасибо Лючии! Когда я в расположении - ходит за мной хвостом и болтает непрерывно. Причем если поначалу я ни бельмеса не разбирал ее речь, а она по-русски аналогично - то теперь мы общаемся на каком-то суржике или "пиджине", смеси русских и итальянских слов и грамматических форм. А грамотности меня учит Маневич, по вечерам - после того, как я продолжаю натаскивать его рукопашке, теперь один раз в день, а не два.
Зачем мне итальянский? А что делать, если теперь наша Третья Гарибальдийская (четыре полнокровных батальона плюс пятый запасной, резерв и "учебка", плюс разведывательная и диверсионная роты, еще тылы, и даже автохозяйство, три десятка машин разных марок) входит в состав армии Итальянской народной республики, с Временным революционным правительством в Венеции, куда первого марта торжественно въехал товарищ Пальмиро Тольятти? Кроме наших Красных бригад армия включает добровольческий горнострелковый корпус, две дивизии, которые товарищ Тольятти сформировал на советской территории из итальянских военнопленных, проявивших сознательность, и еще несколько дивизий регулярной королевской армии проходят переформирование, готовясь на фронт.
Я наконец понял итальянцев. Они не более религиозны, чем мы, в обыденной жизни - просто вера входит в их систему базовых ценностей, и человек без веры в их понимании, примерно как для нас "лицо нетрадиционной сексуальной ориентации", вроде как и неполноценный, положиться на него нельзя. Ну а таковые лица, желающие и нормальных людей подмять по своему образу и подобию - примерно так в глазах итальянцев выглядят немцы, устроившие Ватиканский погром. И жить по их правилам, жить даже просто с ними рядом - ну никак нельзя!
Первого марта наши взяли Милан. Третьего - Турин и Геную. Немцы, не сумев протиснуться к Альпам, откатывались уже на юг. Наша встреча с наступающей Советской армией произошла просто и буднично, спасибо штабам - заранее озаботились: место встречи, опознавательные, обстановка на карте, командиры наших передовых подразделений знали уже, что мы здесь - так что обошлось без недоразумений. И конечно, мы сберегали нашим тылы и фланги, очищали территорию от фашистских недобитков. Тут ведь, в противовес нашим, "красным", были и "черные" бригады - банды фашистских ублюдков вроде "эскадронов смерти", противопартизанских карателей, набранные из люпменов, отморозков, не верящих ни в бога ни в черта. В знакомой нам реальности все они были полностью уничтожены, в отличие от всяких там "Галичин". Ох и добр же был товарищ Сталин, отвешивая пойманым бандеровцам всего-то червонец на Колыме, чтобы после они маршировали на парадах ветеранов СС, итальянцы со своими предателями обошлись куда как справедливее! Но они были каратели, а мы спецназ - против нас им не хватало умения воевать на местности, тактической подготовки, да и опыт у них был куда меньше, чем у немецких егерей.
Наши идут на запад, к альпийским перевалам. И на юг, к Флоренции. А мы посреди застряли, в Генуе - городе, который Данте восславил, что "в аду генуэзец на генцуэзце сидит". В те времена говорили, что истинный генуэзец ради гроша прибыли родного отца или брата в рабство продаст и еще будет этим хвалиться, вот где протестантская мораль родилась - и я в это охотно верю, судя по недавнему совсем фарсу с Итальянской социальной республикой, она же Туринская. При чем тут Турин, непонятно, доподлинно установлено, что все действующие лица в Генуе сидели - наверное, "чтоб никто не догадался".
