– Иногда да.
– Конечно, любовь… а скорее, секс… толкает людей на странности. Но мне как-то не верится, чтобы Иззи могла…
– Может, мы прекратим этот разговор о чужих романах? Меня совсем не увлекают сплетни.
– Хорошо. Но почему ты такой рассерженный, Кейр? Что случилось?
– Я… обеспокоен, – лаконично ответил он. – Очень обеспокоен.
– Чем?
– Как будто ты не догадываешься! Элспет, о чем сейчас я могу беспокоиться? О деньгах. Мы на пороге финансового кризиса. Утром я получил письмо из банка. Мы чудовищно превысили кредит.
– Серьезно? Кейр, а почему ты ничего не сказал мне?
– Потому что подобные вещи должен решать я. Банк согласен пойти на превышение кредита, но требует гарантий. А я не могу дать им никаких гарантий. Думаю, нам стоило бы найти себе жилье поскромнее.
– Кейр, нам нельзя отсюда уезжать. Мы здесь так счастливы. И потом, мы не владеем квартирой.
– Это я хорошо помню, иначе ее можно было представить в качестве залога.
– Да. Ты беспокоишься о деньгах. А о будущем ребенке ты не беспокоишься?
– Беспокоюсь… немного.
– А что, если бы я взяла договорную работу? Подожди хмуриться. Я говорю не о выходе на работу. Я могла бы заниматься ею дома, по вечерам и когда Сесилия спит.
– Нет, – отрезал Кейр. – Я категорически против. Если я не в состоянии содержать свою семью, я…
– Что ты предпримешь?
– Пока не знаю. Возможно, найду себе другую работу.
– Ты, конечно, можешь попробовать. Но у тебя есть прекрасная работа, которая тебе очень нравится. Нужно лишь проявить упорство. Ты просил Джайлза о прибавке?
– Нет. Он недвусмысленно дал мне понять, что в ближайшее время никаких прибавок не будет.
– Тем более, Кейр. Почему бы мне не заняться редактированием?
– Элспет, я уже сказал тебе. Я не допущу, чтобы моя жена работала.
– Ты что, не слышал моих слов? Я не собиралась устраиваться на полный день. Не волнуйся, никаких нянек. Я останусь дома, с детьми. Но это не мешало бы мне подрабатывать.
Элспет уловила в его голосе легкое замешательство. Совсем легкое, но она сразу же взяла это на заметку.
– Я снова говорю тебе «нет». Мы выдержим.
Так. Если она ждала сигнала, то она его получила. Никаких эмоций. Дышать глубоко.
– Нет, Кейр, мы не выдержим. И ты это прекрасно знаешь. Здесь никто из нас не виноват. Мы попали в очень трудный период, который проходит большинство семей, когда супруги молоды и у них появляются дети. Мы с тобой не уникальны. Тори мне рассказывала, что и они в жутком положении.
– Меня не интересует Тори и ее положение.
– Напрасно. Я никак не могу понять, почему ты так противишься моей работе. А чем, позволь тебя спросить, занимается твоя мать? Как называется то, что она делает в магазине?.. Кейр, я хочу услышать твой ответ.
* * *
Через пару дней Элспет позвонила Джею и спросила, найдется ли у него редакторская работа, которую она могла бы делать дома.
– Что-то вроде новой книги Клемми. На свадьбе она мне сказала, что была бы рада, если бы я редактировала ее книгу.
Джей ответил, что с удовольствием даст ей работу. Столько, сколько она сумеет осилить.
– Я был бы только счастлив, если бы моя жена занялась чем-то полезным и пополнила наш семейный бюджет.
– Джей, тебе стоит поговорить об этом с Кейром, – вздохнула Элспет. – Заведи ненавязчивый разговор. Если поговоришь, буду тебе очень благодарна.
* * *
Нони полночи пролежала без сна. Мысли постоянно крутились вокруг случившегося с матерью и ее отправки в больницу. Нони ругала себя за черствость и эгоизм, за то, что не понимала всей серьезности состояния матери и не проводила с ней больше времени. Ну почему все вокруг считают ее наивной дурочкой? Почему думают, будто она ничего не знает, в том числе про Иззи и Джорди? А ведь все знали… Не только Венеция, но и весь выводок ее двоюродных братьев и сестер. Барти тоже знала… Какое-то время Нони им подыгрывала, поддерживала эту ложную уверенность. Так было легче. Это уберегало ее от болезненных разговоров и помогало держаться в стороне. К тому же она толком и не знала, как к этому относиться. Самый язвительный комментарий Нони услышала из уст бабушки, подслушав их разговор с матерью, когда та впервые узнала об этом романе.
– Нони, разумеется, слишком занята. Она же теперь звезда международного класса. Разве ее могут волновать наши семейные дела?
Бабушкина фраза задела Нони сильнее, чем любые обидные слова, слышанные ею в жизни. Стало быть, ее считали пустоголовой, эгоистичной сучкой. Неужели мать забыла, как тяжело она переживала все, что происходило у них дома? И так длилось не один год, с тех самых пор, как Лукаса впервые отправили в закрытую школу. Нони удивлялась, почему тогда ее не разорвало от чудовищного напряжения. Все начиналось и разворачивалось у нее на глазах: дрянное поведение Лукаса, растущее нетерпение Джорди и упорное нежелание матери видеть истинное положение вещей. Что было потом? Жуткое отчаяние Лукаса, упрямство и эгоизм Джорди, страдания маленькой Клио, отказ Адели перебраться в квартиру к Джорди. Нони видела все это с предельной ясностью и знала: она не в силах что-либо изменить.
И все равно она старалась, старалась изо всех сил. Как могла поддерживала мать, успокаивала Клио, отговаривала Джорди от переезда, пыталась вразумить Лукаса. Знали бы они, каких усилий ей это стоило. Нони испытывала чудовищное напряжение. Она чувствовала, что ее засасывает в семейную трясину, где каждый слышит только себя и ведет войну против всех. Когда Иззи, ее многолетняя опора, уехала в Америку, Нони не находила себе места. Она с радостью схватилась за учебу в Оксфорде, но гнетущая обстановка дома не очень-то способствовала этому. И вдруг, по чистой случайности, она попала в мир фотомоделей, откуда ее не прогнали и нехотя признали первый успех. А потом ее успех стал головокружительным. Нони превратилась в звезду. Если до сих пор она болталась где-то в хвосте длинной очереди, то теперь судьба поставила ее в первые ряды. Застенчивая девушка вдруг сделалась важной персоной. За ней ухаживали, с ней флиртовали, ей льстили, о ней заботились, исполняли любое желание и даже каприз, стремились предупредить малейшее недовольство. Это было так здорово, так замечательно. Теперь Нони проводила вечера, танцуя в «Кафе де Пари» и «Кваглино», обедала в «Лез А» и «Мирабель». За ней увивались толпы веселых, обаятельных, богатых молодых людей. Она попала в самое сердце лондонской светской жизни, в самую гущу, и это очень благотворно на нее подействовало. Исчезла ее застенчивость. Ее постоянное беспокойство рассеялось, словно утренний туман. Нони в буквальном смысле слова стала другим человеком.
Через два дня после свадьбы Кита модельное агентство предложило Нони немного поработать на съемках во Флоренции. Съемки начинались на следующей неделе. Она без колебаний согласилась.
