Отцовские слова огорчили Кэти. Они с Дженной столько времени говорили об этом и согласились, что брак их родителей был бы наилучшим решением. Тем более что родители испытывали друг к другу горячую симпатию.
– Я приготовлю ужин, – сказала Кэти, слезая с отцовских колен. Вид у отца по-прежнему был несчастный. – Ты посиди здесь. Я быстро. Пива тебе принести?
– Да, если оно еще осталось.
– Сейчас посмотрю. Спагетти на ужин устроят?
– Целиком и полностью.
Кэти разыскала в холодильнике пиво и даже бутылку вина, которую отец опустошил более чем наполовину, запивая спагетти. После ужина отец и дочь уселись смотреть телевизор. Отец обнимал Кэти за плечи. Взглянув на него, она увидела, что он почти спит и смотрит не на телевизионный экран, а в пространство комнаты.
– Пап, у тебя что-то случилось? – догадалась Кэти. – Что-то серьезное?
– Можно сказать, что так, – ответил он. После ужина его голос всегда становился тягучим. Он не без усилий сосредоточил взгляд на Кэти. – Крошка, у меня… хроническая нехватка времени. Вот как это называется. Время бежит быстрее, и я ничего не успеваю сделать. Даже не знаю, сколько еще смогу продержаться. Ничего не знаю.
– Хочешь, я поговорю с Дженной? – предложила Кэти.
Ее отец с пугающей быстротой проснулся и протрезвел. Сейчас он выглядел испуганным.
– Нет! – Чарли больно схватил дочь за руку. Его лицо было резким и сердитым, а глаза – почти черные. – Ни в коем случае! Об этом вообще ни слова. Никому, особенно Дженне. Кэти, ты меня поняла?
Она ответила утвердительно, после чего встала, ушла к себе и быстро улеглась в кровать. Кэти всегда так поступала в подобных ситуациях.
* * *
– Как я рада, – сказала Барти, обводя собравшихся за столом. – Здесь все, кого я люблю.
– А Чарли? – спросила Дженна.
– Чарли приедет позже, – торопливо ответила ей мать. – Ты посмотри, сколько нас. Иззи, Себастьян, Кит, а теперь и Джорди. Просто замечательно. Джорди, предлагаю тост за твой приезд в Нью-Йорк. И за успех твоей книги. Вряд ли теперь тебе понадобится чья-нибудь помощь. Ты уже можешь наслаждаться результатами. Целая витрина в «Скрибнерс». То же самое – в «Барнс и Ноубл». И нескончаемые просьбы дать интервью. Это же так здорово.
– Да, Барти. И здорово вновь оказаться здесь. Предлагаю ответный тост. За «Литтонс»!
– Очень жаль, что ты не остановился у нас, – сказала ему Барти. – Неужели наш дом менее комфортабелен, чем номер в «Алгонкине»?
– Он даже более комфортабелен. Но «Алгонкин» расположен в самом центре. Мне это поможет сэкономить время. И потом, это же настоящая издательская Мекка.
– Майк рассказал мне забавную вещь про «Алгонкин», – включилась в разговор Иззи. – Когда малоимущие английские издатели и литературные агенты приезжают в Нью-Йорк, они с гордостью сообщают своим нью-йоркским коллегам, что остановились в «Алгонкине». На самом деле они останавливаются поблизости в каком-нибудь дешевеньком отеле, а в «Алгонкине» лишь назначают встречи. Но этот благородный обман очень быстро раскрывается. Кто-нибудь из «Саймон и Шустер» или «Даблдей» звонит в «Алгонкин», чтобы перенести встречу, а там отвечают, что такие люди у них не останавливались.
– Я это тоже слышал. – Джорди улыбнулся Иззи. – Обязательно познакомь меня со своими работодателями. Заочно они мне уже нравятся. Барти, ты не возражаешь, если мы их пригласим на мой ланч?
– Почему бы и нет?
Иззи вся светилась и только что не хлопала в ладоши.
– Они так обрадуются. Мне не терпится поскорее им рассказать. Джорди, они тебе обязательно понравятся. Возможно, мы даже напишем тебе какой-нибудь рекламный текст.
– Возможно. Но об этом надо спрашивать Барти.
– Я уже спрашивала. Барти сказала, что в «Литтонс» достаточно рекламного материала, но они смогут вставить еще кусочек. Все зависит от тебя.
– А у тебя уже появляется нью-йоркский акцент, – сказал Джорди, улыбаясь ей.
– Принимаю это как комплимент.
– Знаешь, тебе даже идет, – продолжил он. – И ты просто потрясающе выглядишь. Правда, Барти. Такая… взрослая.
Иззи снова ему улыбнулась и слегка покраснела. Слова Джорди ей явно льстили.
– Джорди, я и должна быть взрослой. Мне ведь двадцать шесть.
– Неужели? Боже мой! Я привык считать тебя…
– Милой малышкой Иззи? – подсказала она и вздохнула. – Не ты один.
– Но теперь ты уже не малышка, – сказал Джорди. – Во всяком случае, для меня.
Его слова вызвали неловкую паузу.
– А почему ты Адель не привез? – вдруг спросила Дженна.
– Дженна! – Барти выразительно посмотрела на дочь.
– Но…
– Она не смогла приехать, – весело улыбаясь, ответил Джорди. – Много заказов на фотографии. Быть может, в следующий раз.
– Я слышала, Адель много работает с «Вогом», – сказала Иззи.
– Да. Заказы оттуда не иссякают.
И снова за столом стало тихо.
– А как дела у Нони? – спросила Дженна.
«Как же ей хочется участвовать во взрослом разговоре», – подумала Барти. Да, дочь растет, и очень быстро. Теперь они с Кэти восхищались песнями Фрэнка Синатры и Элвиса Пресли и горевали по их недавно погибшему кумиру Джеймсу Дину, как несколько лет назад горевали по сломанным куклам и умершим пони.
Дженна из ребенка начинала превращаться в девушку. У нее появилась талия, она уже не выглядела такой долговязой, а на плоском теле торчали пока едва заметные бугорки грудей. Когда Дженна станет постарше, она будет по-настоящему красивой, тогда как у Кэти красота оставалась искусственной, кукольной. У Дженны начали обрисовываться скулы, губы стали полнее, а детская веснушчатая кожа приобретала бледность и полупрозрачность. Обычно золотисто-рыжие волосы предполагали белесые ресницы и брови. Но брови у Дженны, как и у Барти, были очень темными и густыми. Все остальное ей досталось от Лоренса.
– Какая же ты счастливая! – завистливо вздыхала Кэти. – Брови как у Лиз Тейлор.
Однако Дженну это вовсе не радовало. Вооружившись материнскими щипчиками, она безжалостно выщипывала себе брови, оставляя покрасневшую, воспаленную кожу. Теперь их уроки танцев в «Колони-клаб» – дважды в неделю, вместе с мальчишками из Бакли и школы Святого Бернарда – отнимали не менее часа на подготовку.
– Полагаю, у нас с тобой есть еще год. Если повезет – от силы два, – как-то сказал ей Чарли. – А потом – ад кромешный. Нам придется держать их под замком.
Барти тогда промолчала. Она надеялась, что к тому времени крепкая дружба девочек несколько ослабнет, причем не без ее вмешательства. В тринадцать лет Барти собиралась отправить Дженну в Дана-Холл – закрытую женскую школу, где много внимания уделялось спорту. Она чувствовала: дочь нужно как можно дольше удерживать от общения с противоположным полом. Барти знала, что будет ужасно скучать по Дженне, но Дана-Холл давала более серьезное образование. А в Чапин Дженне становилось все более неинтересно, и она училась спустя рукава. Правда, Дана-Холл – заведение очень дорогое. Барти сомневалась, хватит ли у Чарли или его тещи денег. Если только…
