Том лежал со сжатыми кулачками в прозрачной пластиковой кроватке и спал. Его грудь тихонько вздымалась в такт дыханию. Из-под одеяла выглядывали пухлые щечки и светлые волосики, поразительно длинные для малыша четырех дней от роду.
Марк держал за руку Лили. Она еще не вполне оправилась после родов. Ее постоянно клонило в сон. Сейчас она наслаждалась покоем. Наконец-то они одни. Марк, Том и она. Она пила тишину как благословенную прохладу посреди зноя, точно зная, что это ненадолго — ровно до той минуты, когда в палату грозным торнадо ворвется очередная медсестра.
Николь только что ушла от них. Лили деликатно намекнула ей, что хочет поспать. Николь готова была день и ночь дежурить у кроватки маленького Тома. Она уже успела оповестить о радостном событии весь Дьепп. Первым делом наведалась к Пьеру, на кладбище Жанваль, а потом с резвостью двадцатилетней девчонки обежала все окрестные магазины и лавки и всем сообщила, что у нее родился правнук. Правнук! Странно, что еще не прихватила с собой пачку листовок… Марк с тревогой ждал, что с минуты на минуту на палату начнется нашествие вооруженных букетами жителей Дьеппа, от мэра до директора торгового порта.
Лили сидела на кровати, положив голову Марку на плечо. Он замер, не смея шелохнуться. Осторожно протянул руку к открытке, полученной от Мелани Бельвуар. Открытка была пришпилена к букету роз, который размерами раза в три превосходил тот, что купил сам Марк.
«Поздравляю с рождением Тома. Лили! Я не смогла стать твоей матерью. Прости меня. Может быть, я подойду тебе в качестве бабушки? Честное слово, я изо всех сил постараюсь наверстать упущенное. Мне кажется, еще не слишком поздно. А ты как думаешь? Тому должно понравиться. Разве плохо иметь бабушку 36 лет?
Береги Марка.
Мелани».
Лили до последнего отказывалась от встречи с матерью. Мелани не настаивала. Лили просто трусила. Ей требовалось время, чтобы привыкнуть к мысли, что у нее есть мать. А теперь еще и сын. Том — вот кому суждено стать связующим звеном между поколениями. Лили задремала всего минуты на три, когда в палату вошла медсестра.
«Господи, неужели так трудно оставить человека в покое!» — подумал Марк.
На сей раз у медсестры имелось оправдание. Она принесла огромную коробку в подарочной бумаге.
— Только что доставили, — объяснила она. — Хорошо еще, что нам не каждый день такие огромные приходится таскать. Вот. Папе — открытка. Маме — коробка.
Медсестра вышла. Лили вытаращенными от изумления смотрела на коробку. Какого же она размера? Метр на два?
— Открывай! — подзадорил ее Марк.
— Что-то мне это подозрительно… — протянула Лили. — Ты уверен, что оно не взорвется?
— Зависит от того, кто это послал.
Пока Марк вскрывал белый конвертик. Лили бросила все силы на борьбу с упаковочной бумагой, вскоре цветными пятнами усеявшую пол в палате.
Марк моментально узнал мелкий неразборчивый почерк.
Мальвина.
Его охватило чувство признательности.
— Ну, так кто же это? — спросила Лили, все еще борясь с бумагой.
— Друг, — ответил Марк. — Очень близкий друг.
— Да?
Лили наконец сняла слои подарочной бумаги и добралась до картонной коробки, которую безжалостно надорвала. Внутри лежал огромный плюшевый медведь. Коричневый с желтыми подпалинами.
— Ой мамочки! Прелесть какая! — радостно воскликнула Лили.
Марк достал из конверта открытку.
«Мелкому засранцу. Передай, пусть смотрит в оба».
Марк не смог сдержать улыбки. Он крепко сжал руку Лили и повернулся к плюшевому мишке.
— Привет, толстяк! Ты давно ждал этой встречи, а? Ну вот, знакомься. Это Лили.
Молодая мама непонимающе таращила на него глаза.
— Лили! Позволь представить тебе Банджо.
