Стояла глубокая ночь. Улицы города кое-как освещались фонарями. Дом же оказался старым, обшарпанным, зато с вычурными и где-то даже кокетливыми балконами Артур, прежде чем выйти из машины, еще раз проверил адрес и взял с собой записку от Вдовина этому самому Белому. Поднялись по лестнице и попытались в темноте подъезда нашарить дверной звонок. Петрович шепнул:
— Нашел. Что ж они, гады, лампочки в подъезде не вкрутят? A-а! Черррт! — Он отдернул руку от звонка и затряс ею в воздухе.
Артур удивленно уставился на него в полумгле:
— Эй, ты чего?
— Вот же бляди! — зло выкрикнул Петрович. — Током ударило, вот чего! Кнопки в звонке нет, я на контакт нажал!
Артур рассмеялся и стал громко стучать в дверь костяшками пальцев. Наконец за дверью послышалось чье-то сопение и шарканье. Чей-то заспанный женский голос недовольно спросил:
— Кого там черти принесли? На дворе ночь давно!
— Открывай, хозяйка, — дружелюбно сказал Артур, не переставая посмеиваться, — у нас дело срочное к Виктору.
— Собутыльники, что ли? Щас как спущу с лестницы!
— Какие, на хрен, собутыльники? Из Москвы мы специально к Виктору Белому приехали, извините, что ночью. Срочное дело!
— Утром приходите, — нерешительно сказала женщина.
— Слушай, хозяюшка! — начал горячиться Артур. — Каким, блин, еще утром? Мы сюда неслись на дикой скорости. Правда, нам очень нужно с Виктором переговорить. Денег дадим, открой.
— Витька! — крикнула женщина в глубь квартиры. — Вставай, чертяка такая! К тебе из Москвы люди приехали. Иди сюда!
— Что такое? Степаныч, ты, что ли? Че так поздно-то?
— Блин, давай скорей, нас машина ждет. Мы тебе записку от Вдовина привезли, за жетоном приехали. Слушай, хорош томить, друг!
Витек открыл дверь и впустил непрошеных гостей в освещенную тусклым электричеством прихожую. Он был заспанный и, кажется, с бодуна. Однако вполне трезво поинтересовался:
— А что ж он сам не приехал? Почему вас прислал?
— Попросил — вот мы и приехали! — не долго думая ответил Артур. — Вот записка, если не веришь…
— Пошли на кухню, мужики? — предложил Витек, постоянно зевая.
Пошли на грязную кухню, где тоже зажгли свет. Витек ознакомился с содержанием записки, посмотрел — не написано ли в ней еще чего? Повертел в руках и поплелся в комнату. Потом вернулся и вручил Артуру заветный жетон. Артур сунул его в карман пиджака, к документам, и весело проговорил:
— Ну, просьбу твоего друга мы выполнили, вот и хорошо. Чего же ты, хозяин, кнопку в звонок не вставишь? Вон мой товарищ палец обжег себе. Ты уж почини! Как же так?
Петрович дул на вздувшийся палец и кривился от боли. Как назло распух именно указательный правой руки — теперь труднее будет на спусковой крючок пистолета нажимать — в случае если понадобится стрелять. Надо было срочно что-то делать с распухшим пальцем.
— Ты, дядя, давай-ка бинт принеси и анальгин, — сказал Горохов зевающему Белому. — Чего сидишь? Из-за тебя страдаю.
Белый открыл холодильник и достал оттуда бинт. Подождал, пока Петрович не остудит обожженный палец под струйкой холодной воды, потом помог обвязать его бинтом. При этом он приговаривал:
— А я что? Денег нема, а откуда взять-то? Извините уж. Сестрина подруга тоже на днях обожглась. И все на меня валят. А я грузчиком работаю, зарплата не скоро еще. Такие дела.
— На тебе, Витек, полтинник от нас! — вдруг проявил великодушие Артур. И действительно всучил оторопевшему Витьку синюю купюру достоинством в пятьдесят рублей. — Держи.
— О, спасибо, спасибо! — обрадовался Витек. — Только вы сестре ничего не говорите, а то она у меня живо отберет.
— Ладно, ладно… — Артуру все происходящее казалось забавным. Нормальный совковый бред: дверной звонок без кнопки и равнодушие хозяев квартиры к этому факту. Очень похоже на проблемы России в целом: все сидят и ждут, что заявится в один прекрасный день некто добренький и поможет всем наконец!
Не пожимая руки, простились с Витком и спустились вниз, к машине. Артур резко выбросил кулак вверх и крикнул:
— Йес! Двести с лишним кусков — наши!
— Вот и здорово, — хмуро отозвался Петрович, — есть только одно уточнение: почти наши. Мы еще не получили кейс.
— Все будет нормально. — Артур уселся за руль, завел мотор, и «шестерка» медленно сдвинулась с места. — Теперь прямо в аэропорт. Это есть наш последний и решительный бой! Точно.
Теперь, когда до желанной цели оставались только быстро пролетающие километры трассы, Артур с Петровичем воспряли духом. Обоих волновал вопрос — удастся или не удастся им спокойно покинуть Россию, действуя по собственной схеме? И ведь они вовсе не первые, кто, намыв денег, уносит из этой страны ноги. С одной стороны, на фоне по-настоящему крупных аферистов, ворочающих не тысячами, а миллионами долларов, они были все-таки сравнительно мелкой рыбешкой. С другой стороны, за ними тянулся непросыхающий кровавый след, и стоило им только расслабиться, как их тут же настигло бы возмездие со стороны правоохранительных органов…
Артур, уставший вести машину — снова начали терзать головные боли, — передал руль Петровичу, а сам сидел и вспоминал вычитанную недавно в «МК» историю о том, как щупальца правосудия настигли-таки уехавшего в Штаты русского супербогача… Правда, Артур не мог вспомнить его фамилию. Этот парень действительно развернулся на Западе по-крупному. Артура больше всего удивила фотография в газете огромной кровати, на которой этот «факир на час» мог подниматься, после нажатия кнопки, на крышу, чтобы полюбоваться перед сном звездным небом. То — да, это, конечно, круто! Но не дали чуваку долго пользоваться этой чудо-кроватью: «Его поймали, арестовали, велели пачпорт показать…» У Артура желания были попроще, да и вообще он, при удачном исходе операции, собирался лечь, как говорится, на дно и не высовываться. Ради собственной же безопасности! Там, в мире чистогана и пальм, его будут знать не как Артура Князева, а как Алексея Кумарина. Да и на Горохова есть поддельные документы, и тоже высокого качества. Так что никаких чудо-кроватей. Осторожность прежде всего. Ну а потом, попозже, он решит, чем заняться…
Голова болела очень сильно, словно ее сдавило железным обручем и все продолжает сдавливать. В висках тонко звенели крошечные молоточки. Артур морщился, потом упрекнул Горохова:
— Ох, блин, как башка болит! Что же ты не захватил у Белого этого анальгину, а? Самое главное, не пойму — что со мной?
— Так откуда ж я знал? — возразил Петрович. — Ты, Артур, наверное, переутомился, вот и все. Со всеми может случиться. Я вот, например, помню — как-то раз под Кандагаром…
— Иди ты в жопу со своим Кандагаром! — вдруг очень грубо прервал его Артур. — Не хочу ничего слышать, надоело! Не грузи меня своим героическим прошлым, ладно? Лучше на дорогу посматривай, а то не доедем из-за твоей болтовни…
