Я собрала плюшевых зверей и сказала Шарфу, что они нам больше не нужны. Нити начали разматываться в воздухе, вновь сплетаясь в единое полотно. Как раз к приходу Кишана все было закончено.
Он присел на корточки рядом со мной, приподнял мое лицо за подбородок, чтобы видеть глаза.
– Келси, ты совсем измучена. Сильваны приготовили тебе купальню. Сходи, отмокни как следует перед сном. А я буду ждать тебя в роще, договорились?
Я кивнула, и три уже знакомые мне нимфы отвели меня в купальню. На этот раз они не смеялись и не щебетали. Почувствовав мое настроение, они молча вымыли мои волосы и натерли все тело душистым кремом. Они одели меня в платье из крученого шелка и велели оранжевокрылой фее поводить меня в Рощу сновидений. Кишан уже ждал меня там и, чтобы не терять времени даром, попросил Шарф соткать ему удобный гамак.
– Я так понимаю, номер для новобрачных тебя по-прежнему не соблазняет? – вяло пошутила я.
Он сидел ко мне спиной, проверяя узел гамака.
– Я просто подумал, будет лучше… – Кишан обернулся и увидел меня. Его золотистые глаза изумленно округлились, но он тут же с удвоенным вниманием уставился на свои узлы. Потом откашлялся. – Мне кажется, на этот раз тебе лучше спать одной, Келс. А я прекрасно устроюсь здесь.
Я пожала плечами.
– Как скажешь.
Кишан забрался в гамак и вытянулся во весь рост, закинув руки за голову. Он лежал и смотрел, как я откидываю покрывала на постели.
До меня донеслось негромкое:
– Ты выглядишь очень… очень красивой, вот что.
Повернувшись к нему, я подняла руки и осмотрела свое длинное голубое платье с развевающимися просторными рукавами. Мои мягкие после мытья волосы гладкими волнами сбегали по спине. Бледная кожа сияла после тщательного мытья, отшелушивающего средства и блестящих притираний сильванских женщин. Возможно, я и в самом деле выглядела красивой, но чувствовала себя опустошенной, как выпотрошенное пластмассовое пасхальное яйцо. Яркое, пусть даже искусно украшенное снаружи, но без подарка внутри. Никчемная, бесполезная, мертвая оболочка.
– Спасибо, – машинально ответила я, забираясь в постель.
Этой ночью я очень долго лежала без сна, глядя на звезды. И все время я чувствовала на себе неотступный взгляд Кишана, он был со мной даже тогда, когда я положила ладонь под щеку и наконец уснула.
Мне приснилось… ничего. Я не увидела во сне ни Рена, ни себя, ни Кишана, ни мистера Кадама. Мне снилась пустота. Бесконечная тьма, словно разверстая бездна, поглотила мое сознание. У этой тьмы не было ни формы, ни глубины, в ней не было места краскам, не было места счастью. Это было все, что рассказала мне Роща сновидений. Я проснулась раньше Кишана. Без Рена моя жизнь потеряла смысл. Я была пустой, выжатой и никчемной. Слишком многое ушло.
Когда погибли мои родители, из моей жизни будто с корнем вырвали два могучих дерева. Но потом в мою жизнь пришел Рен, который заполнил глухой пустырь моего сердца. Постепенно оно исцелилось, высохшая земля поросла мягкой травой, прекрасными сандаловыми деревьями, белым жасмином и алыми розами. А в центре этого райского уголка шумел фонтан, окруженный тигровыми лилиями, где я могла сидеть, наслаждаясь теплом, покоем и любовью. Теперь фонтан был разбит, лилии вытоптаны, деревья повалены, а плодородная почва превратилась в пыль, на которой больше никогда не сможет вырасти ни травинки. Мое опустошенное сердце превратилось в бесплодную пустыню.
Нежный ветерок пошевелил мои волосы, бросил пряди на лицо. Я не стала их убирать. Мне было все равно. Я не слышала, как Кишан встал. Просто почувствовала, как его пальцы коснулись моего лица, убрали волосы со щеки и бережно заправили их за ухо.
– Келси?
Я не ответила. Мои немигающие глаза равнодушно смотрели в светлеющее небо.
– Келс?
Он просунул руки мне под спину и поднял меня. Потом сам забрался на кровать и прижал меня к своей груди.
– Келси, прошу тебя, скажи что-нибудь. Поговори со мной. Я не могу видеть тебя такой.
Он покачал меня, как ребенка. Я слышала его и даже отвечала ему мысленно, но чувствовала себя полностью отрезанной от всего мира, от своего тела, от себя самой.
Из оцепенения меня вывела капля дождя, шлепнувшаяся мне на щеку. Я машинально подняла руку и смахнула ее.
– Дождь пошел? Я думала, тут не бывает дождя.
Кишан не ответил. Еще одна капля упала мне на лоб.
– Кишан?
Я подняла на него глаза и поняла, что это был не дождь, а слезы.
Его золотистые глаза блестели от слез.
Озадаченная, я поднесла руку к его щеке.
– Кишан? Ты почему плачешь?
Он улыбнулся дрожащими губами.
– Я думал, что потерял тебя, Келс.
– А.
– Скажи мне, пожалуйста. Что ты увидела такое, что унесло тебя так далеко от меня? Ты видела Рена?
– Нет. Я не видела ничего. Только холодную тьму. Я думаю, это значит, что он мертв.
– Нет! Я так не думаю, Келс. Этой ночью я видела Рена во сне.
Жизнь потоком хлынула в мое тело.
– Ты видел его? Ты уверен?
– Да. Мы с ним ругались на корабле.
– Ты уверен, что это не был сон о прошлом?
– Уверен. Мы были на современной яхте. Кажется, это наша яхта.
Я резко села.
– Ты абсолютно, на сто процентов, уверен, что это случится в будущем?
– Да.
Тогда я обняла его, расцеловала в лоб и щеки, сопровождая каждый поцелуй лихорадочным:
– Спасибо! Спасибо! Спасибо!
– Погоди, Келс. Дело в том, что в моем сне мы ругались из-за того…
Я расхохоталась, схватила его за рубашку и затрясла, слегка обезумев от головокружительного облегчения. Он жив! Жив!
– Да мне наплевать, из-за чего вы ругались, Кишан! Вы постоянно ругаетесь!
– И все-таки, наверное, я должен тебе сказать…
Но я уже спрыгнула с кровати и забегала по лужайке, собирая наши вещи.
– Ах, потом расскажешь! Сейчас у нас нет на это времени. Идем же скорее, Кишан! Чего мы ждем? Нужно скорее спасти моего тигра! Идем, да идем же!
Сумасшедшая энергия переполняла меня, я просто не могла устоять на месте. Отчаянная, лихорадочная решимость охватила все мое существо. Каждая минута отсрочки означала продолжение терзаний моего любимого. Мой последний сон о Рене был не сном, а явью. Я бы никогда не смогла придумать незнакомые слова на хинди, тем более те, которыми отец Рена называл его мать. Нет, в ту ночь я каким-то чудом перенеслась к Рену. Я прикасалась к нему, целовала его. Да, что-то разорвало нашу связь, но он был жив! И его можно было спасти. Даже больше – он будет спасен! Кишан видел будущее.
