– Ты купил первые издания? – горячо зашептала я на ухо Рену. – Для детей? Да они же стоят по несколько тысяч долларов каждое!
Он заправил прядку волос мне за ухо, потом наклонился и прошептал:
– Я приготовил такое же собрание для тебя, оно дома. Не надо завидовать.
Я надулась, а он с хохотом нагнулся за следующим подарком. Майк тем временем прилип к окну, жадно разглядывая машину Рена.
– Я вижу, Рен, ты приехал на «хаммере»?
Рен поднял глаза на Майка.
– Да.
– Послушай, ты не мог бы как-нибудь дать мне прокатиться? Видишь ли, я всегда мечтал проехаться на такой машине…
Рен потер ладонью челюсть.
– Конечно, только, если можно, не сегодня. Мне нужно будет доехать до своего нового дома.
– О… Выходит, ты к нам надолго?
– По крайней мере, планирую пожить до конца семестра. Я записался на несколько предметов в Западном Орегонском университете.
– Это просто замечательно! Значит, ты будешь ходить на занятия вместе с нашей Келси!
Рен ухмыльнулся.
– Да, точно. Наверное, будем пересекаться в кампусе.
Майк, улыбаясь до ушей, снова уставился на машину. А Сара не сводила глаз с меня. Я постаралась придать своему лицу самое равнодушное выражение, но внутри у меня клокотали вопросы.
«Что он задумал? Остаться здесь? Но где? Ходить в университет вместе со мной? Что же мне делать? И главное, зачем он здесь?»
Рен разогнулся и вручил какой-то большой подарок Саре и Майку.
– А это для вас.
Майк помог Саре открыть коробку, и они вытащили оттуда новенький красный миксер со всеми насадками, какие только известны роду человеческому. Не удивлюсь, если при помощи этого агрегата можно было даже высекать ледяные статуи. Сара тут же принялась возбужденно перечислять все виды органической безмучной выпечки, которые она теперь непременно освоит при помощи этого чуда техники.
Рен вытащил сверток поменьше и отдал мне.
– Это от мистера Кадама.
Я открыла коробку и увидела переплетенные в кожу книги: индийскую «Махабхарату», китайские «Записи о трех царствах» и японскую «Повесть о Гэндзи», все в переводе на английский. Там же лежала короткая записочка, в которой мистер Кадам справлялся о моих успехах и желал мне счастливого Рождества.
Погладив кожаные переплеты, я бережно сложила книги на столик перед диваном и сделала себе зарубку на память: непременно позвонить мистеру Кадаму и поблагодарить его за чудесные подарки.
– А это от Кишана.
Сара оторвалась от своего миксера и спросила:
– Кто такой Кишан?
– Мой младший брат, – ответил Рен.
Сара бросила на меня возмущенный материнский взгляд, на который я отреагировала беспечным пожатием плеч. Да, я никогда не рассказывала ей ни о Рене, ни о Кишане, и теперь Сара, наверное, ломала голову над тем, как я могла забыть о таком чуде. Признаться, теперь я и сама не понимала, что заставляло меня молчать о нем.
Я открыла коробку и достала изящную коробочку от Тиффани. Внутри оказалась тоненькая цепочка из белого золота. На приложенной карточке было написано изящным наклонным почерком:
Привет, Келс.
Скучаю по тебе.
Возвращайся скорее.
Я решил, что для моего амулета тебе нужно что-нибудь более женственное.
Там, в коробке, есть еще один подарок для тебя, на всякий случай.
Кишан.
Отложив цепочку, я порылась в коробке и нащупала маленький цилиндрический предмет, завернутый в папиросную бумагу. Когда я развернула ее, на ладони у меня очутилась крохотная металлическая капсула. Перцовый баллончик? К баллончику прилагалась распечатанная на принтере картинка – перечеркнутая тигриная морда в круге. И надпись «Тигриный репеллент» черными буквами сверху.
Я невольно прыснула, и Рен тут же забрал у меня подарок. Прочитав надпись на этикетке, он насупился и бросил баллончик обратно в коробку. Потом пошарил рукой на дне и вытащил еще один сверток.
– А это от меня.
От этих слов я мгновенно посерьезнела и украдкой покосилась на Сару и Майка. Кажется, Майк даже не замечал моего состояния, зато Сара проявила гораздо большую чуткость и внимательно разглядывала меня. Я быстро закрыла глаза, молясь про себя, чтобы лежащее в коробке не вызвало града вопросов, на которые я не смогу ответить.
Потом просунула пальцы под толстый слой оберточной бумаги и вскрыла упаковку. Пробравшись внутрь, наткнулась пальцами на гладкую поверхность отполированного дерева. Ребятишки помогли мне сдернуть картонный чехол, и я увидела то, что лежало внутри.
Резную шкатулку для драгоценностей ручной работы.
Рен наклонился ко мне.
– Открой-ка.
Я нервно провела рукой по поверхности. Поставив шкатулку на колени, осторожно приподняла крышку. Внутри оказались маленькие ящички, выстланные бархатом, и в каждом лежала свернутая колечком лента для волос.
– Все ящики снимаются, видишь?
Он приподнял верхнюю секцию, затем следующую. Пять этажей, примерно по сорок лент в каждом.
– Ленты все разные. Из всех стран мира, причем нет двух штук одного цвета.
Я только и могла прошептать:
– Рен… Я…
Потом я подняла глаза. Майк, похоже, не увидел в этом подарке ничего необычного. Наверное, ему казалось, что девушкам сплошь и рядом дарят резные шкатулки с сотнями лент для волос! Зато Сара смотрела на Рена совсем другими глазами. Всю ее настороженность и тревогу словно рукой сняло.
На лице ее появилась едва заметная одобрительная улыбка, и она сказала:
– Что ж, Рен. Я вижу, ты хорошо знаешь нашу Келси. Она обожает ленты для волос.
Затем она вдруг громко откашлялась, встала и попросила нас присмотреть за детьми, пока они с Майком выйдут на небольшую пробежку. Они принесли нам две кружки горячего шоколада и убежали наверх, чтобы переодеться. Майк и Сара бегали каждый день, но на Рождество обычно делали перерыв. «В чем дело? – всполошилась я. – Неужели Сара хочет дать нам возможность побыть наедине? Ума не приложу, то ли обнять ее за такую догадливость, то ли попросить отменить пробежку!»
Шкатулка все еще стояла у меня на коленях, я рассеянно поглаживала ленту, когда Майк и Сара помахали нам и выскочили за дверь.
Рен протянул руку и дотронулся до моей ладони.
– Тебе понравилось?
Я заглянула в его синие глаза и сипло ответила:
– Это самый лучший подарок, который я получала в жизни.
Он ослепительно улыбнулся, взял мою руку и нежно поцеловал пальцы.
