Дурга с улыбкой повернулась к Кишану:
– А теперь давай-ка подберем что-нибудь для тебя.
Он низко поклонился и вдруг улыбнулся ей ослепительной бесшабашной улыбкой.
– От тебя я с радостью приму все, что угодно, моя прекрасная богиня.
Я возмущенно закатила глаза. Каков наглец!
Дурга едва заметно кивнула, слегка улыбнулась, но мне показалось, будто на щеке ее заиграла едва заметная ямочка. «Хм-м. Похоже, он ей понравился. Надеюсь, она не попросит пожертвовать ей моего спутника?»
Я покосилась на Кишана, который улыбался до ушей, не в силах отвести глаз от Дурги. «Вообще-то, он очень красивый, – продолжала размышлять я. – Ведь Зевс, кажется, путался со смертными женщинами? Хм-м, когда вернемся, нужно будет поподробнее расспросить об этом мистера Кадама».
Тем временем Дурга протянула Кишану золотой диск, который, судя по всему, пришелся ему по душе. Настолько, что он позволил себе запечатлеть горячий поцелуй на тыльной стороне руки богини. «По-моему, он переходит все границы!» Нет, вы только не подумайте, будто я ревновала. Просто не ожидала, что Кишан посмеет так дерзко флиртовать с богиней.
Эти двое так долго смотрели друг на друга, что мне пришлось взять ситуацию в свои руки. Я негромко откашлялась:
– Кхе-кхе. Так значит, нам больше ничего не нужно знать перед путешествием? Вообще-то, мы думаем отправиться в Лхасу, в Гималаи. На поиски Ноева ковчега и Шангри-Ла.
Дурга с усилием оторвала взгляд от Кишана и вернулась к нашим делам. Ее мелодичный голос вновь эхом разнесся под сводами храма.
– Да-а, – голос ее стал таять, а руки медленно вернулись в прежнее положение. – Но остерегайтесь четырех домов. Они готовят вам испытания. Используй все, чему научилась. Раздобудь второй дар, он поможет тебе спастись и найти того, кого ты любишь. Используй его…
Богиня окаменела. Ее нежная кожа огрубела, превратившись в камень.
– Пропади ты пропадом! В следующий раз я первым делом задам ей все вопросы!
Ветер понесся по залу, статуя начала медленно поворачиваться и вскоре снова заняла свое место, лицом к улице.
– Эй, алло? Земля вызывает Кишана.
Он не поворачивал головы до тех пор, пока Дурга не скрылась из виду.
– Она… О, она… несравненная!
Я фыркнула.
– Ну да. Похоже, у тебя страсть к недоступным женщинам.
Его глаза погасли, и я увидела, как он замкнулся.
– Да, – скривившись, признался он. – Ты абсолютно права, Келси. – Он невесело рассмеялся над собой. – Возможно, мне следует обратиться в группу поддержки.
Я засмеялась, но тут же погрустнела.
– Прости, Кишан. Мне не следовало так говорить.
Он с улыбкой протянул мне руку.
– Не переживай. Я по-прежнему с тобой. Если я правильно помню, ты – моя основа, а я твой уток.
– Угу. Не слишком лестное сравнение для меня, не находишь?
– Но ты красивая основа.
– Хм-м, надеюсь, наш челнок не окажется звездолетом «Энтерпрайз».
Кишан непонимающе склонил голову.
– Чего?
Я поморщилась.
– Извини. Просто мой папа был треккером, и порой из меня сыпется всякая чушь.
– Треккером?
– Нужно будет как-нибудь познакомить тебя со «Звездным путем». Это такой сериал и несколько фильмов. Думаю, тебе понравится, – сказала я и пробормотала себе под нос: – Жаль, что Скотти не может телепортировать нас из этой безумной жизни!
Кишан в недоумении сдвинул брови. Разумеется, он не понимал ни слова из моей болтовни.
– Не обращай внимания! Когда-нибудь, в перерыве между схватками с демонами, я посвящу тебя в мир научной фантастики. Начнем, пожалуй, с чего-нибудь легкого. Например, с «Инопланетянина».
Кишан равнодушно пожал плечами.
– Как скажешь.
– Что ж, идем, мой эбеновый, – подколола я. – Надо поскорее найти мистера Кадама.
– Я к твоим услугам, прелесть моя.
Я снова закатила глаза и устремилась вниз по лестнице.
– Тебе что, мало было флирта с богиней? Да ты, я посмотрю, не знаешь усталости! Но лучше побереги силы. На меня это не действует.
Он рассмеялся мне в спину.
– В таком случае буду тренироваться, пока не найду слова, которые подействуют.
– И не надейся, Казанова!
– Кто такой Казанова?
– Не важно.
Луна скрылась в облаках, стены и пол храма вновь покрылись прежним слоем пыли и грязи. Чудо ушло. Кишан взял меня за руку, и мы вместе вышли в темную ночь.
14
Шоссе Дружбы
Мистер Кадам ждал нас за храмом. Когда мы спросили, заметил ли он, как статуя двигалась, он ответил, что ничего такого не видел. И никакого ветра он тоже не почувствовал. Я сказала, что в следующий раз он непременно должен пойти с нами, чтобы увидеть все своими глазами. Однако мистера Кадама, похоже, вполне устраивала роль стороннего наблюдателя, поэтому он поспешил заверить меня, что его присутствие будет лишь сбивать нас с пути истинного, ибо, по его мнению, Дурга является только мне и тиграм.
– Ну конечно, – не удержалась я, – вы просто боитесь, что, увидев Дургу, тут же попадете под власть ее чар, как бедненький Кишан, и мне придется выводить вас обоих из любовного оцепенения!
Кишан недовольно покосился на меня, зато лицо мистера Кадама просияло от радости.
– Значит, богиня прекрасна собой? – уточнил он.
– Нормальная, – ответила я.
Но Кишану мой ответ показался неполным.
– Она затмевает своей красотой всех других женщин! Ее рубиновые уста, нежные руки и длинные черные волосы любого мужчину заставят потерять голову и утратить власть над своими чувствами!
Почему-то мне это совсем не понравилось.
– Ой, да хватит, ладно? Тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? На Рена она такого впечатления не произвела!
Кишан возмущенно сверкнул глазами:
– Возможно, у него была на это своя причина.
Мистер Кадам примирительно рассмеялся.
– Ну, если все так, как вы говорите, то я бы очень хотел лично встретиться с богиней.
– Что ж, попытка не пытка. В худшем случае она просто не появится, так что вы сможете уйти, а мы попробуем еще разок.
Вернувшись в отель, мы показали мистеру Кадаму наше новое оружие. При этом Кишан, не закрывая рта, болтал о Дурге. Только и слышно было – богиня то, да богиня се, просто уши вяли. Он крутил свой диск во все стороны, так что солнечный свет, отражаясь от золотой поверхности, зайчиками рассыпался по стенам комнаты. Какое-то время я честно пыталась слушать объяснения мистера Кадама, говорившего, что диск символизирует солнце, которое есть источник жизни, а его круглая форма олицетворяет собой круговорот жизни, смерти и возрождения, но в этот вечер мне никак не удавалось сосредоточиться. Кишан без устали превозносил Дургу, восхищался ее красотой и воспевал ее прелестную женственность, и это доводило меня до белого каления.
