– Ты меня убедил, – согласилась Ирина. – Впрочем, как и всегда.
– А то, – довольно проговорил я, после чего перешел к главному: – Я ведь тебе звоню еще по одному поводу.
– Слушаю тебя внимательно, – отозвалась Ирина.
– Мне тоже нужна твоя помощь.
– Когда? – последовал быстрый вопрос.
– Сейчас.
– Неожиданно.
– Ты сможешь?
– Смогу.
– Да, еще вот что, и прихвати парочку-тройку фоток с киносъемок, где ты изображена с кем-нибудь из твоих партнеров рядом, а еще лучше – в обнимку. Имеются у тебя такие?
– Найду, – коротко ответила Ирина.
Зачем нужны фотки, она не спросила. И правда, зачем задавать лишние вопросы раньше времени?
Приехала Ира очень быстро.
– А вот и я, – сказала она, входя в квартиру. – В чем должна заключаться моя помощь?
– Ты должна будешь сыграть одну эпизодическую, но характерную роль, – тоном режиссера Пиктиримова принялся объяснять я. – Перед одной или несколькими гражданками-риелторшами. И вот в чем она будет заключаться…
Говорил я недолго. Ирина, как всегда, схватывала все на лету. Пару вопросов, которые она задала по ходу нашего разговора, мы разрешили быстро и без проблем. Не стал препятствием и вопрос, касающийся фотографий, где Ирина была бы изображена вместе с Шишкановым на фоне пальм и океана, поскольку сделать такой фотомонтаж нашему студийному монтажеру Игорьку Свешникову пара пустяков. Благо мудрый Степа, когда мы пришли брать интервью у Эммы Григорьевны Мутозиной, плотно и основательно поснимал фотографии, развешанные на стенах ее кабинета, в том числе и ту, где был изображен Шишканов с верхушкой организации «Контроль народа» на отдыхе в Гурзуфе.
Когда мы с Ириной все обговорили и даже придумали план «Б» на случай, если главный план не удастся, я попросил:
– А сейчас заплачь.
– Прямо так сразу?
– Конечно, ты же актриса!
Ира кивнула и застыла. Не знаю, что приключилось у нее в мозгу и какие картинки в нем она вызвала, только буквально секунд через десять из ее крупных глаз полились настоящие горючие слезы. Еще через десять секунд она уже рыдала навзрыд, и не пожалеть ее мог только человек с гранитным камушком вместо сердца. Надеюсь, что у Нинель Соколовской сердце не каменное…
– Все, все, перестань, – не выдержал и я ее плача. – Вижу, можешь.
– Ну, как, натурально? – подняв на меня глаза, спросила она.
– Еще как, – ответил я. – Ты прям как настоящая актриса. Знаешь, я чуть сам не разрыдался.
– Спасибо, – скромно ответила Ирина и отвела взгляд.
– Ты, Ирин, пока отдохни, а я съезжу на работу, сделаю с монтажером Игорьком Свешниковым парочку-тройку фотографий, где ты с Шишкановым на фоне океана и пальм. Можешь пока что-нибудь приготовить нам на ужин, если хочешь…
– Хочу, – кивнула она.
– Тогда холодильник, плита, словом, вся моя кухня к твоим услугам, – сказал я. – А я постараюсь побыстрее вернуться.
– Только не задерживайся, ладно?
Глава 7. Настоящая актриса, или Лида номер один
Ирина вошла в риелторское агентство «Альмавива» в половине одиннадцатого. Она оглядела небольшую комнатку, в которой за компьютерами сидели две женщины, и резко спросила:
– Телефон восемь, девятьсот шестнадцать сорок два двадцать три девяносто восемь… – она назвала еще две цифры, – это ваш телефон?
– Да, это номер моего служебного телефона, – деловито отозвалась одна из женщин. – А в чем дело?
– Дело в том, что мой муж… – Лицо Ирины исказила гримаса боли, и из глаз брызнули слезы. – Он… – Говорить она уже не могла и буквально разразилась рыданиями.
Женщины переглянулись, и одна из них, недавно сказавшая, что названный Ириной номер телефона является номером ее служебного телефона, вышла из-за стола и усадила ее на стул для клиентов:
– Успокойтесь, пожалуйста. Вот, присядьте и успокойтесь. Может, вам воды?
Ирина кивнула, продолжая рыдать.
Женщина подошла к своему столу, достала из нижнего ящика бутылку минеральной воды, наполнила чашку и протянула ее Ирине:
– Вот, выпейте.
Ирина взяла в трясущиеся руки чашку и стала пить. Было слышно, как стучат о стенки ее зубы. Вторая женщина, что продолжала сидеть за компьютером, жалостливо покачала головой.
– Вам лучше? – спросила первая женщина, принимая из рук Ирины пустую чашку.
– Д-да. Лу-у-луч-ше.
Она перестала рыдать, но слезы продолжали выкатываться из ее глаз, составляя ручейки, быстро скатывающиеся по щекам на подбородок и шею. Сейчас Ирина походила на птенца, выпавшего из гнезда и еще не умеющего летать, или на бездомного котенка, попавшего под дождь и вызывающего неодолимое желание приласкать и пожалеть.
– Что с вами случилось? – спросила женщина. – И откуда у вас номер моего служебного телефона?
– Из мо… мобиль… ника му-у-жа, – всхлипывая, ответила Ирина. – Он, на-вер-ное, сни-мал… че-рез ва-ше а-генст-во… квар-ти-ру…
Женщины понимающе переглянулись.
– Вы подозреваете, что ваш муж тайно от вас снял через наше агентство квартиру?.
– Да. Что-бы… встре-чать-ся с ней, с этой… – Ирина не договорила, потому что снова разразилась рыданиями. Ее тело вздрагивало, а глаза, когда она поднимала взор на женщин, были наполнены таким безысходным отчаянием, что в них было больно смотреть.
Женщины снова переглянулись. В их глазах было одновременно и понимание, и жалось, и злость. Злость на мужиков, которые, вне сомнения, все сволочи без всяких исключений. Злость, направленная против всей этой мужской породы, которая только и делает, что издевается над женщинами и пользуется ими как обслугой, и только в свое удовольствие. Многовековая нескончаемая война, которая, по сути, идет между женщинами и мужчинами с самого начала их появления на этой земле и которой не видно конца, открылась для этих двух простых женщин так очевидно и ясно, словно они оказались на передовой линии окопов. Женская солидарность возымела в данной ситуации нужное для Ирины действие. И та женщина, которой сделал звонок секретарь Масловского Шишканов и которую звали Нинель Соколовская, спросила:
– А как зовут вашего мужа?
– Славик, – ответила Ирина сквозь слезы и добавила: – Вячеслав Петрович Шишканов.
С этими словами она достала из сумочки две фотографии и протянула Соколовской. На первом фото были Шишканов и Ирина возле сказочного терема, исполненного в русском стиле, а на втором они стояли в обнимку на фоне пальм, безлюдного песчаного пляжа и океана, нескончаемого и уходящего за линию горизонта.
– Я его помню, – разглядывая фотографии, произнесла Нинель Соколовская, не обратив внимания, что Славик на обеих фотографиях имел одно и то же выражение лица. – Он действительно звонил в наше агентство, а потом пришел, и мы подобрали ему квартиру. Сейчас я посмотрю где, – добавила она и прошла к своему столу с компьютером.
