– Номера другие, – бросил Морок, – следака твоего тут нет. Но я могу и ошибаться, может, у него таких машин несколько штук. Семь, например, на каждый день недели.
Олег вышел из «Тойоты», подошел к крыльцу, поднял голову. «Дубрава» переливалась вверху всеми оттенками зеленого, делая стоявшего рядом Морока похожим на тролля. Тот у крыльца топтаться не стал, поднялся по ступеням и остановился напротив огромной афиши.
– Лекция о проблеме жизни и смерти в философии и культуре. Джазовая филармония. Выставка автолитографий. Я не понял, это что – библиотека?
– Что-то вроде того. Сам не видишь?
– Я вижу. – Судя по голосу, Морок начал медленно звереть. – Я вижу, что тут хрень какая-то. Какого… твоего Осипова сюда занесло? На лекцию, скажешь?
– Почем я знаю? – Олег сам еле сдерживался от злости. – Понятия не имею. Пошли, там посмотрим.
Он шагнул к двери, потянул на себя тяжелую створку и оказался внутри. Тепло, полумрак, играет приятная музыка, и никого, пусто кругом. В огромном фойе ни души, мерцают подпирающие потолок колонны, журчит в фонтане вода и тоже переливается всеми оттенками зеленого с примесью желтизны.
– Вы на представление? – раздался вдруг чей-то вкрадчивый голос, и Олег вздрогнул от неожиданности. Молодой человек точно из воздуха материализовался, подошел неслышно и приветливо улыбнулся, по очереди глядя на обоих. Из угла с фонтаном появились еще две тени, покрупнее, всем своим видом намекавшие, что выбор невелик: либо гости идут на это самое представление, либо могут проваливать куда подальше.
– Ага, – сказал Морок, – точно. На представление. У вас сегодня лекция или выставка, что-то я запамятовал?
Тени убрались обратно к фонтану, молодой человек улыбнулся еще шире:
– Вам понравится. Берете столик или обычные места? Рекомендую столик, так вам будет удобнее.
– Сколько? – не вникая в подробности, спросил Олег. Ситуация ему не то, чтобы не нравилась, а была насквозь непонятной. Ну, хоть убейте, не походил Осипов на завсегдатая филармонии и лекций о жизни и смерти, никак не походил. И тем не менее гнал сюда, наплевав на правила ПДД и скоростной режим, торопился, как на свадьбу, и уже минут десять как сгинул где-то в недрах здания.
– Касса у вас где? – Морок незаметно оказался впереди, вытащил из внутреннего кармана куртки деньги и принялся осматриваться.
– Сюда, пожалуйста. – Молодой человек протянул руку ладонью вверх, назвал сумму. Морок безропотно отсчитал требуемое и поинтересовался:
– Куда пройти?
– Прошу в малый зал. – Юноша довел их до двери в длинный коридор, где Олег, уже привыкший к полумраку, разглядел еще нескольких человек. – Скажете, что ваш столик номер одиннадцать…
– А чего так далеко? – возмутился Морок. – За такие деньги мог бы и поближе посадить.
– Вам там будет очень удобно, – заверил его юноша, – это очень хороший столик, поверьте мне. Останетесь довольны. В стоимость включено шампанское, вам подадут, как только представление начнется.
– Ну, смотри, – проворчал Морок и пошел по коридору, расстегивая на ходу куртку. Олег шел следом за ним, считал «официантов»: их набралось трое, безмолвных рослых парней в темном.
– Сколько с меня? – шепотом спросил он.
– Не бери в голову, – отозвался Морок, – заработаешь – сочтемся.
Они прошли мимо молчаливой стражи, впереди показалась дверь и две темные фигуры рядом.
– Слушай, миллионер, – не выдержал Олег, – откуда дровишки? Ты что, кого-то убил?
Приятель шутку то ли не понял, то ли был не в духе – от его взгляда стало немного не по себе. Он поравнялся с Олегом и бросил вполголоса:
– Ага, и съел. Ну, где тут у вас ресторан?
Один из парней открыл перед ними почти незаметную в темноте дверь, из-за которой доносился гул голосов. Здесь было душно, пахло хорошей туалетной водой и дорогим табаком, народу было много, но лиц не различить в темноте. Столики стояли полукругом вокруг небольшого подиума, за столиками вдоль стен помещались мягкие диваны, и они тоже не пустовали. Одиннадцатый столик оказался у самого края полукольца, Олег сел лицом к центру, Морок устроился рядом, оперся на столик и стал оглядываться:
– Ничего не понимаю, что за…
На краю подиума появилось синее световое пятно, оно описало круг, погасло, стало совсем темно. Секунда, две, три – и пятно воскресло, выросло в размерах, сине-белый свет заливал весь подиум, в центре которого оказалась девушка. Высокая блондинка с длинными вьющимися волосами сидела верхом на плетеном стуле. Одетая в длинный сюртук и туфли на гигантских шпильках, она точно не замечала вокруг себя ничего и никого. В зале вдруг кто-то громко свистнул, девушка подняла голову, откинула волосы назад, развела ноги в потрясающем шпагате, и сразу грянула музыка. Кажется, еще кто-то свистел, кто-то орал, но музыка заглушила все остальные звуки. Девушка перекинула ногу через спинку стула, поднялась, изящно отшвырнула стул в сторону, повернулась на каблуках и расстегнула сюртук, под которым не оказалось ничего, кроме белья черного цвета.
Морок свистнул, девушка улыбнулась ему, стащила сюртук до пояса, повела плечами и – пропала в темноте, музыка тут же умолкла.
Со всех сторон раздались возмущенные вопли, и свет опять вспыхнул, три световых пятна, три девушки, три блондинки, одетые ровно настолько, чтобы дать место мужской фантазии. Снова заиграла музыка, заглушая вопли из зала. Морок откинулся на спинку стула, ухмыльнулся и проорал Олегу в ухо:
– Вот это библиотека, вот это я понимаю! Какой у вас культурный город!
Принесли шампанское, захлопали пробки, по залу заметались разноцветные лучи. Но Олег напрасно всматривался в лица, выхваченные из темноты лучом прожектора. Осипова не было нигде, ни за одним из столиков, впрочем, народ там на одном месте не сидел, мужики подпрыгивали на стульях и восторженно орали, не глядя по сторонам.
– Успокойся! – крикнул Морок. – Здесь он, почти напротив! Отлить выходил, сейчас только вернулся!
И точно Олег сразу увидел раскрасневшегося блондина – он развалился на стуле, потягивая шампанское, и манил к себе танцовщицу. Та подбежала, присела в глубоком плие, Осипов наклонился к ней и запихнул ей за резинку стрингов несколько купюр. Девушка изящно изогнулась, подалась назад и отбежала к сцене. Осипов потянулся, чтобы схватить ее, но девушка ловко увернулась, скрылась за спинами товарок.
Двигались они слаженно, дружно, от одежды избавлялись синхронно, выверенными красивыми движениями. Выглядели они потрясающе и работали на совесть, с полной самоотдачей. Девушки явно не местные, кто-то привез их на гастроли, и те, на радость местной «элите», раздевались, позволяя оглядеть себя со всех сторон. И тут было на что посмотреть, публика воплями и свистом выражала всяческое одобрение, пока музыка не смолкла и не погас свет.
Морок повернулся к Олегу кивнул в сторону Осипова:
