Он искренне гордился своим коллегой, который пошел на риск, чтобы доказать свою правоту. И собой он был доволен: не подвело его оперативное чутье, и не зря он приставил Кустарева к Мазурову.
Глава 9
Обморочный взгляд, беспомощное выражение лица, бессильная злоба в уголках губ выдавали не лучшее состояние Батыгиной. Она немощно повела рукой в поисках опоры. Максим подставил ей кресло, выдернув его из-под приставного стола.
– Это что здесь такое? – громким командным голосом спросил Бартеньев.
Он обращался к Одинцову, а смотрел на Батыгину – с восхищением. Во взгляде фонтанировало желание рисоваться перед красавицей, но Максим должен был лишить его этого удовольствия – обстановка того требовала.
– Товарищ майор, шли бы вы… обратно, – тихо сказал он, вплотную подступив к своему начальнику. – Подъезд перекрыть надо, чтобы Стужин не ушел.
– А он не должен уйти? – спросил Бартеньев, глядя, как Гриша развязывает Мазурова.
– Надо заблокировать подъезд. – Одинцов смотрел на него не терпящим возражений взглядом.
Не та сейчас ситуация, чтобы выяснять, кто из них здесь начальник. Не время вдаваться в объяснения, когда дорога каждая секунда.
– И чем быстрей, тем лучше! – поторопил капитан.
Бартеньев не выдержал его взгляд и покорно повернул назад. Даже шаг ускорил. А Максим вернулся к Батыгиной.
– Где у вас тут потайная дверь?
– Да там она! – сказал Мазуров, рукой показав на шкаф, из которого его вытащили.
Он кривил лицо, как будто каждое произнесенное слово доставляло ему невыносимое страдание.
– Гриша, присмотри! – велел Одинцов, кивком головы показав на Батыгину.
Сам он подошел к гардеробному шкафу, глянул внутрь. Одежда на плечиках занимала здесь только половину пространства, и вся она была сдвинута вправо, чтобы оставался проход слева. Но проход этот закрывала задняя панель. Максим заметил выступ, на котором смутно угадывались потертости от пальцев, зацепился за него, сделал усилие, и панель отошла в сторону. Шкаф остался без задней стенки, и капитан увидел деревянную дверь, которую без труда откатил в сторону.
Это и был тайный выход в квартиру Стужина. Максим попал в шкаф, в котором задней стенки не было вообще. Он открыл створки шкафа и попал в большую светлую комнату с роскошной мягкой мебелью.
Одинцов услышал щелчок, с которым закрылась входная дверь. Это Стужин, услышав подозрительные звуки, бегом покинул свой дом. Максим бросился за ним и догнал его во дворе.
Парень рвался к своей машине, но подоспевший Бартеньев пытался его удержать. Пистолета у майора не было, а в рукопашную с качком он вступать побоялся.
– Гражданин, вы арестованы! – кричал он, пытаясь заломить за спину руку беглеца.
Стужин вырвался из захвата, оттолкнул Бартеньева, но тот быстро восстановил равновесие и подставил качку подножку. Парень споткнулся, но на ногах удержался. И продолжил путь.
– Стоять! – заорал Бартеньев.
На этот раз он запрыгнул на Стужина, схватив его за шею. Но ему явно не хватало силы и сноровки, чтобы удержать его в захвате. Еще бы чуть-чуть, и парень сбросил бы с себя это ярмо. Но подоспел Одинцов, лишив беглеца вполне реальных шансов на спасение.
Бартеньев форсил в наглаженной форме налегке – без оружия и наручников. Но «браслеты» были у Максима, ими он и украсил крепкие широкие запястья Стужина.
– В машину его! – с гордостью за себя распорядился Бартеньев, взглядом показав на «Форд».
Под глазом у майора надувалась шишка, фуражка валялась на земле, но это не мешало ему чувствовать себя победителем. Впрочем, Одинцов и не думал умалять его заслуг.
Стужина затолкали в машину, Бартеньев остался с ним, а Максим вернулся в кабинет к Батыгиной.
Шурика он в приемной не нашел и в кабинете тоже. И непонятно, куда она делась. Возможно, сбежала – вместе с наручниками. Что ж, тем хуже для нее.
Батыгина сидела за приставным столом – в той же позе, в которой оставил ее Максим. Мазуров полулежал на кожаном диване, он двумя руками держался за голову.
– Я «Скорую» вызвал, – сказал Кустарев. – У него там, похоже, серьезно.
– Так бутылкой по голове шарахнули! – скривился Костя, взглядом показав на шкаф, за которым находилась квартира Стужина. – Из-под шампанского. Если бы полная была, а то пустая…
– Голова пустая? – с подковыркой спросил Одинцов.
– Да нет, бутылка.
– Интересная арифметика, ноль на ноль дает ноль, а пустотой по пустоте – больно… Я же тебя просил, скажи, кого ты подозреваешь? Сам решил разобраться?
– Ну, думал, что смогу…
– Кто ударил?
– Да Эдик, мать его… Эта зубы заговорила, а он бутылкой по башке! – Мазуров зло глянул на Батыгину.
И Одинцов посмотрел на нее с осуждением.
– А вашего мужа кто по голове ударил? – резко спросил он.
– Не знаю! – зыркнула на него женщина.
– Ваш любовник его ударил. – Максим, казалось, ничуть в том не сомневался.
– Нет! Эдик здесь ни при чем!
– А он ваш любовник? – усмехнулся Одинцов.
Батыгина дернулась, как будто ей за шиворот плеснули холодной воды.
– Нет!
– А кто же он тогда?
– Не ваше дело! – зло отозвалась женщина.
– И в гости вы к нему не ходили, да?
– У нас деловые отношения!
– Аж по самые помидоры! – съязвил Мазуров.
– Закрой пасть, скотина! – обнажив свое дикое нутро, сорвалась на него Батыгина.
В это время в кабинет заглянул офисный охранник.
– Альбина Олеговна, у вас все в порядке? – с глуповатым выражением лица спросил он.
– Да где ж в порядке, идиот? – вспылила она. – Ты что, ничего не видишь?
Охранник угрожающе глянул на Максима и ушел. Возможно, за подмогой. А может, он собрался вызвать наряд из местного ОВД или поднять тревогу через пульт вневедомственной охраны. В любом случае, могли возникнуть осложнения.
– Давай на улицу! – обращаясь к Кустареву, Максим выразительно посмотрел на Мазурова. – Там «Скорую» дождетесь. А мы здесь побудем.
Он должен был допросить Батыгину, а Гриша поработать с Костей, а потом они сравнят показания, сделают выводы. Бартеньев занимался Стужиным. Работа идет, и она не должна останавливаться.
Кустарев ушел, и Одинцов закрыл за ним дверь.
– Хорошо вы тут устроились, Альбина Олеговна. Муж за вами снаружи следит, а у вас тут все внутри.
– Не твое собачье дело! – огрызнулась Батыгина.
