В Платовку он ехал в машине с Бартеньевым, который так же, как и следующие с ними сотрудники, переоделся в штатское.
– Я вот думаю, если Конухов пытался похитить Суконцеву, то и Батыгина он пристукнул, – сказал Паша.
Одинцов согласно кивнул. Он и сам склонялся к той же мысли.
– Вопрос, зачем ему это?
– Хотелось бы узнать от него самого, – сквозь зубы сказал Максим.
Серьезные у него претензии к Конюху. И личные счеты. Он получил из-за него по шапке от начальства, но это можно простить, а то, что он сделал с Любой – нет. Он душу вытрясет из этого козла. Если возьмет…
* * *
Тяжелое похмелье, неповоротливые мысли в гудящих лабиринтах сознания. Сейчас бы подлечиться, пивка бы хряпнуть, но нет ничего под рукой, и у пацанов пусто. А в магазин идти нельзя… Не та сейчас ситуация, чтобы светиться.
Да и с деньгами туго. Не расплатился Шершень за вчерашнее. Впрочем, Конюх и не настаивал. Упустили бабу, не смогли к месту доставить. Овцой телка прикинулась, а потом копытом лягнула. Нехорошо вышло…
Деньги, конечно, есть, и немало, но Конюх держал их на черный день. А текущий момент он собирался подогреть гонораром от Шершня. Но не судьба. И все-таки придется лезть в тайник…
В комнату кто-то зашел. Конюх дернулся, выхватил из-подушку пистолет. Сначала он наставил ствол на дверь, только затем перевел на нее взгляд.
– Эй, ты чего? – дрогнувшим голосом спросил Репень.
Даже сквозь мутную пелену в глазах было видно, как он побледнел со страха. Но бутылку с пивом из рук не выпустил. Это святое.
– А ты чего?
– Так это, лекарства тебе принес.
Конюх поднялся, протянул руки, в которые ткнулась пластиковая литрушка. Он с жадностью схватил ее, сорвал крышку, припал к горлышку. Выпил до дна, срыгнул. И улыбнулся. Сейчас хорошо станет.
– Холодное!
– Так из лабаза!
– А деньги откуда?
– Да какая разница? – отмахнулся Репень.
– Как это какая разница? – возмущенно глянул на него Конюх.
Совсем оборзел пацан. Вчера весь день бездельничал, потому как накануне ужрался. Вечером опохмелился за компанию… Не жизнь у него здесь, а малина. Это его и портит. Ему вопрос задают, а он отбрыкивается. Или берега потерял, или косяк упорол, в котором боится сознаться.
– Откуда деньги? – заорал Конюх, приставив ствол к его голове.
– Слышь, оставь его!
Лютый ввалился в комнату из сумрака коридора, и в ухо вжался ствол пистолета.
– У тебя что, крыша съехала? – Конюх ошалел от возмущения, но руку с пистолетом опустил.
Вчера не только ханка была, но и план курили, может, у Лютого на той почве абажур сорвало. Еще шмальнет сдуру…
– Это у тебя, Конюх, шифер дымится! На людей как бешеный пес кидаешься! Мало тебе Армяка было, Аскара? Нас еще завалить хочешь?
Лютый забрал у него ствол, передал Репню.
– Откуда у него деньги? – примирительным тоном спросил Конюх.
– Я ему дал, – с усмешкой сказал Лютый. – А он их мне в стиры слил… Он за долгом позавчера ходил, да, Репень?
– Ну да, терпилу одного подрезал. Почти на сорок штук поднялся!
– Я же сказал, никаких терпил! – в бессильной злобе сквозь зубы процедил Конюх.
– Мы твое «сказал» с высокой колокольни видели! – Лютый брезгливо сплюнул ему под ноги. Он даже и не думал убирать ствол от его головы. – Класть на тебя хотели!
– Ты базар фильтруй!
– А то что? Сдулся ты, Конюх! Раньше путем все было, а после того, как ты пацанов положил… Отвернулся от тебя фарт, потому ты и телку вчера упустил.
Можно было бы сказать ему про бизнесмена, которого они завалили в подъезде, но так Лютый про деньги спросит. Там в лопатнике серьезная сумма была, сто сорок тысяч в оранжевых купюрах. Все на «общак» ушло…
– Нормально все будет, – пробормотал Конюх.
– Не будет уже нормально, – прочитал его мысли Лютый. – Не простишь ты нас. А мы тебя прощать не хотим… Сейчас замочим тебя и разбежимся, да, братан?
– Не, так не пойдет, – отозвался Репень. – Пусть живет. Если деньги не зажмет. На троих поделим и разбежимся.
– И то дело! – кивнул Лютый. – Бабло где?.. Считаю до трех! Два с половиной!.. Два на ниточке!..
– Все, все, разбегаемся! Делим бабло и расходимся!
Конюх надеялся замять конфликт, помириться с пацанами, а потом прихлопнуть их темной ночью. Но, видно, не судьба.
Под присмотром Лютого и Репня он спустился в подвал, там вытащил из растрескавшегося бетонного пола кусок покрытия, руками разгреб песок, достал пакет с наличностью. Без малого миллион триста в рублях, еще и валюты на сто тысяч.
Не надо было в разбойников играть. Надо было всех замочить, а самому выйти в дамки. С такими деньгами можно было устроиться в этой жизни, а с третьей частью от них только к курам на смех идти. Да и то если отпустят. Ничто не мешало Лютому и Репню поделить эти деньги на двоих, а третьего лишнего закопать – прямо здесь, в подвале.
Но пацаны поделили деньги на троих, в равных долях, одну отдали Конюху.
– Все, свободен! – Лютый махнул рукой в сторону ворот.
– А вы?
– Не твоя печаль!
– Ну, хорошо…
– Только пехом! Тачка наша! – Репень крутнул на пальце ключи от машины.
Из дома Конюх выходил с деньгами, на своих двоих и без оружия. Впрочем, не до жиру…
За калиткой он повернул к центру поселка, к автобусной остановке. Но, не сделав и шага, развернулся в обратную сторону. Как будто кто-то на ухо шепнул, что нельзя туда идти.
Он ушел вправо на ближайшем перекрестке, прошел метров десять, свернул за куст сирени и остановился. Достал сигарету, закурил. Может, и не надо спешить. Почему бы не вернуться и не спросить с отморозков? Да и деньги ему нужны…
Конюх тушил сигарету, когда вдруг со стороны дома донесся выстрел. Уж ни Лютый ли это Репня завалил – из-за денег… Тут же громыхнул второй, третий… Чуть погодя послышалсь автоматная очередь… Вопросы отпали сами по себе. Это менты!
Или это за вчерашнее ответка, или Репень с терпилой напортачил, а может, и то и другое. В любом случае, нужно было делать ноги, пока не поджарили хвост…
Глава 18
Чтобы взять бандитскую малину по-тихому, ее нужно сначала обнаружить, затем незаметно отойти в сторонку, составить план действий, определить состав сил и средств. С логовом Конюха так не вышло.
Вычислили дом через людей, которые жили поблизости от него. Женщина видела человека, внешне похожего на Репьева, она и дала приблизительные координаты. Дальше работа шла методом тыка. А ткнули грубо. Вроде бы осторожно Бартеньев подошел к дому, заглянул за забор, стараясь не привлекать к себе внимания. Даже хозяина окликнуть не успел, а в ответ из окна громыхнул выстрел.
