На журнальном столике зазвонил телефон. Конюх подорвался с кресла, но тут же осадил себя. Не дело это – бросаться на кость, как дворовая собака. Звонить ему могла только Дашка, так что не надо спешить.
– Да, Дарья Алексеевна!
– Ворота открой!
– Бегу!
Конюх рванул к двери, но снова нажал на тормоза. С ним как с собакой, а он готов на задние цырла вставать. Нельзя так. И не Дарья Алексеевна к нему едет, а Дашка… Ворота он ей, конечно, откроет, но спешить не будет…
На улице лил дождь, Конюх хотел вернуться в дом за зонтом, но передумал. Не захотел терять на это время.
Свет во дворе не горел – из соображений безопасности. Дома в деревнях глазастые, ушастые, а Дашу никто не должен видеть в лицо. Темнота во дворе не помешала Конюху открывать ворота. Он пропустил во двор скромный «Шевроле». Дашка вышла из машины и, раскрыв над собой зонт, направилась к дому, но дверь оставила открытой. Закрыть машину должен был Конюх, и она ждала от него рыцарского жеста. Или холуйского?..
Он мог бы сделать вид, что ничего не понял, но все-таки закрыл дверь. Косяк за ним, нужно исправляться, а то ни денег не будет, ни работы.
Плащ Дашка сняла сама. Прошла в каминный зал, села в кресло. Конюх не удержался, набросил на ее плечи плед. Он лишь сухо кивнула в знак благодарности.
Что ни говори, а баба она классная. Умная, хитрая, смелая, жесткая. Может, и не очень красивая, но Конюх мог в нее влюбиться. Или даже уже… Как произвела она сильное на него впечатление в первый день, так и продолжала держать в напряжении. И он ничего не мог с собой поделать. Пытался, но не мог. А может, и не хотел. Может, ему нравилось подчиняться ей безоговорочно. И даже унижаться перед ней нравилось. Наверное…
– Как настроение? – спросила она.
– Да нормально… В принципе…
– Почему в принципе?
– Да накосячил я, Дарья Алексеевна, – виновато вздохнул он.
– Ничего страшного. Менты потеряли след.
– Точно?
– Если бы я в чем-то сомневалася, меня бы здесь не было.
– Как-то не подумал.
– А тебе и не нужно думать, – усмехнулась она. – Я за тебя думать буду.
– И то верно.
– Шучу. Голову выключать нельзя. Ты правильно сделал, что Карцева замочил… Хотя лучше бы ты привез его сюда.
– Так вышло.
– Ничего страшного. Так ему и надо, – покровительственно улыбнулась она.
Конюх сделал все как надо. И машину без проблем угнал, и к месту подъехал, куда Даша выманила Карцева. Чисто сработал, без осечек. А ведь он очень рисковал. Как-никак в Бочарове пришлось дела делать… Он вез жертву в поселок, где Даша сняла для него дом. Там она собиралась произвести впечатление на Карцева, поговорить с ним в особой обстановке – закошмарить, одним словом.
А может, и убить его собиралась. Баба они хитрая и в статьях уголовного кодекса разбирается хорошо. Похищение и убийство – это разные вещи. Если бы Конюх попался по пути к дому с живым Карцевым, его бы привлекли за организацию похищения… Если бы менты не взяли след, она бы грохнула мужичка… Если так, то это уже повод для обиды. Не верила она, что Конюх не сдаст ее. А он бы не сдал. Не стал бы он говорить, кто заказал ему похищение Карцева. Ну, скорее всего…
– Менты тебя ищут, но найти не смогут, – сказала Даша. – Но все-таки тебе придется перебраться в другое место. Я уже подыскала другой дом. И не здесь, а в Тульской области.
– Далековато.
– Зато безопасно. Сделаешь дело, вернешься сюда, и я тебя заберу.
– Что за дело? – нахмурился он.
Даша как будто уловила сомнения в его голосе. Одно дело он уже сделал, но получил только аванс.
– Мокрое дело.
Она достала из сумочки пакет, развернула его, засветив свернутые жгутом купюры по пятьсот евро в каждой.
– Здесь пятнадцать штук.
– Нормально!
Он хотел взять деньги вместе с бумагой, в которую они были завернуты, но Даша удержала лист. Хитрая она, не хочет, чтобы он оставил себе бумагу, на которой могли остаться ее «пальчики». Если так, то на купюрах нет следов от ее рук.
– И еще!
Она достала из сумочки второй сверток с деньгами. Этот весил всего десять тысяч.
– Двадцать штук получишь потом.
– Неплохо.
– Дело серьезное, на сто тысяч.
– На тридцать, – подсчитал он.
– На сто… – покачала головой Даша. – Тридцать с меня, семьдесят с тебя.
Конюх недоуменно вскинул брови.
– Ты заплатишь делом. Прежде всего, это в твоих интересах… Знаешь, кто ищет тебя больше всего? – спросила она и сама же ответила: – Капитан Одинцов.
– И что? – нахмурился он.
– Его и надо убрать.
– Мне до фонаря, кто меня ищет. И на этого Одинцова наплевать… Но если тебе надо, я его сделаю… – Конюх запнулся, не решаясь продолжать.
Он хотел загнуть цену, но сам же себя и остановил. Ну не мог он торговаться с Дашей. Хоть убей, не мог!
– На каких условиях? – спросила она, внимательно посмотрев на него.
– Это не условие… Просто я хочу укрепить наши отношения, – волнуясь, сбивчиво проговорил он.
Она заинтригованно повела бровью.
– Ты должна… Нет, мы должны… В общем, я хочу с тобой переспать.
– И все? – разочарованно усмехнулась она.
– А этого мало?
– Для меня много… В смысле, я и сама этого хочу…
– Да ну! – просиял он.
– А ты хотел, чтобы я с ходу бросилась тебе на шею? – Она смотрела на него с искренним удивлением.
– Ну, я бы хотел! – осклабился Конюх.
– Ты бы хотел, да я не такая… И не надо смотреть на меня так! – Даша возмущенно свела брови.
– Как так?
– Ведешь себя как дешевый баклан! Я тебе не какая-то маруха! – гневно выплеснула она.
– Я не баклан, – стушевался он.
– Вот и веди себя правильно… С Лукомора надо брать пример. Он ведет себя как настоящий аристократ, – сказала Даша с восхищением к своему боссу и с упреком к нему.
– Я его в глаза не видел.
– Ничего, увидишь… Я с ним говорила, он против тебя ничего не имеет. Да и чего это? Одинцов ему поперек горла… Ты меня понимаешь?
– Так это его заказ? – оживился Конюх.
Одно дело работать на какую-то бабу, и совсем другое – на серьезную организацию под началом законного вора.
– Я этого тебе не говорила… И никогда не скажу. И понимать ничего не надо. Просто сделай, и все.
