– А если и так, то что?
– Да просто отлично, Паша. Я, правда, не знаю твою соседку, но, видно, женщина необыкновенная, раз сумела растопить сердце такого упыря, как ты.
– Слова подбирай! Какой я тебе вампир?
– Своеобразный. Тот, который сам у себя кровь пьет.
– Что-то не туда пошел разговор, не кажется?
– Не туда, посему прекращаем его. Еще выпьешь?
– Нет. Хотел, но не буду.
– Для чего я тогда бутерброды делал?
– С собой возьмем, если утром не съедим.
– Тоже верно. Тогда спать?
– Я постелю тебе в гостиной, ничего не имеешь против?
– Да хоть в ванной!
– Оценил.
Через час офицеры уже спали крепким сном. А этажом ниже Надежда объясняла Николаю, почему уезжает дядя Паша.
В 6.00 «Форд», управляемый Каштановым, выехал со двора на улицу и взял курс на Москву. Павел сидел на переднем сиденье, а сумка лежала на заднем. В ней только самое необходимое. Наградной пистолет в кобуре под легкой курткой. В ночь погода резко ухудшилась, бушевал ураган, принесший похолодание и мелкий, нудный дождь, так что куртка была в самый раз по погоде.
На выезде из города Одинцов спросил друга:
– Мы прямо к Гронским в усадьбу едем?
– Да, – ответил Каштанов, не сводя глаз с дороги.
– А ты не думаешь, что Шерхан мог установить за ней наблюдение? Сделать это несложно.
– Думаю, поэтому оставим машину где-нибудь на въезде в поселок, в людном месте, дальше пройдем пешком к тыловой калитке забора, там нас будет ждать один из охранников Гронского. Туда же тем же маневром подъедет полковник Карасев. В особняке проведем совещание. Разработаем план действий.
– Менты будут нам помогать?
– Неофициально. До того момента, как мы с тобой определим место нахождения сына Гронского. Дальше в дело вступит полиция.
– Хочешь сказать, брать Шерхана будет группа захвата ментов? – резко повернулся к сыщику Павел.
– А у нас с тобой таких полномочий нет, проводить штурм какого-либо объекта, даже если в нем засела банда, которую ищет вся полиция мира.
– Да плевать я хотел на полномочия! И на законность. Шерхан не слишком-то оглядывался на законы, когда стрелял, резал, вешал людей. А раз он пренебрег законом, значит, лишился его защиты. Он – вне закона.
– Я понимаю твое желание поквитаться с Шерханом, но нам не дадут это сделать.
– Знаешь, Леня! Ты как хочешь убеждай своего полковника, но я либо должен быть в штурмовой группе и иметь задачу по ликвидации Шерхана, либо мне придется действовать самостоятельно и на опережение.
– Решил меня подставить?
– При чем здесь ты? Я не работаю в твоей частной конторе, в полиции не служу, к ФСБ не имею никакого отношения, так что никакой подставы. Просто в определенный момент выйду из-под контроля и начну свою работу.
– И в итоге загремишь под суд. И определит тебе наш самый гуманный суд в мире этак лет двадцать за преднамеренное убийство двух и более лиц. Потому как с Шерханом обязательно будет телохранитель. И не видать тебе твоей необыкновенной соседки.
– А я согласен и на пожизненное. Если бы ты знал, что мне пришлось пережить в плену у этого… Шерхана, ты бы понял.
– Вот ты всегда был таким, – вздохнул Каштанов. – Упрямым как баран, извини за сравнение.
– Оттого, может, и остался жив, не сдох за год плена.
– Может быть. Ладно, я поговорю с Карасевым, но предупреждаю, он мужик справедливый, но жесткий, самодеятельности не терпит. И если посчитает, что тебя нельзя допустить в штурмовую группу, то, от греха подальше, прикажет арестовать, чтобы оставшуюся жизнь из-за каких-то уродов ты себе не испортил. Так мне говорить с ним, или дашь слово работать исключительно по выработанному вместе плану?
– Поговори. Слово дать я до ареста успею. А там, глядишь, и подвернется случай завалить Шерхана. Ты не хуже меня знаешь, что план планом, а реальность реальностью. И редко когда удавалось проводить акции точно по плану. Больше приходилось действовать по обстановке. Почему ситуация с Шерханом сейчас должна соответствовать плану?
– Вывернулся?
– Нет. Просто Шерхана должен удавить я. Вот и все!
– Послушай лучше музыку!
Каштанов вставил в дисковод автомагнитолы компакт-диск с инструментальной успокаивающей музыкой. Ехать предстояло более трех часов. И это до МКАД. Дальше поездка могла затянуться на неопределенное время из-за столичных пробок.
Глава шестая
Дорога заняла больше расчетного времени, из-за того, что мост через Москву-реку с одной стороны был закрыт и машины пропускали колоннами по полосам встречного движения. Пришлось постоять и на МКАД. Так что к коттеджному поселку «Форд» Каштанова подъехал в 10.50. Частный детектив загнал автомобиль на платную стоянку. Дальше офицеры, не привлекая внимания, обошли поселок и зашли к нужной усадьбе с тыла. У калитки высокого кирпичного забора их ждал молодой человек.
Он дождался подхода офицеров и попросил предоставить документы. Пришлось доставать паспорта и удостоверения.
Убедившись, что прибыли те, кто и должен был прибыть, молодой человек открыл калитку:
– Проходите, пожалуйста, прямо по аллее. Затем в обход здания. У парадного входа вас встретят.
– А третий гость еще не прибыл? – спросил у него Каштанов.
– Нет, – кратко ответил охранник и отвернулся.
Каштанов и Одинцов пошли к дому. У парадного входа заминки не было, их сразу же ввели в просторный холл.
И тут же раздался женский вскрик:
– А!..
Застыл на месте и Одинцов.
Гронский, встречавший гостей вместе с женой, удивленно повернулся к ней:
– Галя, что случилось?
– Этого не может быть!
– Чего не может быть? Да что с тобой, Галя?
– Оставьте ее в покое, господин Гронский, – приходя в себя, проговорил Одинцов.
– Что, черт побери, происходит?
– Ничего особенного, просто Галина Андреевна встретила того, кого почти двадцать лет считала покойником.
– Покойником?
Теперь растерялись и Гронский с Каштановым.
– Здравствуй, Галя. – Павел подошел к побледневшей женщине.
– Ты жив? – тихо спросила она.
– Как видишь.
– Но, как? Ведь…
– Да, на меня пришла похоронка, но это было ошибкой. На самом деле я попал в плен к боевикам и только через год меня освободили.
– В плен? Но я не знала этого.
