В досье на убитых мальчиков-иммигрантов, которое Жанетт отправила в Интерпол почти полгода назад, обнаружилось совпадение. Совпадение касалось ДНК.
Мариабергет
София решила пройти весь путь до кабинета пешком. Возле Слюссена она выбрала обходную дорогу на Мариабергет, вдоль старого подъемника.
Тяжелая сумка с книгами била ее по бедру, когда она поднималась по булыжникам Тавастгатан. На углу Белльмансгатан она решила зайти в “Бишопс Армс”, чтобы за поздним ланчем полистать книги.
Блокнот с записями о Мадлен она пока не будет доставать, хотя бы до завтра. За время сидения в библиотеке текст увеличился еще на десять страниц, и надо было дать ему отлежаться, прежде чем перечитывать.
Возле британского паба стояла группка людей, оживленно жестикулировавших, пока один из них фотографировал вход и фасад. Слышалась немецкая речь. Когда София с извиняющейся улыбкой протолкалась к двери, одна из женщин выдохнула:
– Fantastisch, so war das dann hier?
[18]
– Ja, hier ist es gewesen
[19]
, – ответила София на своем корявом школьном немецком, потом открыла дверь и вошла, не зная, о чем ее спросили.
Что-то связанное с Карлом Микаэлем Белльманом?
[20]
Заказав блюдо дня, София села подальше от посторонних глаз. В ожидании заказа она принялась листать книгу о русском серийном убийце Андрее Чикатило, но ее тут же смутило ошибочное заглавие “Массовый убийца”. Массовый убийца – это, например, Сталин или Гитлер. Тот, кто убивал не по велению примитивных инстинктов, а по идеологическим причинам, кто наладил индустрию массового истребления людей. Чикатило убивал по одному человеку за один долгий, зверски жестокий эпизод.
В каждой второй главе говорилось о милиционерах, раскрывших в конце концов убийства более чем пятидесяти человек, и София решила перескакивать эти главы. Она хотела знать, как был устроен Чикатило, а не читать о работе милиции. К своему разочарованию, она очень скоро констатировала, что книга содержит главным образом поверхностные сведения о том, как происходили убийства, и порожденные фантазией автора спекуляции о возможном ходе мыслей маньяка. Сколько-нибудь глубокий психологический анализ отсутствовал.
И все же она нашла несколько интересных мыслей. Поборов искушение вырвать страницы, она просто загнула уголком те из них, к которым собиралась вернуться, когда до конца оформятся ее собственные идеи. Человеком, который не умел держать в узде свои импульсы и действовал бесцеремонно, была Виктория. София же аккуратна и способна контролировать себя, подумала она, чувствуя, как натирают туфли. За все надо платить.
Когда официант принес блюдо, она решила заказать пиво. Съев несколько ложек, София поняла, что не голодна, и тут в зал вошла та немецкая компания. Немцы уселись за соседний столик. Женщина, заговорившая с Софией, узнала ее и кивнула:
– Sie müssenstolz auf ihn sem?
[21]
– Ja, sehr stolz
[22]
, – ответила София, понятия не имея, чего женщина хочет от нее.
Она отодвинула тарелку и снова раскрыла книгу о Чикатило. Почитав какое-то время, она начала видеть алгоритм, который ей захотелось обсудить с Жанетт. Сделав несколько пометок на полях, она взялась за телефон. Жанетт ответила почти сразу.
Говорить было особенно не о чем, София хотела только удостовериться, что Жанетт не забыла об их встрече. Едва услышав голос Жанетт, София поняла, как ей не хватало подруги.
Жанетт не забыла, что они встречаются, но голос у нее был несколько напряженный. София предположила, что Жанетт очень занята, и потому решила быть немногословной.
– Значит, заезжай ко мне, – заключила она. – Потом завалимся в мой любимый кабак, выпьем по паре бокалов пива, поговорим о работе. А когда закончим, возьмем такси и поедем к тебе. О’кей?
– И поговорим о чем-нибудь, кроме работы, – рассмеялась Жанетт. – Договорились. Обнимаю.
Только не ко мне, подумала София. Стены квартиры все еще покрывали записи Виктории, ее газетные вырезки и рисунки.
Надо скорее этим заняться. Сжечь все подчистую.
София отложила биографию Чикатило и взяла старый обзор по садизму и сексуальности. Книга, несмотря на свой возраст, была в поразительно хорошем состоянии, и София быстро поняла, почему Psychopathia Sexualis оказалась написана на устаревшем обстоятельном английском, через который трудно было продираться. Через полчаса София убедилась, что книга в основном бесполезная, не только потому, что непонятна, но и потому, что содержит устаревшие выводы. Сама она раскусила Фрейда еще лет в семнадцать и с тех пор всегда скептически относилась к символическому мышлению и теориям, которые не подвергаются сомнению. А если учесть, что все эти теоретики, писавшие о женской эмоциональности, были мужчинами с, мягко выражаясь, сложными чувствами, она дисквалифицировала их. Это отношение она сохранила навсегда, и до сих пор у нее не было причины его пересматривать.
А вот взгляды Фрейда на либидо, жизненную энергию и половой инстинкт она считала актуальными по сей день и интересными. Либидо, агрессия как главный инстинкт человека.
Желание, вожделение, инстинкт и потребности в комбинации с насилием.
София закрыла книгу, поднялась и подошла к стойке, чтобы рассчитаться. Протянула бармену пару купюр.
– Кто это? – спросила она, кивая на компанию немцев.
– Немцы? – рассмеялся бармен, отсчитывая сдачу. – Выбрались на прогулку “По следам великого”. Они как ненормальные из анекдотов про него.
– Великий?
– Да, именно. – Бармен неуверенно улыбнулся. – Бард, как его сейчас называют. Я-то сам слишком молод, чтобы помнить его.
Слишком молод, чтобы помнить Белльмана? София покачала головой.
Выйдя из “Бишопс Армс”, она снова взяла блокнот. Задумалась о Мадлен и, идя по булыжникам, написала несколько строк.
Слова почти невозможно было прочитать.
“Мадлен – сестра своей матери, а ее отец является также ее дедом; она имеет право ненавидеть его больше всех на свете. Если бы я не знала, что сожгла дом на Вермдё сама, я была бы склонна считать, что это сделала Мадлен”.
Бергсгатан
Йенс Хуртиг сидел на стуле за столом напротив Жанетт и с возрастающим интересом следил за разговором, который она вела по громкой связи с Иваном Ловинским из украинского Интерпола.
