— Да-да, конечно. Я просто хотел, чтобы вначале ты немного отдохнула, — сказал он.
«Ага, — подумала я, — то есть чтобы я расслабилась и вообще забыла, о чем хотела спросить. Способ примитивный, но почти безотказный, причем именно с бабами».
— Я уже отдохнула и горю желанием услышать твои объяснения, — сказала я.
Вадим потрогал усы, проверяя, хорошо ли они держатся, вздохнул и начал рассказывать. По въевшейся буквально в мой спинной мозг редакторской привычке я окрестила его повествование так: «Похождения частного афериста».
* * *
— Я, когда из МУРа ушел, долго думал, как бы заработать поприличней, — рассказывал Вадим. — В охранники идти не хотелось, чтобы какой-нибудь жирный толстосум свое брюхо мной прикрывал. По возрасту я тоже не годился, они молодых предпочитают, у кого суставы еще гибкости не утратили. Да и надоело мне чужие приказы выполнять. Ну, огляделся я, принюхался к обстановке и решил собственное дело организовать.
— На это же деньги огромные нужны? — заметила я.
— Деньги-то у меня были. В том году как раз тетка моя двоюродная умерла, оставила мне в наследство дом в Переделкине. Тогда все бросились недвижимость скупать, я его и толкнул одному фирмачу, взял жирный кусок, район уж больно престижный, и удобства все прямо в доме. Он мне в знак благодарности помог помещение арендовать за полцены.
— А как твое агентство называется?
Вадим рассмеялся:
— «Семьдесят три»!
— Что за странное название? — удивилась я.
— Я долго не мог придумать что-нибудь подходящее. А потом вспомнил, что на языке радистов и телеграфистов «семьдесят три» означает что-то вроде «Желаю успеха!». Вот и получилось такое оригинальное название.
— Ты его на себя оформил? — поинтересовалась я невинным тоном.
Наверное, слишком невинным, потому что Вадим остро взглянул на меня:
— Это неважно. А что?
«Значит, не на себя», — решила я.
— Да ничего. Может, и мне когда-нибудь твои услуги понадобятся. Позовет меня вдруг миллионер какой-нибудь замуж, я и дам тебе задание выведать всю его подноготную, — отшутилась я.
— Для тебя — все, что угодно. Ну вот, оформил я бумаги, нанял двух толковых ребят, завел секретаршу…
— Красивую?
— Красивую, но замужнюю, мне лишние проблемы ни к чему. И сообщил некоторым старым друзьям из МУРа: я, мол, отблагодарю, если клиентов мне подбросите. Через месяц уже вел первое дело.
* * *
Дел было много, и в основном все сводились к слежке. Иногда бывали случаи, когда оба конкурента приходили к Вадиму, естественно, не подозревая, что обратились к одному и тому же сыщику, и просили проследить за соперником. Это было и забавно, и денежно; и Вадим в кругу своих сотрудников нередко подшучивал над подобными ситуациями.
Агентство отметило трехлетний юбилей и одновременно Новый год. Вадим, довольный количеством ноликов на банковском счете, выдал подчиненным приличную сумму премиальных и оформил им отпуск на весь январь. С такими деньгами ребята отлично могли провести его где-нибудь в «золотом поясе», в Греции или в Испании, что они и сделали. Вадим через газету объявил, что агентство на месяц закрывается, и собрался было сам рвануть поближе к солнышку, считая, что вполне это заслужил и что за какой-то месяц о его фирме не забудут.
* * *
— Я буквально на чемоданах сидел, — рассказывал Вадим, — когда мне позвонили.
— Ты что, сидел на своих чемоданах в помещении агентства? — съязвила я.
— В том-то и дело, что позвонили мне домой. А мой домашний телефон знали от силы пять-семь человек во всей Москве. Я, дурак, расслабился в предвкушении отдыха и не обратил на это особого внимания. Решил, что номер тот тип у кого-то из моих близких друзей выведал.
Звонивший был очень вежлив и настырен до ужаса. Все усилия Вадима объяснить, что в течение месяца он не собирается браться ни за одно дело, разбивались как о гранитную скалу.
Вадим сделал еще одну попытку отфутболить клиента и назвал ему с дюжину других сыскных контор, но тип заявил, что хочет воспользоваться именно его услугами. Вадим чертыхнулся про себя и решил назвать такую умопомрачительную цену, чтобы у клиента пропало всякое желание иметь с ним дело. И назвал. Запросил двадцать пять тысяч долларов и с удивлением услышал смех собеседника:
— Вадим Александрович, это же не деньги! Я вам пятьдесят заплачу, если вы возьметесь.
— Пятьдесят? — переспросил Вадим, не веря своим ушам.
— Могу и больше, если хорошо справитесь.
— Это, случаем, не специфический одноразовый заказ? — осторожно спросил Вадим. — Тогда вы не по адресу.
Тип сразу понял, на какого рода заказ намекает сыщик, и поспешил заверить, что за этим он бы обратился к специалистам совсем иного профиля.
— Ну, ладно. — Вадим решил, что пятьдесят тысяч баксов стоят того, чтобы перенести свой отдых на другое время. — Но у меня все сотрудники в разгоне.
— Людей я вам дам, — пообещал собеседник, — вы мне нужны именно как организатор. И я вам твердо обещаю: если справитесь, получите к тем пятидесяти еще двадцать тысяч.
«Ого! Семьдесят тысяч баксов, это стоимость неплохой квартиры, — подумал Вадим. — Я смогу обменяться с доплатой и жить в престижном районе».
— Убедили. Где и когда мы встретимся, чтобы обговорить все детали?
— Предлагаю в моей сауне. Вы любите хорошую баню, с пивком, икоркой и эротическим массажем?
— А как же! Особенно последнее.
— Дивно, дивно. Тогда ждите меня в своем офисе в одиннадцать утра. Мы проведем чудесный день в стиле турецкого султана и обо всем поговорим.
* * *
— И как тебе эротический массаж, понравился? — спросила я, чувствуя некоторую досаду. — Наверное, сразу захотел в мусульманство перейти?
— Милушка, я же тогда еще не знал, что ты есть на свете, — Вадим нежно провел ладонью по моей щеке.
Вот наглец.
— Ладно, проехали. Все вы, мужики, кобели, так же как все бабы — кошки. Это исторический факт, я давно с ним смирилась. О чем же тебя попросил этот типчик? Кстати, а как его звали?
— Как звали, не могу тебе сказать. Прости, коммерческая тайна. А попросил он ни много ни мало — похитить дочь одного деятеля и подержать ее два-три дня в безопасном месте.
Шампанское полилось на стол. Я поставила бокал, накрыла лужу салфеткой и спросила, стараясь, чтобы мой голос звучал естественно:
— Ничего себе! И ты согласился?
— Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь?
— Значит, погорели твои семьдесят кусков?
— Не совсем.
* * *
