Тотемники и верили, и не верили пареньку. Победа маленького воина над огромным зверем казалась невозможной… Но пленники соседнего города и вправду были здесь! И уж им точно не было смысла обманывать.
– Господь не отвернулся от тебя, отче? – повернулась к священнику Митаюки. – Ныне или ты обратишь в веру свою несколько сотен язычников, либо язычники сожгут нас на костре вместе с тобой. Коли в вере колеблешься, лучше прыгай в лодку, и бежим!
– Я колеблюсь?! – задохнулся отец Амвросий и, решительно раздвинув казаков, вышел вперед, на площадь, оглушительно провозгласив: – Слово истинное принес я вам, заблудшие души, о спасении в вере истинной! О боге ныне услышьте и покайтесь в невежестве своем, каковое губит вас, в геенну огненную толкая!
– Сила пришельцев белокожих не в копьях их и руках крепких, а в боге молодом и сильном, что сражается на их стороне, оставаясь при том невидимым! – семеня следом, как можно громче переводила юная чародейка. – Боги сир-тя стары и слабы, они больше не способны защитить ваших домов. Пред вами посланники нового бога! Они не сделают вас рабами, они не ограбят вас, они не унизят вас! Если вы станете молиться их богу вместе с ними, они признают вас равными себе, равными среди равных! Рабами станут те, кто молится дряхлым духам лесов!
– Иисус любит вас! Он отдал жизнь свою на кресте за ваше спасение! Он принял на себя ваши грехи и тем открыл путь к раю! – добежал до самых очагов священник, пошел вдоль туземцев, вглядываясь в лица сир-тя, и горожане даже попятились от подобного напора. – Покайтесь! Примите веру истинную!
– Примите силу молодого бога, протяните руку белокожим дикарям! – спешила следом ведьма. – Вспомните обиды, что чинили вам жалкие и лживые соседние племена! Вспомните оскорбления, что приходилось терпеть вам на Великом Седее от прочих колдунов! Вспомните унижения от колдунов из южных озер. Сколько можно прощать позор?! Примите силу молодого бога и отомстите обидчикам! Народ нуеров должен править всеми землями в мире второго солнца! Никто не достоин этой чести больше, чем вы! Войдите хозяевами в Совет колдунов, пусть Великий Седей трепещет, а не понукает! Примите молодого бога, и те, кто унижал вас, будут сами мездрить шкуры для ваших одежд и потрошить рыбу к вашему ужину!
Толпа загудела, воодушевляясь подобными призывами.
– Опомнитесь!!! – не выдержали шаманы, сразу трое выступило вперед. – Это же просто мерзкие вонючие дикари! Отрыжка мерзлого севера! Сиц невай хай!
Вскинутые руки колдунов ударили по юной чародейке и священнику волной ледяного, нестерпимого холода, сковавшего тела Митаюки-нэ и священника, обездвижившего их руки и ноги, заморозившего язык и губы.
– Верую в единого бога отца, вседержителя, творца неба и земли, всего видимого и невидимого… – простонал отец Амвросий и распрямился. – И в единого господа Иисуса Христа, сына божия, рожденного от отца прежде всех веков! – Голос священника окреп, стал звучать все громче и громче: – Свет от света, бог от бога рожденного! Ради нас, людей, и нашего спасения сшедшего с небес, и принявшего плоть от духа святого и Марии девы, и ставшего человеком!
Шаманы, не в силах совладать с духовно крепким врагом, направили все силы на него, и Митаюки с облегчением передохнула, повела плечами, качнула головой, пробежалась по площади, обгоняя отца Амвросия, и вскинула руку, указывая на старшего из колдунов, крикнула:
– Дово-ольно!!!
Над рекой оглушительно прокатился удар грома – и шаман, дернувшись вбок, рухнул на песок. Вокруг него стало быстро расползаться кровавое пятно.
Митаюки согнула руку, а потом снова резко вытянула, указывая на другого. Синее небо сотряслось от нового грома – и второй шаман тоже упал. Остальные взвыли и бросились в стороны, спасаясь от смертоносного перста.
– Разве я не говорила, что белокожие дикари страшнее двунога? – негромко спросила ведьма в повисшей над площадью тишине. – Так вот… Я страшнее самих дикарей…
Юная чародейка прошла по влажному молу до святилища, откинула полог. Быстро нашла горшки с горючим маслом, пару просто разбила, содержимое третьего расплескала по сторонам. Привычно высекла искру, вышла наружу, уверенно сообщила толпе тотемников:
– Отныне у вас будет новый бог, потомки мудрого нуера! Его силой вы сможете повелевать всем миром двух солнц, и прочие народы станут покорно внимать вашей воле. Белые иноземцы признают вас равными себе и помогут победить в битвах.
За спиной ведьмы стремительно разгоралось пламя, вздымаясь к небесам, дыша жаром и словно обнимая стройную фигурку, вещающую о новом будущем народов.
– Поклонись моему мужу, великий вождь. Отныне вы станете верными союзниками. – Митаюки легко перескочила на русский язык: – Матвей! Вождь предлагает ватаге вечную дружбу и взаимовыручку! Отныне его воины будут сражаться вместе с казаками. – И снова на язык сир-тя: – Зовите новых союзников к очагам, на общий пир, жители Пы-Ямтанга! Ничто так не укрепит вашего будущего, как общий пир с самыми сильными воинами земли! – И опять по-русски: – Ты победил, отец Амвросий! Язычники принимают веру в Христа и на месте капища построят часовню.
Верховный вождь повернулся к горожанам, вскинул руку:
– Готовьте пир, братья мои! Лучше пировать, чем сражаться! Пусть будет праздник!
– Сечи не будет! – кивнула казакам Митаюки. – Вас будут поить и кормить, а золотого идола заберем вечером, когда святилище прогорит до угольков.
– Славно, – не без облегчения зашевелились ватажники. – Золото без драки, оно же и лучше.
– Матвей, тебе придется обняться с вождем в знак дружбы, – попросила Митаюки. – Пусть все видят, что никакой вражды больше нет.
– Ну, коли нужно. – Серьга отпустил рукоять сабли, подступил к вождю, крепко его обнял. Тот в ответ похлопал гостя по плечу и жестом пригласил к очагам, в которые горожане уже подбрасывали свежие дрова.
Митаюки повернулась лицом к узкому речному рукаву и поманила пальцем таящегося среди кустарника одинокого стрелка.
Тотемники притащили откуда-то уже освежеванные туши, кувшины с самым настоящим хмельным медом, уложили на бронзовые треноги длинные вертела. Кувшины пошли по кругу, от сир-тя к казакам и дальше снова к сир-тя. Хозяева удивленно ощупывали странные одежды иноземцев, ватажники косились на золотые амулеты.
Верховный вождь, приведя с собой Матвея, усадил его возле среднего очага, сам опустился рядом, отпил из кувшина, протянул угощение гостю.
– По обычаю кувшин ходит по кругу, пока не опустеет. И все это время есть нельзя, – предупредила Митаюки.
– Так ведь и нечего, – усмехнулся Серьга, прикладываясь к хмельному меду.
Вождь опять одобрительно похлопал гостя по плечу, сказал:
– Я вижу, ты из знатного рода, девочка. Воспитана, образована и хитра, как болотный евражка. В твоем Доме Девичества были хорошие учителя.
– Он тебя хвалит, обещает долгую верную дружбу, – сказала Матвею юная чародейка.
