И так – мелочь за мелочью.
Уж засыпка стен и вовсе превратилась в бесконечную тягомотину…
Однако казаки не унывали и невозмутимо работали топорами. Похоже, для них все это было чем-то вроде лекарства от скуки, наравне с брагой, игрой в кости и войной…
Новости по северным чащобам расползались медленно. Весть о великой победе нуеров над двуногами добиралась от Пы-Ямтанга до соседних племен, верно, дней десять, если не дольше. Еще сколько-то времени воины и вожди постигали, что эта перемена означает для их городов, и решали, как поступить. И только после этого садились на челны и отправлялись в путь…
Первые гонцы явились только через три недели после ухода армии Тарахада обратно в Пы-Ямтанг. Митаюки повезло – она как раз решила прогуляться и с высоты угловой башни наблюдала, как в берег приткнулась лодка и трое сир-тя, медленно выбравшись из нее, ошалело смотрели перед собой, уронив от изумления челюсть.
Юная чародейка хорошо помнила, как сама год назад впервые увидела острог белокожих дикарей. Для человека, выросшего в чуме и считающего святилище из жердей огромным домом, острог казался непостижимой громадиной, творением богов.
– Ручеек!!! – крикнула она. – Отца Амвросия зови! К нему гости приплыли!
Громадное строение и без того подавляло своими размерами. Когда же в воротах сир-тя встретил белолицый, бородатый священник в темной рясе с большим крестом на груди, да еще в окружении нескольких столь же странных людей со странным оружием, гости и вовсе стушевались, смутились, начали кланяться:
– Хорошего вам дня, чужеземцы. Прибыли мы к вам с верховьев Пын-Теса, принесли подарки от нашего города… – Гости развернули замшевый сверток, и в нем сверкнул зеленым глянцем топор из драгоценного нефрита. Другой воин добавил к нему большой полог из перьев волчатника. – Дошли до нас известия о дружбе вашей с городом Пы-Ямтанг, о походах и победах общих над вековыми врагами.
– До вас дошли правильные вести, – ответила Митаюки из-за спины священника. – Вы видите пред собой служителей молодого бога, каковой награждает детей своих десятикратной силой супротив обычного… Вэсако-няр, забери подношение.
– Народ Пын-Теса хотел бы знать… – проводили топор и полог тоскливым взором воины. – Хотел бы заверить вас в своей дружбе и узнать… Чем…
– Воины молодого бога, Иисуса Христа, считают своими братьями всех, кто поклоняется их богу, даруют братьям свою защиту и силу, коли те захотят вместе с ними нести имя Христово в языческие земли! – отчеканила ведьма давно заготовленные слова. – Если вы хотите стать победителями, захватить себе в диких городах женщин, дома и добро их, вы должны поклониться новому богу. Коли откажетесь, непобедимые воины Иисуса сами придут к вам. Но уже не как братья, а как враги.
– О чем ты сказываешь, дщерь моя? – узнал в речах ведьмы священное имя отец Амвросий.
– Они пришли поговорить о боге, – честно объяснила чародейка. – Я рассказала им о величии господа нашего Иисуса Христа.
– Так быстро? – усомнился священник.
– Наше племя готово принять молодого бога, – кивнули воины.
Свое решение они, понятно, приняли не сейчас, а уже давно, еще только садясь в лодку. Иначе зачем плыть в такую даль?
– Сделайте вот так. – Митаюки перекрестилась.
Сир-тя старательно коснулись собранными пальцами лба, живота, одного плеча, другого. Поклонились.
– Они уверовали, отче, – отчиталась ведьма. – И умоляют тебя окрестить все их племя.
– А-а-а… – даже растерялся от такой скорости отец Амвросий.
– Слово христово творит чудеса, – уверила его Митаюки.
– Ну, коли так… Да пребудет с вами милость господа нашего, братья во Христе, – перекрестившись, поклонился новообращенным священник. – Проходите… Я приготовлю все для таинства.
К вечеру к острогу причалила еще одна лодка. А новым днем – целых три. И все – с подарками, уважением и искренней верой в Иисуса.
Следующим вечером наконец-то вернулся Ганс Штраубе. Увы – один. Оставшиеся на острове казаки окрепли, однако оставлять свой самый дальний путевой лагерь вовсе без присмотра сотник не рискнул. Тем паче после того, как его земли между часовней и укрепленным срубом столь сильно обогатились золотом.
При виде нового острога немец довольно присвистнул, покачал головой, обошел кругом:
– Отлично, клянусь святой Бригиттой! Я бы на такое сразу не замахнулся, не рискнул. Ров до реки продлим, мост подъемный сделаем, и супротив целой армии отбиться можно! Да-а, атаман наш соображает. Голова!
– Ты еще не видел, чего тебя внутри ждет, схизматик! – похлопал его по плечу Серьга. – Пойдем покажу.
В остроге Ганс Штраубе с изумлением узнал, что наверху, «во втором жилье», ему отведено целых две комнаты, причем просторных, и одна с окном во двор. Внешние стены, понятно, были глухими, сплошными, из самых толстых бревен.
– Сотник ты или не сотник? – дружески обнял его Серьга. – Вот, будешь жить как воевода знатный, а не как простолюдин обычный, коему даже постели своей не положено и он где придется спит. Может, и недолго мы тут поживем, да хоть по-боярски. Холодов в здешних краях не случается, так что половина хлопот долой. А леса много. Отчего не забаловать? К тому же, смотрю, тебя есть кому ночью темною согреть…
– С такими хоромами и уходить никуда не захочется, – кивнул Ганс Штраубе, и три его невольницы молчаливо пробежали в комнату. – Благодарствую, атаман.
– Не захочется, когда ты на постель покрывало лисье расстелешь, – добавила стоящая в сторонке Митаюки. – Я тебе его сейчас принесу.
Когда юная чародейка вернулась, казаки уже разошлись, а три невольницы раздевали немца, успев снять с него броню и поддоспешник, и теперь стаскивали сапоги. Увидев гостью, Ганс Штраубе позволил им стянуть обувку, а потом встал с обрубка бревна, заменяющего пока скамью. Иной обстановки в новеньком остроге пока еще не было.
Девы разошлись в стороны и замерли у стен.
– Вижу, ты научился с ними обращаться? – похвалила его Митаюки
– Привык, как к старым перчаткам, – усмехнулся Штраубе. – Теперь и не знаю, как без них обходился. Они исполняют приказы, когда требуешь, и мечты, когда о них еще и не догадываешься.
– Лови! – кинула ему покрывало ведьма.
– Благодарю за щедрость, чернокнижница! По какому поводу такая честь?
– Таких подарков у нас несколько. На каждого казака, знамо, не хватит. Но ты ведь сотник!
– Лиса… Мех мягкий и теплый. Ни разу не видел лис в вашем мире.
– Их у нас мало, – пожала плечами чародейка. – Все больше змеи да ящеры. А они голокожие. Тем подношение и ценно. За мехом нужно ходить далеко, в холодные земли, к менквам и дикарям. Мало кто умеет, еще меньше тех, кто решается. Здесь многое оказывается совсем не таким, как в вашем мире. Нефрит красив и, не в пример прочим камням, не колется. Потому и ценен для сир-тя невероятно. Лисий мех здесь редок. Целое сокровище. Никто из ватажников так и не понял, сколь ценные дары оторвали от себя племена нуеров, дабы порадовать вас, иноземцы.
