– Против судьбы не пойдешь, – скромно сказала госпожа Фатима. – Кысмет такой. А отец моего жениха потомок святого короля от дочки или от сына?
Рыжий пират замялся, будучи не в курсе подобных сложностей, на помощь к нему пришла Жанна.
– От сына Робера, который носил титул графа де Клермон. Робер женился на Беатрисе де Бурбон. И их сына Людовика Хромого называют первым герцогом Бурбонским. А еще его называли Великим.
– Великий Хромой, – кивнула утвердительно госпожа Фатима. – Первый герцог. А второй?
– Его сын Пьер. Так что муж госпожи регентши – это Пьер Второй. Говорят, для родного брата у Жана де Бурбона, отца нашего жениха, не нашлось ни клочка земли. И король вынудил его отдать брату Божоле, чтобы Анна Французская смогла стать госпожой де Боже.
– Скупердяй? – уточнила госпожа Фатима.
Жанна развела руками, не то подтверждая, не то отрицая.
– Сына он тоже не жаловал, – заметил рыжий пират. – Особенно когда стало ясно, что у ребенка не все в порядке с головой.
– Сыном Пьера Первого, – вернулась к предкам Волчьего Солнышка Жанна, – был Людовик Второй, которого еще называли Добрым.
– И папу виконта тоже называли Добрым, – вставил рыжий пират. – Потому что не могли назвать Щедрым.
– Он и правда был скрягой? – Жаккетта так и не поняла, что хотела сказать госпожа Жанна, делая жесты руками. – Разве скрягу могут назвать добрым? Никому скупость не нравится.
– Почему же никому… – заметил рыжий пират. – Дедушка нашего короля очень это качество в Жане де Бурбоне ценил, потому и назначил его Великим казначеем.
– Дайте мне про старых Бурбонов рассказать! – разгневалась Жанна. – По порядку! А не то я запутаюсь.
– Мы все во внимании.
– Людовик Добрый был женат на Анне Овернской. Их сын Жан Первый был четвертым герцогом Бурбонским. Он женился на Марии Беррийской, герцогине Овернской, графине де Монпансье, и, соответственно, стал герцогом Овернским и графом де Монпансье. Это прадед виконта.
– И земель все прибывало… – вполголоса сказал рыжий пират.
Жанна сделала вид, что не расслышала.
– Сыном Жана и Марии был Карл Первый, пятый герцог Бурбонский. (Отец Жана Доброго, дед виконта.) Карл женился на Аньес Бургундской, дочери бургундского герцога Жана Бесстрашного. Это был блистательный брак. Два самых крупных дома Европы.
– Я запомню, – сосредоточенно сказала госпожа Фатима. – И ты, Масрур, тоже запоминай. Родственников надо знать. Навещать…
– От их брака родился Жан Второй Добрый, шестой герцог Бурбонский, о котором кое-кто нам уже рассказал.
– Ну, предположим, не все, – заметил скромно рыжий пират, – но многое, многое… Людовик сделал его губернатором нескольких провинций, от Орлеана до Лангедока. А наш король утвердил в должности коннетабля. Но насколько герцогу везло в должностях, настолько не везло в семейной жизни.
– Он мне рассказывал, – вспомнила Жанна. – Про проклятие, наложенное на его отца. Дети от любовниц живы-здоровы, дети от законных жен умирали, выжил лишь безумец.
Здесь госпожа Фатима очень оживилась.
– Проклятие – дело важное. Надо джинна вызвать, чтобы отогнал эту бэду.
– Отложите это важное дело до свадьбы, – посоветовал рыжий пират. – До свадьбы джинну появляться не нужно, Масрура хватает.
– Масрур страшнее джинна? – поинтересовался польщенный евнух.
– Для виконта, думаю, да, – подтвердил рыжий пират.
Во время разговора Жаккетта вспомнила, о чем хотела предупредить невесту.
– Виконта время от времени кусать надо, – дала она ценный совет. – Когда он совсем распояшется. Тогда он в чувство приходит. Боль его образумливает.
– Спасибо, моя звездочка, я запомню. И Масрур запомнит, – пробасила госпожа Фатима.
Жаккетта подошла к окну, за которым светлело.
– Скоро рассветет. Ночь на исходе.
– Совсем спать не хочется, – призналась Жанна. – Даже удивительно.
– А я бы вздремнул, – зевнул рыжий пират. – Мне же завтра, то есть уже сегодня, замуж не идти.
– Интересно, как они там с платьем управляются, – сказала Жаккетта. – Хватило соболей или нет?
– Должно хватить, – утешил ее рыжий пират. – Шуба была богатая, хоть и короткая.
– Это вы о его тапперте? – невинно уточнила Жанна. – Виконт все же не московит.
– А зачем госпожа регентша его так унижает? – спросила Жаккетта.
– Видимо, крови много попил, – заметил рыжий пират.
– Чтобы не забывал, кто тут главный, – предположила Жанна.
– Может быть, и так. Нам очень повезло, что между ними такие теплые отношения. Иначе вся наша затея блистательно бы провалилась.
* * *
Утром таинство крещения невесты принца провели скромно, в замковой капелле, без особых свидетелей.
Комнату баронессы покинула мусульманка госпожа Фатима, а вернулась в нее христианка госпожа Изабелла.
Жанна с баронессой, услышав новое имя невесты виконта, переглянулись.
– Вылитая Изабелла, – подтвердила баронесса де Шатонуар. – Надо ей срочно написать, пусть порадуется…
– А что – Изабелла де Бурбон, прекрасно звучит! – оценил фантазию старшей сестры короля рыжий пират.
– Госпожа регентша подарила, – предъявила Изабелла де Бурбон массивный золотой крест.
– Госпожа регентша очень щедра, – ревниво заметила баронесса. – Совсем на нее не похоже!
– Она, как опытный полководец, перекрывает жениху все пути отступления, – утешил баронессу рыжий пират. – Политика.
– А как вы себя чувствуете, госпожа Фатима? – недоверчиво спросила Жаккетта.
– Вэликолепно! – низким голосом ответила прекрасная христианка Изабелла. – Кушать хочу.
Глава VIII
Декабрьский ветер свистал в бойницах дозорного пояса замка Ланже. По нему со всех ног бежал виконт де Шатолу, спасаясь от собственной свадьбы.
В Свадебном зале уже все было готово. Ждал король с королевой, ждала регентша с супругом, архиепископ и нотариусы. И невеста с небольшой, но изысканной свитой.
Жених утром усыпил бдительность стражи, дал спокойно себя обрядить в свадебные одежды, отделанные рысью. Подпустил он к себе и мастера, обиходившего его кудри.
И эти глупцы подумали, что он, Бурбон, смирился с навязанной ему участью. Ага, как же!
Улучив момент, виконт де Шатолу дал в зубы одному стражнику, выхватил алебарду и огрел ею другого.
И был таков, воспользовавшись тем же путем, что и освободители госпожи Фатимы.
И теперь на хвосте у виконта висела погоня.
