— А вы, Вера Максимовна? — Девушки повернулись к своей «руководительнице».
— Нет, я не могу взять на себя такую ответственность! — взволнованно воскликнула Китаева. — К тому же я должна тогда поставить в известность ваших родителей.
— Ну, Вера Максимовна! Ну, пожалуйста… Ну не надо… в «известность», — заныли Прекрасные Школьницы. — А то нас домой заберут, а так остаться хочется!
— И вообще! — снова воскликнула Китаева. — Вот и Колю надо непременно отвезти домой! — Китаева повернулась к мальчику. — Деточка, я должна поговорить с твоим отцом — пойдем! Арсений Павлович как хочет, но ребенок оставаться в таких условиях и рисковать не может…
В ответ, не произнеся ни слова, Коля лег на землю.
Все знали, что это его любимый трюк, опробованный на отце многократно и с неизменным успехом.
Мальчик не колотил ногами и не орал. Лежал себе, как камень, под который, как известно, и вода не течет. Что-то вроде итальянской лежачей забастовки. Причем, если ребенок протестовал, сдвинуть его с места было невозможно.
— Вставай сейчас же! — рассердилась Вера Максимовна и дернула Колю за руку.
— Оставьте его, — вздохнул Кленский, который не терпел насилия в любом виде.
— Ну, хорошо… Потом, Коля, пеняй на себя!
И Вера Максимовна стала собираться в дорогу, чтобы поговорить с «этой идиоткой» Алисой не по телефону, а лично.
— И потом! Мало ли что Алиса не хочет ничего делать! Она там, в милиции, не единственная, у нее ведь и начальник есть! — возмущенно восклицала Вера Максимовна.
Но Кленскому показалось, что особой уверенности в успехе у нее не было.
И кажется, Китаевой тоже совсем не хотелось покидать «памятник европейского значения».
Но она поехала.
«Испугалась ответственности! — подумал Кленский. — Все-таки «руководительница».
Глава 6
Вера Максимовна уехала. А Яша опять остался.
Таким образом, пауза с «вывозом тела» и уж тем более с «самовывозом» затягивалась.
А время между тем работало не на Яшу.
Дерн, которым его снова прикрыли, — прежде-то это было сделано очень аккуратно, тщательно! — студенты сложили наспех. Плохо сложили. Нервничая… Все-таки не каждый день приходится возиться с трупами.
И вдруг выяснилось, что прикормленный лисенок совершенно перестал интересоваться банками с остатками тушенки в мусорной яме. Лисенок был застигнут Корридовым за раскапыванием плохо уложенного дерна, которым был прикрыт бедный Яша.
И с этим надо было что-то делать…
К тому же работать на раскопе в трех шагах от трупа было как-то не слишком ловко… А сидеть без дела невыносимо.
И Корридов, всегда мучительно переживавший любые перерывы и паузы в работе — лето и, стало быть, археологический сезон коротки! — стал вдруг припоминать, какие существуют способы захоронений.
— Я думаю, миссию погребения покойника, в отсутствие Яшиных родственников, должны взять на себя мы! — скорбно произнес он. — До того, как Яшу все-таки наконец увезут отсюда, мы должны его похоронить. Временно! Повторяю, временно.
— И что вы предлагаете? Какие варианты? — вяло заинтересовались студенты.
Арсений Павлович почесал затылок.
— Ну… Например, в неолите финские племена рыболовов своих умерших сжигали, а горшок с прахом хранили в собственном жилище.
— Наверное, большие были жилища?
— Да нет. Размером этак три на пять метров, не больше. Причем на самом почетном месте хранили.
— Это где же?
— Возле очага — там, где ели. Или в изголовье.
— Мило…
— Некоторых умерших закапывали вверх головой под наклоном и потом регулярно откапывали и подкладывали им еду и всякие необходимые предметы.
— Тоже ничего…
— Надо заметить, общение с мощами у наших предков было самым тесным…
— Надеюсь, мы без этого обойдемся! — заметил Саша.
— Без чего?
— Без общения.
— Разумеется, неолитического человека такое общение нисколько не смущало.
— А меня вот лично смущает.
— Некоторые способы захоронения дали название целым культурам, — продолжал между тем увлеченно Корридов. — Например, вот срубники! Их так назвали, потому что они хоронили своих мертвецов в срубах. В «избах для мертвых».
— Как это?
— Делали для усопшего сруб из стволов деревьев. Приблизительно так же, как нынешние избы. Только концы бревен не закрепляли в пазах, а просто укладывали друг на друга. Интересно, что сами срубники в избах не жили, они жили в жилищах с плетеными стенами или покрытых шкурами…
— Очень интересно… Только нам-то что с того?
Этот бестактный вопрос задал Миха.
В общем, выяснилось, что припоминаются доктору исторических наук способы захоронений, практиковавшиеся в основном в каменном веке. Поскольку именно этот период развития человечества он знал лучше всего.
Способы эти были весьма разнообразны, часто даже вычурны и довольно сложны в исполнении.
Выходит, что ни о чем человек на протяжении всей своей истории так не заботился, как о том, чтобы умершему было хорошо.
И эта забота вдруг показалась Кленскому особенно трогательной на фоне вопиющей бездушности милицейских органов, делающих вид, что Яшиного трупа как бы не существует.
— Кстати… Один из самых забавных способов захоронения, — усмехнулся Корридов, — был обнаружен лично мною. Представьте жилище, построенное из бивней мамонта, а рядом «пристроечка» с окошком. А в ней сидящий скелетик.
— Извращение какое-то, — вздохнул Миха. — Пристроечка с окошком… Так они и жили по соседству со «скелетиком»?
— Не обязательно. Скорее всего, похоронив родственника таким образом, жилище покинули.
В общем, ни один из перечисленных Арсением Павловичем способов как-то не подходил…
И в конце концов не придумали ничего лучшего, как упрятать Яшу в старый спальный мешок и застегнуть на «молнию». Как это показывают в фильмах про зарубежных полицейских. Только они убирают трупы в пластиковые мешки. А Яшу убрали в спальник.
Потом установили на отшибе, подальше от лагеря, палатку и положили туда мешок с Яшей.
Палатку застегнули на все «молнии». На случай визита лисенка.
Делать все это пришлось студентам и Кленскому.
— Может, елочками посыпать дорогу? — пробормотал кто-то, когда все было закончено.
— Это еще зачем?
— Да обычай такой… Чтоб мертвец не возвращался!
— То есть?
