— Нам не стоит сейчас упражняться в остроумии, — заметил Дамиан. — Не до смеха тут. А что будет делать Олег Иванович, я думаю, он уже решил.
— Лично я бы побоялся иметь в своем доме такую вещь, как идол, — заметил археолог. — Сама форма мширских истуканов — грубая, агрессивная. Я бы даже сказал, свирепая и беспощадная!
Дамиан только усмехнулся:
— Сразу понятно, что вы никогда не видели самого Олега Ивановича!
— Ну и что?
— Этот парень столько народу сгубил на своем пути, что…
— Да?
— Что еще неизвестно, кто беспощадней: ваш идол или милейший Олег Иванович.
— А я видела этого мафиози по телевизору: на вид такой бонтонный, субтильный… Невротик в очочках… — заметила Зина.
— Внешность обманчива!
— Вот как?
— У мширского идола — форма агрессивная. А у Олега Ивановича — содержание. Ну, о-очень агрессивное…
— Теперь понятно, за что убили Яшу Нейланда! Бедняга записал в своей книжке номер «Хаммера» — его за это и убили.
— И понятно, почему Алиска так себя вела. У этого Креза-Тучкова все здесь, на этой «спорной территории», схвачено и куплено. Милиция сама его боится!
— Только неясно, почему Тучков так уверенно решил, что мы уже нашли нового идола?
— Какая теперь разница, почему он так решил… Если, как нам весьма доходчиво объяснили, «всем вам не жить».
— Вообще-то надо сматываться… Они же сказали, что вернутся к одиннадцати! — всполошился Миха. — Мы еще успеем…
— Бежать бесполезно. Наверняка нас уже стерегут, — заметил Дамиан.
— Я не уеду, — мрачно заметил Корридов.
— Неоригинально, Арсений Павлович. Вы это повторяете весь сезон, — буркнула Китаева. — Доповторялись…
— Не уеду, — упрямо повторил археолог. — К тому же у Тучкова заложник.
— Заложник?
— Мширское городище — у него в заложниках…
— Кто о чем!
— Тучков уничтожит археологический памятник, как и обещал. Вы как хотите, а я этого не допущу. Только через мой труп. Я буду защищать Мширское городище до последнего… — Археолог замолчал.
— Уж не до последнего ли выстрела, Арсений Павлович? — поинтересовался Дамиан.
— Может, и до последнего выстрела. У меня ведь тоже кое-что припасено… На черный день! Посмотрим еще, кто кого…
— Вы сказали, Дамиан, — перебил археолога Кленский, — кроме номера машины, Нейланд записал в своей книжке и «многое другое». Что это значит — «много другое»?
— Правда, — поддержала журналиста Китаева. — Яков записал в своей книжке еще что-то важное?
— Потом! Все потом расскажу… Сейчас некогда. Если будем живы, все узнаете.
— Вы это, Дамиан, серьезно — насчет «если будем живы»?
— Куда уж серьезнее…
— Так надо что-то делать!
— Что?
— Надо готовиться к обороне!
— Это как? Рыть окопы? Вооружаться осиновыми кольями?
— Даже если бы у нас был пулемет — нам с бандитами не справиться.
— Не прятаться же нам в лесу!
— Нужна подмога…
— А в милицию сообщить?
— Они не успеют доехать сюда… Даже если захотят приехать!
— Нет, надо все-таки сматываться.
— Бесполезно. Не вырвемся из окружения…
— А в Корыстово вырвемся?
— Ну, в деревню еще успеем, проберемся — по тропочкам… Да только что у них там, в Корыстове? У них пулемета тоже нет. Одни лопаты, как у нас. Огороды копать!
— Не уверен, что только лопаты… — задумчиво произнес Дамиан. — И не такое уж это глупое предложение — насчет Корыстова.
— Вы серьезно?
— Понимаете… Ведь у огородника должна быть гарантия сохранности урожая. Иначе ради чего ему пять месяцев горбатиться не разгибая спины на своих сотках, верно?
— Ну, верно.
— А откуда ей взяться тут, этой гарантии? Ведь здесь ни милиции, ничего. Не дозовешься, не докричишься…
— Ну и?..
— Гарантию дает гарант.
— Логично.
— Так вот, у корыстовских огородников и садоводов, подозреваю, таких «гарантов» — под каждой раскладушкой.
— Вы это о чем?
— О дробовиках, Владислав Сергеевич!
— Дробовики? Оружие?
— Да что дробовики! — оживился Миха. — В Корыстове у одного мужика даже трактор есть.
— Зачем нам трактор? — удивился Кленский.
— Вы не поняли, Владислав Сергеевич. Это очень хороший трактор! Балашихинского завода…
— Зачем нам хороший трактор Балашихинского завода?
— Неужели вы не знаете, какие трактора выпускает Балашихинский бронетанковый завод?! — удивился Миха. — Мечта, а не трактор! Пуленепробиваемый и может плавать.
— Хотите уплыть на нем вниз по Мутенке, спасаясь от погони?
— Миха прав, — заметил Дамиан.
— В чем?
— Надо дать знать корыстовцам.
— Что ж, пожалуй… — согласился и Корридов, явно впечатленный рассказом о продукции Балашихинского бронетанкового завода.
— Безнадежно! — остудил всеобщий пыл и энтузиазм Вениамин. — Корыстовцы и носа не высунут со своих огородов, и пальцем не пошевельнут, чтобы нас защитить.
— Не нас, а науку, — возразил Кленский. — Археологию!
— Тем более…
— Ну а попробовать стоит, — заметил Дамиан. — Вы же, Арсений Павлович, говорят, целую лекцию прочитали корыстовским детям о Мширском городище?
— Это правда… — Корридов задумчиво почесал бороду. — Может, мне еще им почитать? Представьте, Филонов, люди ведь даже не знают, что у них под ногами. Истории своей не знают!
— Ну, самое время лекции читать… — вздохнула Китаева.
— Кого пошлем оповестить население?
— Пусть Миха сбегает!
— Дороги, конечно, перекрыты. Но по лесу в Корыстово он пройдет. И время до одиннадцати вечера еще есть.
— Алиске, кстати, тоже надо все-таки позвонить… Может, она хоть наши трупы приедет забрать?
— Вряд ли… Алиса трупы со спорной территории не забирает — это мы уже выяснили.
— Блин… — впервые в жизни употребив это популярное слово, вздохнул Кленский. — Ну, почему мы такие беззащитные!
Владиславу Сергеевичу, всю жизнь в высшей степени скептически воспринимавшему «силовые структуры», вдруг захотелось, чтобы Алиса перестала наконец колыхать эротически и бесполезно своим необъятным бюстом и прикрыла бы его форменным милицейским кителем… Чтобы можно было припасть к этому суровому сукну и по-детски безоглядно и сладко заплакать: «Ну, защити же меня наконец, родная ментура!»
