Книга Книжная девочка, страница 15. Автор книги Мария Воронова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Книжная девочка»

Cтраница 15

Не желая, чтобы Михаил знал, что она подслушала разговор, Мила пересела на стул в противоположном углу приемной и притворилась, что дремлет. Действительно, слов теперь было не разобрать, и она слегка отключилась от реальности, погрузилась в воспоминания…


Роман начался с того, что Мила вдруг обратила внимание: в клинике с ней здоровается неизвестный мужчина. Мало ли кто это, терапевт, а может, лифтер, какая разница, просто вежливый человек, мимоходом думала она, отвечая на приветствие.

В ту пору Мила готовилась к одинокой старости и была убеждена, что ни при каких обстоятельствах не может вызвать искренний мужской интерес.

Потом пошли слухи о новом санвраче: не успел поступить на работу, а уже замучил всех проверками и директивами. Но Мила не прислушивалась, даже сенсационная новость, что новый доктор холост, не вызвала в ней интереса.

Санврач оказался человеком очень добросовестным, и его бурная деятельность вызывала законное негодование клиницистов. Если у больного случайно обнаруживался понос, весь персонал отделения отправлялся сдавать анализы. Из забвения возродились посевы с рук хирурга. В приемном отделении впервые на Милиной памяти были вскрыты противочумные костюмы, при этом выяснилось, что из-за малых размеров нарядиться в них может только десять процентов сотрудников. Остальным придется погибнуть от чумы.

Потом пополз тревожный слух, что санврач вынашивает планы каких-то учений.

А потом Милино дежурство совпало с корпоративной вечеринкой. Смена выдалась спокойной, и ее отпустили ненадолго в конференц-зал, повеселиться и поесть. Пьяное веселье не особенно ее привлекало, поэтому Мила положила себе на тарелку вкусностей и устроилась в уголке. Но не успела она распробовать салаты, как вежливый незнакомец пригласил ее на танец. Мила немного сконфузилась, она была в хирургической форме, а мужичок выглядел нарядным даже на фоне модника Руслана. Правда, идеально отглаженный строгий и явно не новый костюм удивительно ему не шел, в нем он выглядел как деревенский тракторист.

Еще Миле не нравилось, что на фоне его щуплой фигуры она выглядит совсем уж толстой. Безо всякого энтузиазма протоптавшись с ним медленный танец, она вернулась к своей тарелке. Тут же появился Руслан и возмущенно спросил, как она может танцевать с их заклятым врагом – санврачом: «О чем ты с ним говорила? У него же извилины ровные и прямые, как строчки инструкций!» Мила пожала плечами, удивившись, что такая демоническая личность скрывается за столь невзрачным фасадом, доела салаты и незаметно выскользнула в приемник.

На следующий день она получила приглашение в больничный буфет. Мила сроду туда не ходила, мысль платить тридцать рублей за чашку кофе казалась ей безумной. Так она и сказала санврачу, заодно посоветовав обзавестись электрочайником и банкой «Нескафе». Ей и в голову не пришло, что приглашение имеет романтическую подоплеку. Может, он не знает, где находится буфет, а по Милиным габаритам заключил, что она лучше всех знает туда дорогу.

Потом были настойчивые приглашения «подвезти до метро». Мила смотрела на его издыхающую железную лошадку и отказывалась. Но и тогда она ничего не заподозрила, решив, что санврач просто ее жалеет.

Но и за эту, как она думала, жалость, Мила была благодарна Михаилу Васильевичу, и если случайно вспоминала о нем, то с теплотой. Другими немногими достоинствами санврача были хорошая улыбка и ясный спокойный взгляд.

Постепенно выяснилось, что он двадцать пять лет прослужил в армии, и общественное мнение окончательно установилось в диапазоне «армейский жлоб» – «несчастный парень с искалеченным воинской службой мозгом».

Вплоть до одного случая так думала и Мила.

Они оперировали тяжелую кишечную непроходимость. Все, особенно анестезиолог, облились кишечным содержимым и пропитались соответствующим запахом.

Положение осложнилось тем, что не было санитарки, стояли в луже.

И тут заглянул санврач, который, по своему обыкновению, шатался по оперблоку, выслеживал микробов. Мила скривилась, ожидая штрафных санкций. Но санврач вдруг кинулся помогать. Принес тряпку, бросил под ноги Миле старые простыни.

– Родители-то, наверное, думают, какое счастье, ребенок выучился на врача, – сказал он злому молодому анестезиологу. – Сейчас в белом халате, чистенький… Знали бы они, верно?

И тот сразу заулыбался, успокоился, да и остальные взбодрились.

Зашивание раны не требует полной сосредоточенности, обычно на этом этапе начинаются посторонние разговоры. В тот раз бурно обсуждалось отсутствие душа в оперблоке.

Далеко не праздный разговор! Ведь после операции придется идти в санитарную комнату и вставать в ту же ванну, где техничка моет ведра. Или мыться фрагментарно над раковиной.

А через две недели в оперблоке установили прекрасную душевую кабинку. Это была личная заслуга санврача, и Мила заметила, что хирургический состав должен его поблагодарить. Вот и поблагодари – ответили ей.

Спускаться на первый этаж было лень, Мила позвонила по местному телефону. В ответ на казенное «спасибо» последовало приглашение в кафе.

«Интересно, зачем он меня зовет?» – думала она, по-прежнему готовая признать за ним любые мотивы, кроме романтических. Но отказаться было неудобно.

Они мило провели вечер в скромном заведении, специализирующемся на японской кухне. Попробовали деликатесов, но остались голодными. И только поэтому Мила пригласила Михаила Васильевича зайти к ней попить чайку. Подразумевая именно «попить чайку», а не то, что подумал он и что, поднявшись в квартиру, немедленно стал осуществлять.

Мила была так изумлена натиском, что уступила. Михаил Васильевич оказался прекрасным любовником. В нем сочеталось все, чего только может пожелать женщина, – и стать, и сила, и напор, и нежность, и бог знает что еще. А самое главное свойство, которое возводило все его достоинства в квадрат – он нисколько ими не кичился. Он восхищался Милой, а не самим собой.

Она восприняла эту встречу, как последний отблеск заката своей женской судьбы. Он не остался ночевать, она проснулась одна и все утро репетировала перед зеркалом специальную улыбку, которая избавит их обоих от неловкости.

Но воспользоваться ею не пришлось: Михаил ждал ее на выходе из метро со сдержанным букетиком и предложением руки и сердца.


…Известно, что человек, находящийся в состоянии летаргического сна, не стареет. Даже через тридцать лет он проснется таким же молодым, как заснул. Но потом быстро, в считаные месяцы, достигнет своего биологического возраста. Так и наш брак, думала Мила. Два года всего прошло, а мы будто четверть века женаты – так успели надоесть друг другу.

Все должно приходить вовремя, если что-то упустил – не догонишь.

Теперь Мила иначе воспринимала всенародно любимый фильм «Москва слезам не верит». До замужества она считала, что это история с хеппи-эндом, женщина после долгих мытарств обрела любовь и полноценную семью. И только после своего второго замужества Мила обратила внимание на последнюю фразу фильма: «Как долго я тебя ждала». Слишком долго. Так долго, что жизнь прошла.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация