– Плавт, подъем! – гаркнул Черепанов. —
У нас проблемы!
Римлянин вскочил, глянул и сразу сообразил, чем пахнет.
Пока Геннадий без особого успеха пытался развернуть тяжелую неуклюжую посудину к правому берегу, римлянин освободил конец, и рей соскользнул вниз, опуская бесполезный парус.
Лодку продолжало нести вниз, неуклонно приближая к судам, выгребающим вверх по течению. Похожие издали на черных многоногих жуков, они упорно, хоть и довольно медленно, ползли вверх по реке.
Гонорий закрепил в ременных уключинах пару здоровенных весел.
– Брось! – крикнул он Геннадию, пытавшемуся как-нибудь закрепить руль. – Орк с ним! Взялись!
Они разом вскинули весла. Лодка неуклюже развернулась.
– И… раз! И… раз!
Весла оказались крайне неудобными. Тем более одной пары для их посудины было явно мало. Римлянин и подполковник минут пять упирались изо всех сил, взмокли, но сильное течение неуклонно сносило их обратно на стрежень. Вдобавок природа отпустила очередную шутку: подул ветер. И подул, разумеется, от правого берега, что вообще свело на нет все усилия.
– Брось, – пропыхтел Гонорий, забрасывая свое весло на борт. – Бесполезно.
– Согласен. – Черепанов последовал его примеру. – Будем драться? Или попробуем вплавь?
– Не выйдет, – буркнул римлянин. – На кораблях нас в момент достанут. Утопят, как щенят. Нет уж! Если мне суждено подохнуть, то я хочу прихватить с собой за компанию пяток варваров.
Кентурион натянул через голову кожаный, с железными нашивками «жилет», принадлежавший одному из покойных вандалов. Черепанов сделал то же самое. Хорошо, что «броник» был не цельный, а со шнуровкой на боках: прежний хозяин был на пару размеров мельче Геннадия.
Лодки противника приближались. Уже можно было различить отдельные лица: разумеется, на носу первой балансировал старый знакомец Дидогал в сверкающей золотом кирасе. Стало слышно и слаженное уханье гребцов. Четыре пары весел – по два гребца на каждое – уверенно толкали вандальские корабли вперед.
– Копий по двадцать, – заметил кентурион. – Пустяки!
– Угу, – согласился Геннадий. – Сухарями закидаем.
– Идея! – обрадовался кентурион. Свернул из льняного кушака подобие пращи, поискал подходящий снаряд, не нашел, вытряхнул из кошеля несколько бронзовых монет поувесистее…
Лодку медленно разворачивало. Теперь ее несло кормой вперед, но это было неважно. Важнее то, что судну Дидогала оставалось пройти каких-нибудь полторы сотни метров. Второй кораблик приотстал.
– Эй, варвар! – закричал Плавт. – Иди скорей сюда, сейчас я пущу тебе кровь.
Рыжий не ответил, только помахал здоровенным топором.
Между ними оставалось метров восемьдесят.
Кентурион раскрутил импровизированную пращу. Свистнуло, раздался тупой удар. Один из гребцов завопил и выпустил весло: монета попала ему в лоб.
– Не зря меня Аптусом кличут, – удовлетворенно заявил римлянин, закладывая в петлю следующую монету.
Гребцы сбились с ритма, вандальская лодка потеряла ход…
– Не стрелять! – заревел Дидогал, когда его люди схватились за луки. – Грести! Грести, во имя Доннара!
Лодка выправилась. Свистнула праща… И вандал отшиб монету плоскостью топора.
– А-а-а, римлянин! – закричал он. – Я иду, римлянин! Я уже…
И тут он осекся и лицо его враз сменило маску радости на маску бешенства. Гребцы сбились с ритма, кто-то вскрикнул испуганно. «Неужели их так напугала праща Гонория?» – подумал Черепанов. Сомнительно…
Третья монета с шипением пронеслась над водой и звякнула о чей-то шлем.
Римлянин даже не посмотрел, куда попал. Он смотрел в противоположную сторону, и Геннадий увидел, как по его свежевыбритой физиономии расплывается счастливая улыбка. Черепанов тоже обернулся…
Позади, из-за поворота, появилось еще одно судно. Настоящий корабль. Геннадий увидел высокий узкий темно-красный нос с далеко выдающимся форштевнем. Длинные черные весла слитно опускались и поднимались…
– Трирема! – проговорил Плавт с восхищением. – Наша трирема. Из данубийской флотилии…
Черепанов, как зачарованный, глядел на стремительно приближающийся корабль, который вырастал буквально на глазах. На несколько секунд он даже забыл о Дидогале.
Каких-то несколько минут – и трирема поравнялась с ними. Геннадий увидел высокий борт, воинов в таких знакомых по фильмам римских шлемах, два ряда длинных весел, услышал гулкие удары барабана…
– А-а-а! – закричал Плавт. – Аве! Виват! Рим!
Сверху ему что-то крикнули в ответ. Черепанов, вспомнив, глянул на вандалов. Лодка Дидогала, такая маленькая в сравнении с триремой, быстро-быстро выгребала к берегу.
Трирема прошла в сотне метров от нее. Залп – и сверху на вандалов обрушился дождь стрел. Варвары вскинули щиты, прикрывая себя и гребцов, которые продолжали отчаянно работать веслами. Вторая лодка тоже подалась к берегу, но не успела. Трирема с ходу ударила ее в борт. Треск – и за кормой уже чернеют обломки и барахтаются в воде с десяток вандалов.
Трирема совершила широкий плавный разворот и пошла назад – прямо по головам, не снижая скорости. Барабан загремел чаще. Трирема устремилась на лодку Дидогала.
У вандалов не было никаких шансов, но они продолжали грести изо всех сил…
Внезапно на триреме раздался повелительный крик. Весла замерли в воздухе… И двинулись в противоположную сторону. Боевой корабль сбрасывал ход.
– Проклятье! – выдохнул Плавт. – Ушли!
Черепанов понял, что произошло. Слишком близко от берега. Капитан триремы побоялся выскочить на мель.
«Ну и ладно», – подумал Черепанов. Несмотря ни на что, он не хотел, чтобы рыжий вандальский вождь отправился к праотцам. Нравился ему рыжий, ну что тут поделаешь!
Трирема застопорилась, развернулась и двинулась к ним. Красный гладкий борт навис над лодкой. Сверху упал канат, который Плавт тут же закрепил.
– Кто такие? – крикнули сверху.
– Первый кентурион первой когорты Первого Фракийского легиона Гонорий Плавт Аптус! – с гордостью провозгласил друг Геннадия.
– Кентурион первой когорты? – переспросили сверху. – Примипил? Эй там, позовите субпрефекта Гельвеция!
Новая физиономия, увенчанная шлемом с алым султаном, появилась над бортом.
– Аптус! Ты, что ли? Откуда?
– Я это, я! – заорал Гонорий. – Ты сбросишь мне лестницу, Гельвеций, или так и будем орать на всю реку?
– Лестницу вниз! – крикнул воин с красным султаном. – Ну, парни, мы и рыбку поймали!
А кто это с тобой, Аптус? Варвар?
