Отец Виктора махнул рукой.
— Я могу предоставить вам одного из надсмотрщиков в качестве проводника, — предложил он. — Или же завтра утром вас сможет сопроводить Жером. Вы ведь все равно хотели побывать на плантации Роше о Брюм, не так ли?
Вечером в Новом Бриссаке должен был состояться званый вечер, но на следующий день Фортнэмов ожидали на соседней плантации, которой руководил Жером Дюфрен после женитьбы на наследнице ее хозяев.
— Он хочет показать вам свое новое увлечение. Сахарный тростник…
Жак Дюфрен слегка наморщил нос. Он, казалось, смотрел на плантаторов, возделывавших сахарный тростник, сверху вниз, что, опять же, немного рассердило Дуга. Выращивание сахарного тростника и производство сахара было тяжелой работой. Возможно, качество в данном случае и не играло такой роли, как при производстве кофе — рафинирование сахара, собственно, удавалось всегда, однако такими уж квалифицированными специалистами плантаторы, выращивающие кофе, тоже не были. Большинство из них поставляли свои кофейные бобы в Европу в необработанном виде, где они только после поджаривания приобретали специфический аромат.
— Я тоже могу показать вам плантацию, когда мы закончим работу в поселении рабов, beau-père[40], — предложил Виктор своему тестю. — Просто присоединяйтесь к нам.
Таким образом, Дуг переоделся и поехал верхом вместе с Виктором и женщинами. Он сидел на маленькой смирной лошадке, получая удовольствие от ее мягкого хода. На Ямайке лошади были рослыми. Их импортировали из Англии. Нора тоже наслаждалась ездой на своей элегантной гнедой лошади, пусть даже она бежала не так быстро, как Аллегрия, на которой скакала Деирдре.
— Дрессировка, конечно, также имеет значение, — заметила Нора, обращаясь к своей дочери. — Разумеется, у этих лошадей прекрасный галоп, если их отпустить. В этой породе все же есть огонь. Вот подожди, когда я привыкну к этой малышке, я вызову тебя на состязание.
Деирдре рассмеялась.
— Конюх будет недоволен, — ответила она. — Ведь он добивается именно того, чтобы эти лошадки двигались медленно. Плантаторы здесь никуда не торопятся. Они хотят, чтобы им было удобно и чтобы они при этом выглядели грациозно.
Нора, Дуг, Деирдре и Виктор ехали по хорошо укрепленной дороге к деревне чернокожих. Дорога между господским домом и поселком рабов была короткой, но вела в совершенно иной мир. Виктор направил своего коня поближе к Норе. Он хотел еще немного подготовить ее к тому, что ее ожидало.
— Конечно, нельзя сказать, что рабы здесь всегда здоровы, — вернулся он к утверждению своего отца. — Наоборот, обстановка тут катастрофическая! И, разумеется, тому есть несколько причин — и этот Макандаль тоже частично в этом виноват. Естественно, к нему относятся с пониманием, если послушать моего отца, моего брата и других плантаторов. Однако нужно также видеть, что он дает рабам с помощью этого бунтарства. Дело в том, что именно на них падает гнев хозяев, в то время как Макандаль остается в стороне. Рабам с разных плантаций всегда было запрещено собираться вместе. Раньше на нарушение этого правила чаще всего закрывали глаза, особенно если какой-нибудь врачеватель ходил с одной плантации на другую или какой-нибудь пакотильер продавал чудодейственное снадобье или простые лекарственные травы. Сейчас, однако, страх перед Макандалем и его внушениями заставляет превращать поселения рабов в крепости. Теперь даже выгребные ямы устраивают посреди поселка, чтобы ночью ни у кого из рабов не было повода выскользнуть из деревни. А это, конечно, привлекает мух.
Нора возмущенно кивнула.
— Ты уже проанализировал, как из-за этого увеличивается количество заболеваний лихорадкой? — с интересом спросила она.
— Из-за этого и из-за кровососущих насекомых, — ответил Виктор. — А когда выгребные ямы переполняются, то тут стоит ужасная вонь… Причем здесь это еще полбеды. Вот бы вам сначала увидеть поселок рабов у Жерома! И как будто всего этого еще недостаточно. Ко всему прочему, чернокожие врачеватели в последнее время подвергаются настоящим преследованиям — ведь они могут оказаться теми, кто изготовляет яды. В этом также кроется причина нехватки добровольных помощников, когда я веду лечение в поселке рабов. Люди не хотят попасть под подозрение. Если этот Макандаль в ближайшее время не будет схвачен, вся страна превратится в пороховую бочку.
Атмосфера в поселке рабов на самом деле была очень напряженной, а санитарное состояние — намного хуже, чем Нора вообще могла себе представить. Поселок был расположен посреди кофейной плантации, и, несмотря на то что она была огромной, для чернокожих выделили лишь одну маленькую просеку. Дорожки между хижинами были узкими и грязными, а над всем этим стоял отвратительный смрад открытых уборных и выгребных ям. У людей был несчастный, изможденный вид, они вызывали жалость.
Нора сразу же заметила, что рабы здесь не доверяют белым, даже врачу, который, в конце концов, ссорился с собственной семьей, чтобы помочь им. Самыми откровенными все же оказались женщины, и прежде всего с Деирдре. Молодая жена врача наряду с медицинскими советами щедро раздаривала украшения и разную мелочь, которую она покупала в Кап-Франсе в портовых лавках. Пара пестрых платков или дешевые сережки открывали перед ней сердца женщин и развязывали их языки.
Виктор объяснил, что чернокожим рабыням в настоящее время приходится особенно трудно.
— Начался сбор урожая кофе, — сказал он, очищая воспалившуюся рану на руке одной из работниц. — Мой отец предпочитает привлекать к этому труду женщин — у них более ловкие маленькие руки. И он ожидает от каждой сборщицы не менее ста шестидесяти фунтов кофейных ягод в день, а еще лучше — двести. Выполнить это почти невозможно, однако надсмотрщики безжалостно подгоняют женщин. — Виктор осторожно нанес мазь на руку своей пациентки и наложил повязку. — А теперь ты два дня не должна выходить на работу. Нужно держать эту рану в чистоте! — обратился он к молодой женщине. — Если туда время от времени будет попадать сок из плодов кофе и грязь, то рана никогда не заживет. Я скажу надсмотрщику, чтобы он направил тебя на работу в кухню.
— А он выполнит то, что ты скажешь? — озабоченно спросила Нора.
Виктор пожал плечами:
— В большинстве случаев он так и делает. Ведь я отслеживаю такие вещи, и если кто-нибудь из рабов умирает вследствие неправильного обращения с ним со стороны надсмотрщика, то мой отец беспощаден. Правда, он говорит иначе, однако ему очень хорошо известно, сколько стоит хороший полевой раб. А эта женщина одна из лучших сборщиц. Значит, будем надеяться на лучшее.
Хотя Нора и Виктор в этот вечер на контакт с черными целительницами так и не вышли, однако Нора все же смогла оказаться полезной, когда несколько рабынь с застенчивым видом обратились к Деирдре, жалуясь на женские болезни. Они стыдились рассказывать врачу-мужчине о своих интимных проблемах, и поэтому их было трудно лечить.
— Они приходят ко мне и спрашивают. Я потом задаю их вопросы Виктору, а он опять же должен что-то узнать от женщин… Это ужасно сложно, — пожаловалась Деирдре, когда они вместе с Норой пешком возвращались к мужчинам.
