Да, Коршунов очень спешил. Все они очень спешили, но проходили в среднем не больше пяти-шести миль в день. Ауксиларии вертелись вокруг, не давая буквально ни минуты покоя. Варвары били в них из луков – из-под прикрытия фургонов. И попадали втрое чаще, чем римляне. Особенно удачлив был Коршунов, чей «оптический» самострел бил вдвое дальше луков. Еще дальше били прихваченные с собой и установленные на телеги «скорпионы». Но от них толку было немного: такие «меткие» стрелки, как в Коршуновском войске, могли за пятьдесят шагов по сплошному строю промахнуться. Куда там целить в отдельных всадников.
Не будучи слишком хорошими стрелками из луков, варвары тем не менее по дюжине-полторы римлян в день «выбивали». Но и стрелы ауксилариев время от времени находили цель. Примерно раз двадцать-тридцать в день приходилось останавливаться, чтобы успокоить и выпрячь раненую лошадь. Или вытянуть застрявшее в яме колесо, потому что ехали уже не по дороге, а как придется. К счастью, сама дорога все время шла вдоль мелкой речушки, даже не речушки – большого ручья. Его воды с избытком хватало и на людей, и на лошадей. Иначе положение Коршуновского войска еще более осложнилось бы…
И все-таки они шли. Целых пять дней. В воздухе уже пахло морем, когда…
– Плохое место! – пробормотал Скулди, глядя на пару некрутых холмов, между которыми текла их речка и лежала их дорога.
– Почему? – спросил Коршунов.
С его точки зрения, ни сами холмы, ни их окрестности ничем не отличались от десятков таких же, которые варвары успешно миновали. Даже ненавистные ауксиларии, кажется, решили оставить их в покое. Маячили в отдалении…
– Посмотри, что видишь там? – спросил Скулди, махнув рукой.
Алексей – он сидел на «облучке» развернутого задом наперед фургона, подложив под зад мешок с соломой, – привстал, поглядел налево, потом вперед и направо, поверх крыши переднего фургона.
– Ничего не вижу, – честно сказал он. – Сады. Роща оливковая…
– То-то и оно, Аласейа.
Скулди ехал рядом. В седле он сидел с небрежностью опытного всадника, с детства овладевшего верховой ездой. Такому и стремена не нужны. У Коршунова так никогда не получится.
– Ты не видишь, я не вижу, – сказал герул. – Никто не видит. Все подходы закрыты. Я это место запомнил, когда мы сюда шли. Тогда подумал: если кто по дороге едет – хорошее место для засады получится.
– Думаешь? – Коршунов стянул шлем с подшлемником, почесался с наслаждением, плеснул на макушку из фляги. – Что будем делать? Объезжать?
– Ты – вождь, – отозвался Скулди. – Тебе решать. Может, там и нет никого…
Алексей задумался. Его фургон, второй слева, одной парой колес ехал по дороге, другой – по дну речки. Каждый раз, когда тяжелое колесо наезжало на камень, фургон немилосердно встряхивало. Но это все равно лучше, чем верхом. Сзади, по ту сторону тента, возничий Сигисбарн покрикивал на лошадей, запряженных особым способом, чтобы не тянуть фургон, а толкать его перед собой.
Внутри «передвижной крепости», в тесноте, ехали и шагали Коршуновские воины. Алексей знал, что все они здорово устали. Но знал, что если придется драться, то они наплюют на усталость и будут драться со своей обычной яростью и лихостью… с лихостью…
Коршунов потянулся к поводу своего привязанного к фургону коня. Задница на перемещение с соломы на твердое седло отреагировала отрицательно.
– Давай со мной, Скулди, – сказал он. – Агилмунда поищем…
Агилмунда нашли снаружи, у замыкающего фургона.
– Скулди думает: между теми холмами может быть засада, – сказал Коршунов.
Агилмунд кивнул.
– Пошлю Ахвизру, – ответил он. – Пусть проверит.
Алексей поглядел на маячившие в двух сотнях шагов темные фигурки ауксилариев.
– Почему Ахвизру? – спросил он.
– Ахвизра в этом лучше меня, – просто ответил сын Фретилы.
Ну да, все правильно. Самое рискованное дело вождь должен выполнить сам. Лично. Если, конечно, этот вождь – не такой вот Аласейа…
– Не надо, – сказал Коршунов. – Если там засада – они ни одного разведчика не пропустят. И в объезд тоже не пойдем. Хрен редьки не слаще, – добавил он по-русски. И пояснил: – Если нас впереди ждут, то так и так не пропустят. А там дальше – сады. Фургоны не пройдут. Так что – вперед. Только учтите оба: если на нас нападут, останавливаемся и сидим за фургонами. Римляне сильны, когда они вместе. А вне строя они рубятся еще хуже меня. – Коршунов усмехнулся. – Так что следите за своими: чтоб наружу не лезли. Сейчас не время проявлять удаль. Сейчас нам надо просто уничтожить врага.
Фургоны въехали в лощину. Слева склон сплошь зарос виноградником. На правом склоне, голом, на самом верху вертелись ауксиларии. Постреливали время от времени. Для профилактики. Привстав на стременах, Коршунов глядел поверх фургонов. Случайной стрелы он не боялся: справа и слева – телохранители со щитами. Прикроют, если что.
Низкий протяжный рев перекрыл даже грохот колес.
«Что это?» – подумал Коршунов и вопросительно посмотрел на Скулди.
На вызелененных скулах герула вздулись желваки. Не мигая, он глядел на голый правый склон. Коршунов тоже посмотрел туда… и пропустил появление римлян, которые появились не справа, а позади. Длинный строй, замкнувший выход из лощины. Над блестящими шлемами раскачивались штандарты и значки. Их было очень много…
Коршунов привстал на стременах.
– Сто-ой! – закричал он во всю мочь.
«Передвижной форт» остановился. Не сразу, примерно за минуту. Но строй фургонов нигде не разорвался. Наоборот, сдвинулся теснее. Умолк непрестанный грохот сотен колес. Варвары разобрались – каждый занял свое, заранее определенное место. Казалось, наступила абсолютная тишина.
– Когорта… – буркнул Скулди. – Одна, две, три… восемь кентурий.
Он считал значки. Коршунов в значках не разбирался. Просто видел, что римлян много. Не меньше полутысячи.
И тут снова заревела труба, и на гребне правого холма тоже появились легионеры. Появились и застыли.
«Чего они ждут?» – подумал Коршунов.
И тут же понял, чего. Ждут, что отмороженные варвары вылезут из-под прикрытия и, как это у них принято, попрутся в атаку на изготовившегося противника.
«А вот вам хрен!» – подумал он.
– Всем оставаться на местах! – заорал он. – Если им нужно – пусть придут и выковыряют нас отсюда! Орудия – бей!
Обслуга уже разворачивала «скорпионы», задирая их кверху, целя поверх фургонов в шеренги на правом холме.
Б-бан-нг!
Первая стрела ушла в «молоко».
Б-бан-нг!
Вторая ушла туда же. Коршунов потянулся к самострелу…
И тут труба загудела снова… Тысячеголосый слитный рев римских глоток ответил ей так, что Коршунова пробрало до костей…
