— Ну да! — усмехнулась Лера и процитировала Бодрова: — Женщина должна вязать.
Костя снова закурил. Сигарета подрагивала в его длинных нервных пальцах:
— Это не женское дело. Это даже не мужское дело. Это вообще не дело. Это грязь, понимаешь ли ты меня?
— Но я уже здесь… — растерялась Лера — И выхода нет… И потом, теперь мы близки по интересам.
— Черта с два это входит в мои интересы! Я хочу жить с девушкой, которую люблю. Я хочу жить с девушкой, доброй и ласковой, которая умеет готовить, которая ходит по магазинам и может вывести жирное пятно на брюках, — задумчиво продолжал он. — Жирное пятно. Пятно любой, черт возьми, жирности! С девушкой, а не с бойцом.
Руки у Леры повисли, как плети. Она медленно опустилась на табуретку, взглянула на него грустно и пытливо, словно поверить не могла в услышанное. Когда первичный шок прошел, она прошептала:
— Я думала, тебе нравится, что мы вместе, плечом к плечу… — Она усмехнулась совсем невесело. — Я так тебя люблю, что готова разделить с тобой все, чем бы ты ни занимался. Если бы ты был физиком, наверное, я бы зубрила физику, чтобы вечерами рассуждать о ядерных реакциях и быть тебе интересной. Ох, Костик, я ненавижу физику…
— Неужели ты не понимаешь, мне не нужно, чтобы ты разделяла мои занятия и увлечения. Я не хочу, чтобы ты была на-рав-не! Пойми, я хочу, чтобы ты вела наш дом и сохраняла в нем тепло.
— Нет… — покачала она головой, — я этого не понимаю. А кроме того, я возненавижу себя, да и тебя тоже, если подчинюсь твоему «я хочу».
Он помолчал, вникая в смысл сказанного ею, потом вдруг расхохотался:
— А зачем ты тогда мне нужна?!
Это была их первая ссора. Надо отдать должное Лере: проревев всю ночь, утром она задумалась над своим участием в бодровских делах — стоит ли ей этим заниматься или все бросить. Нет, она не испытывала ни угрызений совести, ни стыда за то, что делает. «В конце концов, есть ли разница, в каком бизнесе я работаю: легальном или нелегальном, — думала она. — Я никого не убила и не ограбила. Все, чем я занималась до сих пор, это вполне честные переговоры. Пусть я использовала запрещенные приемы, пусть иногда шантажировала и плела интриги, но кто от этого серьезно пострадал? Люди помогали Бодрову, тот им хорошо платил. Все довольны, и никто еще не отказался от сотрудничества. И что будет, если я приду и заявлю шефу, что ухожу? Но если я останусь с Бодровым, то потеряю Костю. И в таком случае, зачем мне Бодров?»
В том, что ее надежда приблизиться к любимому, разделив с ним его «трудовые» будни, не увенчалась успехом, Лера уже имела счастье убедиться. Теперь ей предстояло решить, как снова стать той, которую Костя хотел видеть рядом с собой. А главное, в состоянии ли она стать прежней? Тем временем первый скандал с Костей перерос в целую череду придирок, разбирательств и ссор. То он подозревал ее в измене, то называл ее грязной девицей, работа которой похожа на бизнес проститутки. В ответ на ее оправдания, что она занимается мозговой работой, планируя «как», а не «подкладываясь под», Костя зло смеялся. Дальше обвинения ожесточились. «Проститутка» заменилась «убийцей». В общем, с каждым днем его злость усиливалась, ожесточалась и пополняла его словарный запас новыми эпитетами, которые он не брезговал употреблять, характеризуя Леру и ее занятия.
Терпеть все это стало невыносимо. Лера решила покончить с Бодровым и его клубом раз и навсегда. «Как-нибудь устроюсь», — легкомысленно подумала она, приближаясь к кабинету шефа.
Бодров не удивился ее неожиданному визиту, наоборот, скорее обрадовался. Он вяло указал на молчаливо стоящего в углу мужичка небольшого роста. Тот был застенчив с виду, немощен и не слишком аккуратен. На плечах его серого пиджака, которому было по меньшей мере лет десять, белели крупинки перхоти, воротник рубашки был мятым, словно его вообще не гладили, брюки не имели стрелок. Когда же девушка взглянула в лицо этому грязному субъекту, то не смогла сдержаться и поморщилась. Ему было за сорок, на висках его приклеились редкие, седеющие волосенки, лицо, болезненно худощавое, имело желтый оттенок. Крючковатый нос нависал над плотно сжатыми узкими губами. Но более всего Леру поразили глаза незнакомца. Они были светлые и водянистые, абсолютно безразличные, словно у старой куклы.
— Его зовут Пал Палыч, — представил человека Бодров, — я упросил его поработать с тобой за очень внушительную сумму. Он научит тебя тому, чему не смог бы научить никто другой.
У Леры похолодело в области желудка. Она не раз слышала о Пал Палыче от Кости и знала, кто он такой. Его называли «человеком без души». Он не принадлежал к банде Бодрова. Он вообще никому не принадлежал — был сам по себе. К нему обращались многие по мере надобности. И надобность эта была самой ужасной — он выполнял заказные убийства. Пал Палыч действительно не имел души, если верить легендам. По одной из них, он по чьему-то заданию хладнокровно пристрелил своего лучшего друга. Хотя Лера в это не очень-то верила, тем более сейчас, когда познакомилась с ним воочию. Она не могла себе представить, что у такого мужичка вообще мог завестись хоть какой-нибудь друг, а тем более лучший. Но факт оставался фактом, ее познакомили с настоящим «уборщиком», в миру наемным убийцей, а это ни о чем хорошем не говорило. Тем более в теперешнем ее положении, когда она намеревалась сообщить шефу о своей отставке. Видимо, Бодров почувствовал ее колебания и решил подстраховаться, напугав ее знакомством с Пал Палычем. Что ж, ему это удалось! Лера сникла, понимая, что отказываться от предложенного «образования» все равно, что подписать себе смертный приговор. Одно то, что она видела Пал Палыча в лицо, не оставляло ей шансов выжить, если она вырвется на свободу. И все-таки, собравшись с духом, она решила прояснить ситуацию. Ей совсем не хотелось становиться «уборщицей». Одно дело заставлять людей делать то, что тебе нужно, при помощи угроз и шантажа, совсем другое — приводить эти угрозы в исполнение. Поэтому она поглубже вдохнула и, упрямо взглянув на Бодрова, проговорила четко и с достоинством:
— Мои руки никогда никого не убьют! — Для пущей убедительности она вытянула руки перед собой и покрутила кистями.
— Вот, Пал Палыч, — добродушно усмехнулся Бодров в ответ, — это наша Лера. Я тебе о ней рассказывал.
В углу раздались детские всхлипы — Пал Палыч смеялся.
Лера внутренне сжалась и приготовилась отстаивать свои позиции. Впервые она серьезно испугалась. Она поняла, как далеко зашла. Поняла также, что ее хождение по краю закончилось и началось падение в пропасть. Эти люди могли ее заставить делать все, что угодно, не моргнув глазом, или убить, тоже не моргнув. Но почему-то они ни то, ни другое делать не стали. Повеселились от души над ее «капризами» и отпустили. Напоследок Бодров добродушно предположил:
— Мне кажется, из этой девочки выйдет толк.
Пал Палыч неопределенно хмыкнул.
— Начинайте прямо с завтрашнего дня.
К тому времени Лера проработала на Бодрова чуть больше года. И он не собирался ее отпускать. Это Лера почувствовала раньше, чем окончательно поняла. Уйти не представлялось возможным. По крайней мере сейчас. Поэтому она решила выждать время, послушно внимая своему новому педагогу. Пал Палыч начал обучение с того, что запретил рассказывать кому-либо, чем они будут заниматься.
