Я памятник себе воздвиг нерукотворный!
Не зарастет к нему народная толпа,
Вознесся выше он главою непокорной… этого…
Александрийского столпа!
Внезапно он замолк и смущенно сунул руки в карманы пиджака. С неба стал накрапывать дождь. Егор кашлянул и пожал плечами, мол, что ж поделаешь, так получилось.
Лера медленно повернулась и оглядела его с ног до головы. Ему показалось, что в ее глазах мелькнул интерес. Словно она рассматривала чучело павлина-альбиноса в Зоологическом музее.
— Хочешь выпить со мной? — спросила она буднично, будто не было ни этой кошмарной декламации, ни ветра, ни дождя.
Егор подумал, что она ненормальная. Потому что, будь она в своем уме, то неслась бы сейчас от него на всех парах, так как он уж точно похож на маньяка, тут и врача не нужно — диагноз ясен.
Тем не менее она подошла к нему и мягко взяла под руку, действительно, как больного.
— Где будем пить? — оторопело поинтересовался Егор.
— В твоей разграбленной квартире, — спокойно ответила Лера.
Каменев остолбенел. На то, что исковерканный Пушкин заставил ее трепетать от восторга, надеяться не стоило. Но что же тогда?!
Не понимая, почему, Егор вдруг испугался. Она, казалось, заметила его замешательство и насмешливо процедила:
— И почему мужчины так боятся того, что может случиться после бокала вина. Ведь мало кто из вас бывает хоть на что-нибудь годен даже в трезвом состоянии.
Егор почувствовал себя уязвленным. И не только в сердце. Похоже, эта девушка взяла за правило его унижать. Черта с два он позволит ей еще хоть раз над собой посмеяться. Он решительно повлек ее в сторону своего дома.
— Потом ты непременно расскажешь мне о своем учителе литературы, — усмехнулась она.
* * *
Завидев родной подъезд, Егор стал сомневаться в правильности своих действий. Во-первых, и в-главных, привести Леру в квартиру равносильно его признанию в существовании Марины. Как он должен выглядеть в глазах девушки в таком случае? Каменев вмиг стал сам себе противен. Женатый мужик, обманывает незнакомку, пошло используя поэтические порывы. Гаже и придумать трудно. И во-вторых, — Егор даже зажмурился, — если между ними все-таки что-то произойдет, что потом? И, наконец, в-третьих, Леру он совсем не знал, не то чтоб он не доверял ей, но все-таки… как-то неприлично идти к кому-то домой, едва познакомившись. Интересно, что она думает о своей репутации? Однако страх быть вновь осмеянным оказался сильнее всех прочих опасений, поэтому Каменев мужественно открыл перед спутницей дверь подъезда. Они молча дождались лифта, который, как назло, спускался с последнего этажа, молча добрались до квартиры Егора, молча вошли в нее, и когда Каменев включил свет в прихожей, то первым остолбенел и был готов замолчать навеки. Он совершенно забыл, что, торопясь в «Зеленый плющ», не удосужился хотя бы запихнуть вещи в гардероб.
Его брюки, носки и рубашки валялись по всей гостиной. Он вспомнил, что на кухне у него тоже холостяцкий беспорядок, да и вообще, аккуратистом его можно было назвать разве что с большой натяжкой. Лера улыбнулась, повергая Каменева в полную депрессию. Он принялся метаться из стороны в сторону, бормоча нелепые извинения, сгребать вещи в кучу и рассовывать их куда придется: за кресла, за диван, на подоконник за гардины. Она прошла в гостиную, села на диван и принялась с интересом наблюдать за его действиями. Минут через пять комната приобрела более-менее респектабельный вид, если не считать торчащих из всех углов шмоток. Егор стоял посреди комнаты и растерянно озирался. Не таким он представлял их первое свидание. Ее же, казалось, ситуация забавляла.
— Может, кофе? — предложила она улыбаясь.
— С некоторых пор не пью я кофе, — пробурчал он, — особенно в присутствии женщин.
— Ах, да… — Лера взяла в руки фотографию Марины. Ту самую, в рамке, на стекле которой Оля оставила глупый автограф. Она изучала надпись минуты две:
— Твоя экзотическая воровка — девушка нервная, очень страстная и совершенно невостребованная мужчинами. Проще говоря, никого не интересующая шлюха. Скорее всего работает на своего дружка, который имеет жену и семерых детей, — заключила она тоном специалиста, ставящего диагноз.
— Это ты прочла по отпечаткам пальцев?
— Нет, по почерку, — Лера посмотрела на него внимательно, словно сомневаясь, притворяется он или на самом деле полный кретин. — А на фотографии сестра или мама?
У Егора перехватило дыхание. Он понял, что настал миг признания, и более погано он себя еще никогда не чувствовал. Отчаянием, смятением или жутким страхом это состояние назвать было мало. Во рту пересохло, ноги подкосились, виски сдавило, а сердце готово было лопнуть от напряжения. Ему даже показалось, что он падает. Дрожащими руками он взъерошил волосы и нервно заходил по комнате. Лера наблюдала за ним спокойно. Казалось, ничего не может тронуть ее холодных глаз. «Господи! Да в каком месте жалость у этой девицы!» — начиная злиться от собственного бессилия, подумал Каменев. Он вдруг остановился напротив нее и, уперев взор в пол, тихо произнес:
— Лера, я должен тебе признаться… я женат.
Он боялся взглянуть на нее, каждую секунду ожидая услышать стук захлопнувшейся двери. «Лучше бы она ушла! Хоть бы она ушла, — взмолился он, — чтоб забыть весь этот ужас. Чтоб не видеть ее больше!» Но Лера осталась на диване. Она закинула ногу на ногу и с нескрываемым любопытством смотрела на него. И молчала.
— Это Марина. Моя жена, — выдохнул Егор, сознавая свое ничтожество. — Мы женаты уже полгода. Она уехала в тот день, когда меня ограбили и я познакомился с тобой. Уехала в Амстердам… Я…
— Уже… — хмыкнула девушка. — Так что мы будем пить?
Каменев замолк, ошарашенно уставившись на нее. Лера была спокойна, как прежде, словно его признание, прозвучавшее минуту назад, показалось ей сущим пустяком. Он был ей безразличен вместе со своими страхами и мучениями. И сейчас она ясно дала понять ему это.
— Лично я выпил бы водки, — признался Егор.
— То, что выпила бы я, у тебя вряд ли найдется, — заявила она, — поэтому просто смешай мне сухого мартини с апельсиновым соком. Льда не нужно.
Каменев довольно улыбнулся. Впервые в этот чертов вечер карты шли ему в руки, и сейчас ей не удастся скорчить пренебрежительную рожицу.
— В замороженном стакане? — деловито осведомился он.
— Нет, в простом и желательно неграненом, — она лукаво взглянула на него из-под длинных ресниц.
Каменев выполнил ее заказ, себе налил водки в объемистую рюмку и сел напротив девушки в кресло. Она отпила немного и довольно улыбнулась, слегка прикрыв глаза. На душе у Егора почему-то полегчало. Тайн у него больше не осталось, он даже почувствовал прилив сил и желание общаться. Стресс прошел.
Лера поднялась, осмотрела комнату, подошла к подставке для телевизора, на которой еще недавно стоял и сам телевизор. Теперь его не было. Девушка с видимым интересом заглянула в отделение для видеокассет.
