— Вот же блин, е-мое! — вдруг возмутился Леха. На его зычный возглас из соседней комнаты повыпрыгивали Колян вместе с теми двумя, которые возились со штангой. К счастью для Алены, штангу они с собой не прихватили. По ходу дела она отметила для себя, что оба «новеньких» тоже были рыжими, правда, коротко стриженными, почти бритыми, и золото у них блестело не во рту, а висело в виде массивных цепей на мощных шеях. Предаваться размышлениям, с чего это у Лехи все дружки походят на него самого, она не стала. Во-первых, потому, что это ее особенно не занимало — ну, похожи и похожи, в конце концов, это их личное дело.
А во-вторых, ей показалось, что сейчас они все накинутся на нее и разорвут на части, потому как взоры их пылали дикой злостью.
— Наглость какая! — возопил Леха. — Вы что же думаете, что я настолько прогнусь, что еще и рекламировать вас начну?! Да идите вы со своей фирмой «Дом» к негру в задницу!
Все четверо с готовностью сжали кулаки.
— Почему же рекламировать? — осторожно осведомилась Алена, когда пыль осела и стало тихо.
— А что еще можно делать на телевидении? — раздраженно удивился Леха.
— Разоблачать, — она даже пожала плечами.
— Каким макаром?
— Почему вы прогнулись? — Она склонила голову и одарила его хитрым взглядом.
— Мое дело, — хмуро ответил Коновалов, не впечатлившись ее очарованием.
— А я знаю: вам пригрозили влиятельным господином Гориным. Не то чтобы вы испугались, но связываться с таким человеком много глупее, чем не связываться.
— Спиноза все-таки, — уважительным шепотом опять заметил Колян.
— Цыц! — Леха пихнул его локтем в живот и ехидно улыбнулся Алене. — Значит, притащитесь вы ко мне с камерой, потом по телику покажете, а меня потом вместе с ребятами ищи в Москве-реке?! Нет уж! Проорали бабки — наши проблемы.
Ничего я в камеру говорить не буду.
— Не хрена было выпендриваться, — тихо проворчал Колян.
— Чего?! — Леха подозрительно прищурился.
— А того! Не хрена, говорю, выпендриваться было! — повысил голос оппонент. — Дом, дом… На кой черт тебе нужен был этот дом за городом?!
— А с братвой где гулять? — резонно вопросил шеф.
— Там же, где и раньше, у Дрона в «Бароне». Чем не лафа? Нет — дом ему подавай! Вот и лоханулись.
— Тебя не спросил!
— И плохо сделал. Сам все изгадил, а теперь корчишься. Спросил бы вовремя, я бы братву собрал, да поехали бы в эту хренову фирму. Посмотрел бы тогда, как эти гниды выворачивались бы под пушками! — Колян даже кивнул, подчеркивая правоту своего заявления.
— Тебе дай волю, так ты полгорода перестреляешь, болван. А я потом бегай от ментов, — на удивление добродушно ответил ему Коновалов.
— Если вы уже прояснили все свои разногласия, давайте продолжим наш разговор. — «Как же приятно чувствовать себя умной! Правда, компания не слишком притязательна. На их фоне даже дегенерат покажется не дураком!»
— И что нужно от нас фирме «Дом»? — спросил Леха и, снова прищурившись, взглянул на Алену.
— Вот же срань господня! — ругнулся Колян, заслышав название опальной фирмы.
— Никто не собирается отлавливать вас с камерой, — заверила собравшихся Алена и улыбнулась, Дабы подтвердить честность своих намерений. — Все, что от вас нужно, так это прийти в студию на съемку ток-шоу новой программы «Политический ринг».
— Да ну?! — хохотнул Леха. — И это правда все, что нужно?!
«Сколько раз себе повторяла, что фразы типа „все, что я хочу“ или „все, что нужно“ нельзя употреблять в присутствии мужиков. Эти слова почему-то производят на них противоестественное воздействие. Мужики тут же встают в стойку и ждут каких-то невероятно-космических претензий. Дураки!» Алена постаралась не выдавать своих эмоций, поэтому старательно улыбнулась еще раз: сначала непосредственно Коновалову, как шефу, потом всем остальным:
Мы постараемся разоблачить господина Горина прямо в студии. Для этого и приглашаем целый зал людей, которые пострадали от его махинаций. Кроме вас, будьте уверены, придет немало весьма уважаемых бизнесменов. Все они попались на удочку фирмы «Дом» и согласились рассказать об этом в студии. От вас особенных свидетельств никто не потребует (она представила, как будет выглядеть рассказ Лехи о фирме «Дом» и что ей после этого выговорит Катька). Вам нужно только подтвердить…
— А чем это мы хуже уважаемых бизнесменов? — неожиданно обиделся Коновалов. Колян тоже надулся. — Почему это нам не дадут слово?!
— Думают, выйдем к микрофону и обосремся! — предположил Колян.
Собственно говоря, он был прав. Алена именно так и думала. Но виду опять же не подала, наоборот, сделала приветливое лицо:
— Мне показалось, что вам не очень хочется выступать.
— Рекламировать — не буду. А гробить — это пожалуйста! — решительно заявил Леха.
— А пушки возьмем? — поинтересовался Колян.
Дело принимало серьезный оборот.
— Зачем? — Алене стало не по себе.
— Если рот заткнут, за нас скажут пулеметы! — пафосно ответил ей бандит.
— Не волнуйтесь, вам дадут слово.
— Хрена лысого, — усомнился Колян, — смешают с дерьмом и выгонят.
— И зачем нам это нужно? — Она тоже прищурилась.
— А хрен вас знает. Вы же телевидение, — Леха безнадежно махнул рукой.
— Если бы я желала вас высмеять, обозвать или, чего хуже, обличить в чем-либо, то не явилась бы сюда, да еще в одиночку. У меня совершенно иные задачи.
Она уже поняла, что нарочито закрученные фразы действуют на этих парней как гипноз. Так и произошло.
— Ладно, — согласился за всех Леха после минутного раздумья (разумеется, если его молчание вообще сопровождалось мозговой деятельностью.
Молчать он мог и просто так, из важности), — мы придем.
Глава 22
— Ну как у вас дела? — Алена забралась с ногами в огромное теткино кресло и жадно вдохнула аромат пирожков с грибами, поставленных в духовку доброй родственницей по случаю долгожданного визита племянницы.
— Да как всегда. Главный объявил, что собирается ставить «Леди Макбет», так что у нас в театре опять переполох — каждый тянет одеяло на себя, словом, интриги и смута.
— Видимо, на вашего главного повлияли недавние убийства, — усмехнулась Алена. — Надо же, какой теперь у вас репертуар. Осталось только «Джека-Потрошителя» на сцену вытянуть.
— У нас и без «Джека-Потрошителя» полный кавардак. — Тетка подала ей настоящий свежесваренный кофе в маленькой глиняной чашечке. — Правда, пока недельное затишье — ведущая труппа на гастролях в Кельне. А вернутся — примутся за старое.
