— Со мной все в порядке. Проблема в тебе! А в чем дело-то? Тебе неприятно проявление мужской заботы?
Она пожала плечами:
— Нет… Как-то непривычно. Ты себя никогда так не вел. Приходил — уходил… Но чтобы в магазин…
— Говорю же тебе, я испугался, — как всегда честно, признался Бунин. — Мне нравятся наши ненавязчивые отношения. Ты — не ревнивая, не назойливая, не требовательная — в общем, полностью соответствуешь моему идеалу. Мне с тобой хорошо и удобно. Мне не нужно притворяться, ты все обо мне знаешь и принимаешь меня таким, какой я есть. А потом не названиваешь и не навязываешься.
— Может быть, потому, что я тебя не люблю? — Она села за стол и все еще с недоверием посмотрела на него снизу вверх.
— Вот! То-то и оно, — кивнул Бунин. — Но хочется душевного тепла. Хотя, если честно, я тебя тоже не люблю. Я тебя хочу периодически.
— И какого хрена ты теперь прибежал с поджатым хвостом?!
— Наверное, я ревную… — не совсем уверенно хмыкнул он.
— К кому?! К следователю, что ли? Бунин — это паранойя!
— Осторожность никогда не повредит.
— Иди ты к черту! Можно подумать, что Вадим Терещенко первый мужик, который появился на моем горизонте.
— Все остальные, с которыми ты общалась до сих пор, у меня такой паники не вызывали. Но Терещенко из той породы мужиков, которые нацелены на создание семьи. Совсем хреново будет, если он нацелится на тебя. Да и вообще, ты не можешь ему не нравиться. Как и он тебе.
— Е-рун-да! Пусть он создает семью с кем угодно. Я-то здесь при чем?
— Ты уверена?
Она опустила глаза, не выдержав его испытующего взгляда.
— Вот. Именно этого я и боюсь! Я не хочу тебя терять, как бы пошло и банально это ни звучало. Я еще раз повторю, мне слишком дороги наши отношения. Поэтому сейчас я не побрезгую всеми доступными и даже совершенно несвойственными мне приемами, чтобы удержать тебя рядом. Я буду бегать для тебя в магазин, готовить завтрак, мыть посуду и вообще…
— Спасибо, что предупредил, — улыбнулась она. — Сволочь ты все-таки!
— Зато я честный. Я играю в открытую. Прошу это учесть. Так что бы ты хотела на завтрак?
— Подожди! — она схватила его за рукав и усадила на соседний стул. — Тебе не показалось странным, что Лялька собиралась купить машину для Генки, не говоря ему ни слова?
— Да сдалась тебе эта Лялька!
— Нет, подожди. Лялька всегда советовалась с мужем по малейшему поводу траты денег. Деньгами всегда распоряжался Генка. Да Лялька бы и не посмела тратить такие суммы на свое усмотрение, она ведь отчитывалась перед ним за каждый потраченный рубль. К тому же она страшно боялась тратить в одиночку — никогда и ни в чем не была уверена! А тут машина. Это так странно! Она ведь в машинах ничего не понимала.
— Ну подумаешь, решила женщина раз в жизни оторваться на три тысячи, чего особенного-то? — пожал плечами Бунин.
— Вовсе и не три, она еще денег хотела занять.
— Зачем?
— Сначала я подумала, что на машину…
— Заняла?
— Понятия не имею.
— В любом случае, имея такого мужа, как твой сосед, любая, даже самая забитая, рано или поздно срывается с катушек. Так что…
— Да дело же не в деньгах, как ты не понимаешь?! Я вообще говорю, что ситуация была странная. Зачем машина, зачем психологические статьи? Словом, мне кажется, она подозревала, что брак ее под угрозой.
— Интересно… — Он задумался, потом вдруг мечтательно улыбнулся. — У меня была история… Встречался с одной дамочкой. Хорошей такой дамочкой, директором магазина одежды. В общем, упакованная женщина — квартира, типа твоей, «БМВ» шестой модели, меха, кожа… Так вот, когда она поняла, что она у меня далеко не единственная, она вдруг начала дарить мне всякие подарки: рубашки, джинсы, куртки — каждое свидание как в магазин сходил. Я начал понимать, что меня покупают, и вовремя слинял. Но ее глупое поведение оставило глубокий след в моей тогда еще неустойчивой психике.
— Можно подумать, теперь она у тебя устойчивая, — беззлобно огрызнулась Алена.
— Нет, но заинтересовать мужика тряпками…
— Я тоже об этом думала вчера…
— О моих любовницах? — радостно изумился Бунин.
— Да нет — о подарках. Когда женщина чувствует, что теряет мужчину, она способна на всякие глупости… от отчаяния. Она идет в парикмахерскую, в косметический кабинет, покупает нижнее белье, устраивает дурацкие ужины при свечах, ну и тому подобное. А потом и вовсе дуреет — начинает задаривать мужика. Мне кажется, Лялька именно так и поступала.
— Лялька?!
— Только в состоянии полной паники Лялька, которая никогда даже в самодеятельности не участвовала, решилась бы сняться в рекламном ролике. Она остро нуждалась в деньгах. Ей хотелось купить Генке машину, о которой тот зудел с самой их свадьбы. Она хотела удержать его всеми силами. То есть она знала, что у Генки есть кто-то на стороне.
— У Генки?! У твоего соседа Харитонова?!
— А почему это так тебя удивляет?
— У этого сморчка, кроме законной жены, еще и любовница?!
— Ну, не все же таким красавцам, как ты, достается, — с издевкой заметила Алена.
— Значит, ты думаешь, Лялька знала, что у Генки есть подруга?
— Да, теперь я в этом уверена. И решила соперницу победить. Генка же всегда был меркантильным типом. Вот она и поняла, что, кроме денег, его ничем в семье не удержишь. Наверное, вычитала какой-нибудь дурацкий совет в нашем журнале, типа: «Устройте ему приятный сюрприз» и решила не мелочиться.
— Почему бы просто не вручить ему деньги, мол, купи себе любимый, что пожелаешь?
— Тоже мне, тонкий психолог! Больше не говори, что знаешь женщин как облупленных! — фыркнула Алена. — Подарить машину и дать деньги — это две разные вещи. К тому же деньги он всегда тратил куда-то на сторону. Даже отговорки не трудился выдумывать, поэтому она имела право опасаться.
— Твой возлюбленный следователь спрашивал меня примерно о том же…
— Да? Выходит, мы идем в одном направлении. А что он спрашивал?
— Что-что… — Костя взъерошил волосы. — Спрашивал, кто такой Харитонов, с моей точки зрения. Часто ли я с ним общался. Не спрашивал ли он меня о чем, советовался ли? В общем, глупости спрашивал. Я ответил, что видел этого Генку не более трех раз, и то в подъезде. Что, на мой взгляд, он вполне заурядный тип, врач, одним словом. А спрашивал ли он меня о чем-нибудь? — Он усмехнулся. — Столкнулись мы с ним как-то, он и спросил, идет ли на улице дождь.
— Видимо, весьма ценные показания для следствия.
— А ты решила включиться в гонку за Лялькиным убийцей?
— Мне кажется, что я ближе к разгадке, чем милиция.
