— Смотрите, осторожно! Со мной пообщаетесь, так и кокетничать научитесь. — Она погрозила собеседнику пальцем.
— Авось для дела сгодится.
— Может быть, выпьем?
— Как вы себе это представляете? Я же при исполнении.
— Вадим, мы технику разбираем, — окликнули его из спальни.
— Угу, — отозвался Терещенко. Затем снова обратился к Алене: — Как вы себя чувствуете?
— Да ничего. Затылок побаливает, — призналась она.
— С чего бы это?
Они рассмеялись. Рассмеялись разом, не сговариваясь. Алене стало легко и приятно.
— Как хорошо, что все закончилось, — вздохнула она.
— Может, я не вовремя? — раздался из дверного проема до отвращения знакомый голос.
Вадим с Аленой посмотрели в сторону прихожей. В дверях стоял Константин Бунин. Вид у него был дурацкий: в одной руке — букет садовых ромашек, в другой — какой-то длинный сверток. Он озирался, провожая взглядом попадавших в поле его зрения оперативников — те расхаживали по квартире, сматывая проводки и перетаскивая свою сложную аппаратуру.
— Все, Вадим, — выдохнул один из них, — мы закончили. Можно ехать.
— Только заберите всех из моей спальни. Вы обещали, — напомнила Алена.
— Непременно, — улыбнулся оперативник, — эта дама харитоновская меня за руку укусила.
— Борька ей рот зажимал, чтоб не кричала, — со смехом пояснил Терещенко. — Когда ее на кровать положили, она бог весть что вообразила.
— Так у тебя гости? — Бунин кивнул на оперативника.
— Странно, что ты заметил, — не очень-то дружелюбно отозвалась Алена.
— А что я пропустил? — Бунин нерешительно шагнул в комнату.
— Все, — усмехнулась она.
— А поподробнее?
В этот момент оперативник Борис и его напарник вынесли из спальни вяло сопротивляющуюся Оксану — она тихонько подвывала. Следом, понурив голову, шел Генка Харитонов. За ними под руки вели Игната Робертовича. Лариса шла самостоятельно. Замыкали процессию еще двое в камуфляжной форме и с автоматами наперевес.
Бунину пришлось посторониться. Когда в комнате народу поубавилось, он тяжело вздохнул и спросил:
— А что происходит? Я ведь так ничего и не понял… Пойду я, пожалуй…
Алена не стала его задерживать.
* * *
Когда последний оперативник вышел из квартиры, Терещенко наконец отлепился от кресла, в котором пребывал до сих пор, по всей видимости, предаваясь невеселым раздумьям.
— Ну, что ж… — Алена развела руками.
— Рано радуетесь! — усмехнулся следователь и прошел в прихожую. — Так просто мы с вами не расстанемся. У нас впереди еще много деловых встреч.
— Жаль, — вздохнула она.
— Жаль — чего?
— Жаль, что деловых. Я надеялась, что вы меня в кино пригласите. А то мне теперь не с кем в обществе появиться.
— Я учту. — Вадим покраснел, из чего Алена сделала вывод, что ничему он не научился, пока с ней общался. По крайней мере, так и остался застенчивым. Может быть, это и к лучшему.
— Как бы там ни было, но преступника мы поймали. Так что вам нечего бояться…
— Вы на самом деле уверены, что Сашка Сакисян убийца?
— По-моему, не стоит сомневаться.
— Но доказательств-то у вас нет! Только уверенность.
— Доказательства я еще до полуночи добуду, — заверил Вадим таким тоном, что сомневаться не приходилось.
— Знаете, я как-то в лесу была, как раз в компании с Сакисяном. Там кукушка куковала. Так вот я спросила у нее, сколько мне жить осталось. А она улетела, так и не ответив… — в задумчивости проговорила Алена.
Терещенко, уже собиравшийся было покинуть квартиру, задержался в дверях, взял Алену за руку:
— Это от нервов. Давайте завтра поедем в этот лес, найдем живую кукушку и заставим прокуковать правду. Я лично прослежу, чтобы она ни дня вам не убавила.
— Идет, — рассмеялась Алена.
В этот момент зазвонил телефон. Терещенко кивнул — мол, говорите, я подожду. Алена сняла трубку.
— Аленка, детка! Где ты пропадаешь?
Она сделала большие глаза и проворковала:
— Где я пропадаю? Теть Тая, это вы, по-моему, в отъезде были!
— Ой, правда! Просто я думала, что ты все телефоны оборвала. Я чего-то за тебя волнуюсь.
— Ну… — Алена посмотрела на Вадима, который предусмотрительно прижал палец к губам: мол, до поры до времени не стоит трепаться, в интересах следствия. — Ну, в общем-то, напрасно.
— А у меня куча новостей, — с необычайной живостью затараторила тетка. — Я жила у Катерины, замечательный район: зеленый, ухоженный. Там сосед, вдовец…
— Так! Пропал мой английский! — выдохнула Алена.
— Не понимаю — при чем здесь твой английский? Он, разумеется, поляк, потому что всю жизнь прожил в Варшаве. Но ты представляешь, он сносно говорит по-русски! Мы так сдружились!
— Тетя Тая, ты очень ветреная натура! — с чувством проговорила Алена. — Мне стыдно за такую аморальную тетку!
— Господи боже! Не ты ли мне талдычила, что я должна общаться с мужчинами! Игната Робертовича в зубах приволокла…
— Игнат Робертович… — Алена снова повернулась к Терещенко, но тот почему-то помотал головой.
— Вадим! — позвали снизу. — Терещенко!
Вадим кивнул.
— В общем — это не телефонный разговор, — подытожила Алена. — Я приеду!
— Я ставлю тесто! — с готовностью отозвалась тетка Тая.
— Все, жди.
Алена положила трубку.
— Давайте мы довезем вас, — предложил Терещенко.
— Ой, ну что вы! Я полчасика посижу, потом возьму машину.
— Но ведь уже почти одиннадцать! — Он выразительно посмотрел на часы.
— Всего четверть одиннадцатого. Детское время. Надо же, как все быстро завершилось. К тому же я еще не знаю, может, и вообще не поеду, может быть, на завтра перенесу. Все-таки я устала очень.
— Именно так я бы и поступил на вашем месте, — улыбнулся Вадим. — Отоспитесь, завтра навестите тетю.
— Наверное…
— И все-таки дайте ее телефон. Я через час вам перезвоню. А то у вас семь пятниц на неделе.
Она продиктовала теткин телефон. Он сунул записную книжку в карман и снова застрял в дверях.
— Идите же, вам еще допрос проводить. И так до утра провозитесь.
— Ну да. — Вадим шагнул за порог. — Значит, я перезвоню.
Она кивнула и закрыла дверь.
