Сашка решила оставить их вдвоем, хотя и считала это несправедливым. Во-первых, Вика — ее родная тетя, а Лидке — лишь двоюродная. Во-вторых, им самим так и не удалось поговорить по душам. Вчера было не до того — слишком много посторонних. Когда все разошлись, шел уже третий час ночи, какие тут разговоры. А сегодня вот только собралась Сашка рассказать тетушке о том, чем жила последние пять лет без нее, как явилась Лидка. Вообще-то Сашка имеет законное право послать ее к чертям, выдворить из столовой, но не больно-то поговоришь в таком случае: тут же начнутся все эти Лидкины истерики, вызывание «Скорой помощи», стенания и собирание вещей, чтобы покинуть этот негостеприимный дом. Хорошо, если дело окончится только этим. Однажды Лидка даже в бассейн ходила топиться, потому что ей мороженое подали подтаявшее. Все съели какое было, а она прицепилась, мол, всем нормальное, а мне — самое плохое. С этим и понеслась к бассейну. Еле откачали. Не Лидку, разумеется, — та споткнулась по дороге, растянулась и закончила вечер, рыдая в розовых кустах. Откачивали Виолетту, у которой ухо заложило от Лидкиного крика.
Вот такой дурдом!
Сашка решила переждать в библиотеке. Просто пора хоть немного заняться английским. Не в том смысле, что учить — она превосходно знала язык, иначе не намеревалась бы поступить в Хьюстонский университет, — нужно было подбить программу местных колледжей: дочитать в конце концов Сэлинджера, кое-что посмотреть из Курта Воннегута на их родном языке. А то явишься на журналистский факультет со своими русскими представлениями о тамошних классиках литературы. Несолидно.
Библиотека располагалась в правом крыле дома, там, где находились спальня, приемная и кабинет отца. А поскольку его в такой час уже дома быть не могло, то Сашка бодрой поступью направилась по широкому коридору третьего этажа. Вообще-то ходить тут, когда отец находится в кабинете, не приветствовалось. Когда он работал, то не любил посторонних шумов, даже шаги по мягкому покрытию в коридоре его раздражали. Но теперь же его нет? Сашка даже подпрыгнула, постаравшись приземлиться с особо циничным грохотом. Никто на нее не цыкнул. Осмелев от безнаказанности, она решила вспомнить занятия в балетной академии прямо здесь, посреди коридора и, собравшись, прыгнула в пируэт. На сей раз приземление вышло неудачным: нога подвернулась, и она растянулась на полу.
В этот момент дверь отцовской спальни приоткрылась. Так, словно кто-то собрался из нее выйти, но задержался на минуту. Сашка замерла, сидя на ковре враскорячку. Из спальни послышались голоса.
— Знаешь что, Аркаша, можешь меня убеждать как угодно, но ты поступаешь нечестно! — обиженно заявила кухарка Галя.
К великому удивлению Сашки, отец, которого она считала давно отбывшим на работу, глухо ответил:
— Галюнь, я просто устал. Я не в силах сейчас начинать кампанию по твоей легализации. Просто не в силах. Отложим.
— Но это же прекрасный повод! Вся семья в сборе, даже твоя сестра. Когда, если не сейчас? Если я появлюсь с тобой на приеме…
— Да ты хоть думай, как это будет выглядеть! — с неожиданной силой взревел отец. — Удар для девчонок, удар для Вики. В конце концов, это ее праздник ты собираешься испортить!
— Испортить? — Галя повысила голос. — Испортить?! Ну еще бы — кухарку вывести в свет в бальном платье. Большего унижения и придумать нельзя! Неужели ты не понимаешь, как меня обижаешь? Я ведь человек, я женщина. — Тут повисла пауза. Вопрос остался без ответа. Тогда Галя сама ответила, тихо и грустно: — Ну конечно, ты понимаешь. Это я ничего не понимала до сих пор. Я надеялась на что-то. Вернее, я надеялась, что ты действительно сделаешь меня равной, что когда-нибудь представишь всем своим как… я идиотка.
Ее рука толкнула дверь. Сашка затравленно огляделась по сторонам в поисках укрытия. Все двери были заперты. Некоторые, наверное, даже на ключ. И тут она узрела щелочку в двери малой приемной, в той, которая обычно бывает как раз закрыта, потому что является смежной с кабинетом и в нее никто не заходит из коридора, поскольку с другой стороны к кабинету примыкает большая приемная. Наличие как большой, так и малой приемной было лишено практического смысла, так как все посетители проходили сразу в кабинет к отцу. Именно эта неожиданно открытая дверь оказалась спасением для Сашки, которая здраво рассудила, что раз уж отец скрывает свою связь с Галей, то, следовательно, ему будет неприятно узнать, что его дочь подслушала не самую приятную сцену из их романа. Она живо встала на четвереньки и поползла к приоткрытой двери.
— И знаешь что, я ведь не сдамся. Я тебе еще отомщу, — гневно заявила Галя, видимо, напоследок.
— Я тебя умоляю, — устало прокряхтел отец, — не кидайся угрозами в мой адрес. Вопрос ведь только во времени.
— Вот именно.
— И не пытайся меня шантажировать. Ты знаешь, чем такое кончается, — в его голосе не было ни тени угрозы. Только усталость и нежелание продолжать бессмысленный спор.
Сашка толкнула лбом дверь, влетела в комнату и тут же уперлась макушкой в чьи-то колени.
— Ничего себе! — это она выдохнула, когда подняла голову и посмотрела на владельца мясистых коленок. — А ты что тут делаешь?
— То же, что и ты, — прячусь! — Борис развел руками, потом испуганно прижал палец к губам.
По коридору просеменила Галя.
Спустя пять шагов она с кем-то не слишком приветливо поздоровалась. Мимо двери в маленькую приемную снова прошли, а затем послышался веселый голос Виктории:
— Вот это да! А мы с Сашкой думали, что ты уже на работе.
— Мне кажется, я простыл, — ответил Аркадий Петрович и быстро оправдал пребывание кухарки в своей спальне: — Галя принесла мне завтрак. Голова раскалывается.
Сашка удивленно посмотрела на Бориса:
— А почему так хорошо слышно?
Тот подал ей руку, чтобы она поднялась наконец с пола, и снова призвал к тишине, указав на открытые двери между комнатами.
Действительно, получалось одно пространство со спальней. Сашка отметила, что если бы ей вздумалось вползти из коридора в большую приемную, отец бы заметил ее вторжение. Она облегченно вздохнула — хорошо, что не вползла тем путем.
Тут она поднялась на ноги и осмотрелась. И удивилась, увидев в комнате еще двух людей.
— Ничего себе! — воскликнула она. — Так вы что же, все вместе прогуливаете?!
Виолетта быстро взяла ее за руку и потащила вон из приемной. За ними так же стремительно и бесшумно вышли Борис и Валерий — один из охранников отца.
Только очутившись на лестнице, Виола сочла уместным пояснить:
— Мы работали в своем крыле, потом решили зайти к отцу перед отъездом, потому что Борька увидел, как Галя понесла ему завтрак. Ну и услышали в коридоре разговор, так же как и ты.
— А вы что, ходите по дому с телохранителем? — усмехнулась Сашка, кивнув на сумрачного Валерия, которого сама называла Валерищей за внушительные размеры тела и суровый взгляд.
