— Вы обнаружили труп… то есть тело? — Ляпов следил за ней, пока у него голова не закружилась. Потом он закрыл глаза и перевел дыхание.
— Я?! — она застыла прямо перед ним и развела руками. — Я?! Я Виолетта Мамонова. Я надеюсь, Аркадий Петрович обрисовал вам ситуацию?
— И весьма подробно, — майор открыл глаза, но отвел взгляд в сторону. — Так, значит, вы не…
— Я — не! — с нажимом повторила Виола. — Теперь я могу идти?
— А где вы были в четыре часа утра? — он так и не посмотрел на нее, упрямо пялясь на ножку стола.
— А это корректный вопрос? — возмутилась Виола.
— Так, прошу внимания, — Аркадий Петрович подошел к ней и обнял за плечи. — Я представил майора Ляпова и капитана Синичкина как людей, которые должны провести расследование Галиного… убийства нашей служащей. Успех этого расследования в наших интересах. Поэтому любые вопросы тут уместны. Отнеситесь к ним так, как если бы их задал я. Прошу тебя, — он погладил дочь по голове, — будь терпимее, детка.
— Но я не могу, когда срывается сделка, к которой я готовилась полгода! — глаза ее наполнились искренними слезами.
— Хорошо, поезжай, — кивнул отец и отпустил ее, — возьми Бориса. Тем более что вам пока нечего сказать.
Виола тут же понеслась вон из гостиной, освещая себе путь пылающим от вожделения прибыли взором.
Борис встал, пожал плечами:
— Ну если и в самом деле…
И медленно поплелся следом, всем своим видом демонстрируя, что ему гораздо приятнее провести этот день в компании следователей, чем на деловых переговорах среди угрюмых бизнесменов, которые до того занудны в своих притязаниях, что скулы сводит.
— Папа, можно с тобой поговорить? — Сашка тоже поднялась и приблизилась к отцу.
— Я слушаю тебя, милая.
Ее перекосило. Если отец называл ее «милая», значит, дела совсем плохи. Не говоря о том, что она этот эпитет страшно ненавидела.
— Ты уверен, что я должна все рассказать?
— А что такое? — он отвел ее к двери и перешел на заговорщицкий шепот.
— Они знают о твоем… хм… романе с Галей? — она целомудренно скосила глаза в сторону.
— Так… — протянул Аркадий Петрович, — а кто еще в курсе?
— Я думаю, что все. Может быть, Лидка не знает и Вован. И Павел, конечно.
— Павел как раз знает, — словно для себя ответил отец.
— То есть как? — она округлила глаза. — Он же у нас в доме не более суток!
— Это не важно, детка. Он просто знает.
— Отлично, — недовольно подытожила Сашка.
Отношение отца к Павлу ей не понравилось. Странное отношение, подобострастное какое-то, словно Павел по рангу выше его самого. А это, согласитесь, по меньшей мере непонятно: Павлу-то чуть больше двадцати, он никто — гость в доме. А Аркадий Петрович Мамонов — это Аркадий Петрович Мамонов. С чего бы ему так уважительно отзываться о постороннем мальчишке?
«Спрошу об этом позже», — пообещала себе Сашка, хотя и чувствовала почему-то, что ни один из них на ее вопросы ответа не даст.
— Так мне все говорить?
— Да, — отец кивнул. — Я же попросил быть предельно откровенными.
— Хорошо, — излишне легко согласилась она и хитро улыбнулась, — а про Павла?
Отец тут же нахмурился, что еще раз подтвердило Сашкины опасения, — похоже, он даже боялся этого парня.
— Про Павла не стоит рассказывать. Я уже все рассказал. К тому же ты его совсем не знаешь.
— А ты?
Он сделал над собой усилие и улыбнулся:
— Он же мой деловой партнер.
«Странно, что он не спросит, откуда я знаю Павла, — Сашка нахмурилась. Так и вернулась на свой диван. — Раньше бы он не слез с меня, пока не получил полные ответы на все свои вопросы. Удивительно, дочь залетает в кабинет, натыкается на его делового партнера, кричит ему в лицо: «А ты что тут делаешь?», а отец — ноль эмоций. С другой стороны, это тоже неплохо, что он не задает вопросов. Если он узнает о моем побеге, то Рябому влетит так, что мало не покажется, да и Виктория с отцом разругается вдрызг. Она тут же начнет выдвигать свои тезисы про свободу и мое закрепощение, а папе это вряд ли понравится…»
— И лучше действительно ничего не говорить, — теплое дыхание Павла коснулось ее щеки.
Сашка вздрогнула и повернулась. Его глаза излучали теплый свет, словно исходивший прямо из души. Теперь разговоры о материальности мира показались ей бессмыслицей.
— Как, совсем ничего не говорить? — пролепетала она, попутно удивляясь, что он снова без труда угадал ее мысли.
— Не говори того, в чем не уверена, — был ответ.
— Я не уверена, что не сплю. Потому что все это мне кажется дурным сном.
— Но когда-нибудь ты проснешься.
— Главное, не проснуться уже на пути к концу тоннеля, — слабо улыбнулась она.
— Я вам уже рассказывала, как было дело: она бежала по дорожке, и в этот момент злодей нажал на курок! — громко выпалила Лидка прямо в лицо майору. Они беседовали уже долго, и с каждой минутой физиономия несчастного становилась все кислее и кислее.
Теперь он невольно поморщился:
— Но вы же этого не видели.
И тут Лидку прорвало. Она распрямила плечи и гаркнула:
— Я кто, по-вашему?
Ляпов затравленно покосился на удаляющуюся спину Аркадия Петровича и, напустив на себя задумчивость, неопределенно промычал:
— М-м-а-ву-мм…
Что это означало, похоже, даже он не знал, но Лидку это оскорбило страшно.
— Да что вы себе позволяете! — взревела она и всхлипнула.
— Ничего. Ничего я себе не позволил, — испуганно прошептал майор и сгорбился.
— Я — известная писательница. Мне не нужно видеть сцену, чтобы ее описать. Достаточно того, что я ее себе представляю во всех подробностях!
— Да, но… — попытался что-то сказать страдалец.
— Никаких но! — отрезала Лидка. — Будьте любезны верить мне на слово. Потому что это слово высокохудожественное.
Сашка переглянулась с Викторией. Пора было спасать ситуацию, иначе майор сойдет с ума раньше, чем начнется расследование.
— А вы читали романы Лидии Волконской? — Вика приняла огонь на себя. Она подсела к Ляпову и аккуратно закрыла его папку, красноречиво намекнув, что до некоторых пор допрос свидетеля лучше отложить.
— Нет, — тот с сожалением посмотрел на коричневую гладь обложки и обреченно вздохнул.
— Да не может быть! — искренне удивилась Вика и искупала майора в такой улыбке, что у того дух перехватило. — Вам непременно нужно прочесть хотя бы пару. Это потрясающей глубины произведения. И литературный стиль, и слог достойны самых изысканных комплиментов. Неужели и правда не читали?
