— Решила позвонить, у нас все время Валентина на телефоне висит. А мой приятель жутко ревнивый, если не звоню ему раз в сутки, он тут же такое себе в голову вобьет!
— А, — с пониманием протянула Сашка, хотя ничего она не понимала. Ну скажите на милость, какому это ухажеру нужно толковать о том, сколько стоит какой-то материал? Да и вообще, о каком материале речь?
Однако выяснять она не стала. Сделав нелепый жест рукой, тихо вышла в коридор и медленно побрела к лестнице.
И тут на нее снизошло откровение: «Галька выше себя прыгнула, и чем это для нее закончилось?»
— Ничего себе! — ошарашенно прошептала она. — Отец что же, и с ней тоже? Ну и дела! Не папа, а сексуальный гигант какой-то!
— Ну-ка, ну-ка, — Серега схватил ее за руку.
Сашка нервно взвизгнула, отлетела к стене и только там пришла в себя от испуга.
— Чего ты раскричалась? — изумился он и прищурил глаза. — Ты теперь меня боишься?
— Д-да нет, — она постаралась ответить непринужденно, но вышло как-то затравленно, — с чего мне тебя бояться…
— Вот и я думаю, — он хохотнул и одним прыжком очутился возле нее. — То убегаешь как ненормальная, то визжишь при моем появлении.
— Учитывая сложившиеся обстоятельства, мне простительно, — проворчала она.
— Ну, в общем, конечно… — Тут его горячие пальцы обхватили ее чуть ниже талии. Он прижал ее к себе и шепнул на ухо. — Пойдем, я расскажу тебе о России… — последнее он уже пропел, подражая актерскому шипению в этой арии мюзикла.
— Иди ты к черту! — она грубо толкнула его и быстро понеслась по ступенькам.
— Вот те на! — запрыгнув на перила, он лихо съехал вниз и поймал ее в жаркие объятия. — Если бы Кончита так ответила Рязанову, никакой бы рок-оперы не состоялось.
— Я папе пожалуюсь, — пригрозила она.
На что Серега пренебрежительно бросил:
— Не хиляет!
— Твоему!
— А-а, — он разомкнул пальцы и выпустил ее на свободу.
Своего собственного отца он боялся как огня.
— Что, сдрейфил? — она склонила голову набок и усмехнулась. Она обожала его дразнить.
— Да просто связываться неохота, — он закинул руки за голову и потянулся: — Потом ведь привяжется: женись, женись… А мне в августе в Оксфорд возвращаться. Каков я буду там с молодой женой?
— Дурак! — она толкнула его и пошла вниз по лестнице.
— Так что ты там про своего папашу? — он потащился следом, цепляя ступеньки носками ботинок.
— Ой, перестань! У нас весь дом на ушах стоит. Вика уже третий час вальсы играет.
— Это я заметил. Причем так невыразительно играет. На нее это совсем не похоже.
— Тут заиграешь, — она вздохнула. — Секреты какие-то вокруг, следователи придурковатые, убийство это…
— А что за секреты? — он обнял ее за плечи.
Сашка не стала вырываться:
— На то они секреты и есть.
— А при чем здесь твой отец? — он прошелся пальцами по ее ребрам, она вскрикнула и чуть было не упала, но он ее удержал.
— При чем! Откуда я знаю. Я совсем недавно узнала, что он с Галей… ой! — тут Сашка поняла, что проговорилась, и зажала рот рукой.
— Да ладно тебе! — усмехнулся Серега. — Кто ж об этом не знает. Подумаешь, секрет!
Она пристально взглянула на него и поняла, что он искренен. Хотя по Серегиной физиономии вряд ли можно было прочесть его чувства.
«Ему бы в Высшей школе КГБ учиться. Нет же, поперся в Оксфорд, идиот! Упустил свою родную профессию. Она ж у него наследственная. У них в семье все такие, с непроницаемыми рожами».
— Не знаю, — протянула Сашка, — для меня это был секрет. Вот я и удивилась, когда узнала. Может быть, ты мне прояснишь ситуацию до конца?
— С превеликим удовольствием, — он улыбнулся широко и добродушно и сейчас показался ей очень даже симпатичным: мужественный оскал, карие очи — чем не мужчина ее мечты!
— У отца только с Галей было?
— Не понимаю, почему это тебя так заботит. В тебя вселился дух Виолетты? — они обогнули последний пролет и снова пошли вниз по ступенькам.
— Просто хотелось бы знать, что происходит в нашем доме. Я не понимаю, за что пристрелили Галю.
— Вряд ли это сделал твой отец. Галя ему, уверен, нравилась.
— Да, но она пыталась его шантажировать.
— Да? — на сей раз он все-таки удивился. Но, как обычно, довольно скупо, лишь интонацией.
— Она ему так и сказала: я отомщу. А отец ответил: не пытайся меня шантажировать.
— И что из того? — легкомысленно заявил он. — Моя мать регулярно чем-нибудь да шантажирует отца, и, что странно, он еще ни разу не попытался ее убить. Ты пока весьма неопытна, дорогуша: отношения между мужчиной и женщиной и есть постоянные шантаж и уступки, уступки и шантаж.
— Уж лучше я останусь неопытной до конца жизни. Однако дело не во мне. Похоже, Надя — наша горничная — тоже пытается что-то с отца получить. Только что напоролась на ее телефонный разговор: она все кому-то о деньгах да о секретах…
— Вот с этого места поподробнее, — он прижал ее к себе.
— Ну, она сказала, что выше головы не прыгнешь. Вот Галя, мол, прыгнула, и что из этого вышло.
— И что?
— А ты не знаешь. Ее убили! — она стукнула его ладонью по лбу.
Он поморщился:
— Я не это имел в виду. Я про секрет.
— Об этом она ничего не сказала. Но я подумала, какие еще могут быть у Нади секреты, если не ее связь с отцом, которая так дорого обошлась Гале.
Серега потер переносицу, крякнул и, наконец, глубокомысленно изрек:
— Нужно меньше прислуги в доме держать. Меньше прислуги — меньше проблем. Вот у нас есть приходящая уборщица и приходящая кухарка. И никаких тайн.
— Если так и дальше пойдет, у нас тоже никого из прислуги не останется, — грустно подытожила Сашка.
— О, Шопен попер! — он схватил ее за руку и потащил в малую гостиную, где за роялем сидела Вика. — Значит, настроение наладилось!
* * *
Виола ворвалась в гостиную с горящим взором. И тут же все в комнате заходило ходуном, мебель и та закачалась. Сашка инстинктивно схватилась за подлокотники кресла, чтобы не упасть.
— Есть! — гордо сообщила она и, возложив руку на крышку рояля, застыла, словно изготовилась исполнить арию или романс, на худой конец.
— Поздравляю, — улыбнулась Виктория и, отложив в сторону красочный журнал, который листала скорее от скуки, нежели из интереса, изготовилась выслушать подробный рассказ.
— Пора сматываться, — шепнул Серега Сашке.
