Подросток на девяти часах занял свою исходную позицию. Пенни рукой привела его на грань экстаза, и стоило ему оказаться в её пизде, он выстрелил солидным зарядом любовного сока. Тот, кто отсасывался у Эпплгейт, оказался в растерянности, он был на грани оргазма и хотел бы спустить шлюшке в дырку, но времени дойти у него уже не оставалось. Он почувствовал, будто его кишки вылетают из хуя, когда жидкая генетика заполнила жаркий ротик англичанки.
— Залезай на неё! — принялся издеваться Хирам над Доном, когда четверо туристов стремительно скрылись за дверью.
— Не могу! — протестовал Пембертон. — Даже смотреть на столь мерзкий акт отвратительно!
— Давай, милый, — попросила Эпплгейт. — Вылижи меня!
— Нет! — завопил Дон.
— Лижи или я выкину тебя из Ложи, и ты никогда не станешь известным художником! — отрезал Хирам.
Обрабатывая языком пизду своей девушки, Пембертон думал только о хуе, который только что был здесь. Солёный вкус семени вызывал в нём желание сблевать. Лишь непомерное стремление к культурному признанию позволило этому жалкому партнёру удержать обед в животе.
Бунтыч дал своей двоюродной сестре Сьюзен Джонс комплект ключей от квартиры Джонни Махача. Шестнадцатилетка хотела посмотреть любительское видео, которое две её подруги сделали, когда их снял в баре в Уэст-Энде ведущий ток-шоу. Сьюзен ещё училась в школе, и её родители устроили бы форменную истерику, если бы увидели, что смотрит их дочь по видаку.
— Эй, помогите, развяжите меня! — заорал Худой, когда услышал, как открывается входная дверь.
— Господи, пиздец! — вырвалось у Джонс, когда она вошла в гостиную. — Какого хера ты тут связанный сидишь?
— Всё объясню, когда оденусь, — принялся уговаривать скинхед.
— Ах ты педрила, — ухмыльнулась Сьюзен. — У тебя встаёт!
— Развяжи меня быстрей! — просил бутбой.
— Ни за что! — хихикнула Джонс. — Сначала ты меня как следует порадуешь!
— Пожалуйста, — бубнил Худой.
Школьница ему не ответила. Она взяла телефон и принялась названивать. Чёртову трубку никто не брал целую вечность — но вот на проводе появилась другая школьница.
— Сара, это Сьюзен, я дома у Джонни Махача. Бери с собой Кэт и приходите с отцовской камерой. Объясню всё на месте, пошевеливай там жопой!
— Что происходит? — спросил скинхед.
— Будем развлекаться! — ответила Джонс, засовывая домашнее порно своей подруги в магнитофон.
— Хуясе! — воскликнул Худой, когда экран потемнел. — Это ж чудила из телека. А девочка, которую он ебёт, по возрасту годится ему в дочери!
— Как тебе эта тёлка? — спросила Сьюзен.
— Огонь-баба! — воскликнул бутбой.
— Сара как раз едет сюда! — сказала школьница пленнику.
— Она будет меня ебать? — решил уточнить бутбой.
— Это вряд ли, — засмеялась Джонс. — Ты не в её вкусе, ни фигурой не вышел, ни славой. А, вот, наверно, они с Кэт.
Сьюзен вернулась с подругами через минуту. Сара несла видеокамеру. Одна из белых стен Джонни помогла настроить на камере баланс яркости. Девочка наездом сняла громадную тушу Худого, потом отдала камеру Кэти. Сама же подошла к нему и воткнула каблук-стилет в пузо, уперев руки в бёдра.
— Как я выгляжу? — спросила Сара, надув губки.
— Обалденно! — ответила Кэти. — Ошеломительный кадр.
— Что будем делать с Худым? — вставила Сьюзен.
— Давайте возьмём варенье и вымажем всего ублюдка! — предложила Сара.
— В пень, — отрезала Джонс. — У Джонни сорвёт крышу, если мы испачкаем ковёр.
— А давайте вы вдвоём побреете ему лобок, а я буду снимать? — ощерилась Кэти.
— Ага, вот будет умора! — пропели в унисон Сара и Сьюзен.
Джонс нашла в ванной пену и пачку одноразовых лезвий. Сара села на пивной живот Худого и намылила его. Сьюзен опустилась на колени между ног бутбоя и принялась за бритьё. Через пару секунд её подруга схватила бритву и присоединилась к веселью. Восставшая плоть скинхеда пульсировала. Руки девушек елозили вокруг его хуя, но было ясно, что ни одна из них не даст ему тот вид облегчения, которого он так жаждет.
Джонни Махач обливался потом под резиновой маской. Ему хотелось завершить уже собрание Ложи, чтобы уйти по своим делам. Через пару часов у него назначена встреча с Атимой Шиазан, тогда-то и начнётся основное сегодняшнее веселье. Ходжес изобразил знак пятиконечной звезды, и оживлённая болтовня вокруг него замерла.
— Вам предстоит понять, — вкусно сказал Ходжес, — что в нашем обществе игры в демократию не будет. Фронт Семиотического Освобождения — древнее братство, основанное на жесткой иерархии. В старые добрые времена отказ подчиняться старшим карался смертью!
— Я скорее выпущу себе кишки, чем выдам секреты ФСО! — гулко и монотонно прогудели члены Ложи.
— Так-то лучше! — похвалил скинхед свою армию. — Но я не удовлетворён вашим прогрессом. Пропаганда Неоизма получается у вас хорошо, но ваши потуги на вандализм в «Боу Студиоз» вышли уж больно беззубыми.
— Разрушение скульптур широко освещалось в СМИ! — возразил Дональд Пембертон.
— Молчать! — рявкнул Хирам. — Вам надо сделать что-нибудь поистине мерзкое. Чтобы культурный истэблишмент остался оплёванным. Я предлагаю вам осквернить могилу Уильяма Блейка на кладбище Банхилл.
— О как! — придушенно ответила Ложа. — Вот уж мерзкая идея!
— Конечно! — хрустнул бутбой. — Дарю её вам! Внимание, вопрос: когда ждать результатов?
— У нас завтра вечером закрытый осмотр «Нового Неоизма», — вставил Спартак, — этот вариант отпадает.
— Может быть, вечером в пятницу или субботу? — предложил Джозеф Кэмпбелл.
— Не подходит, — сказал Росс Макдональд, — журналисты по выходным или спят, или бухают.
— Давайте вечером в воскресенье! — триумфально воскликнула Пенелопа Эпплгейт. — Тогда про акцию будут трубить весь понедельник. Будет бодрое начало недели!
— Правильно! — согласилась остальная Ложа.
— Встречаемся на станции «Олд-Стрит», когда часы пробьют десять, — пробормотал Спартак. — Надо управиться меньше чем за час. Потом обзвоним все газеты, чтобы они успели написать отчёты и пустить их в тираж до полуночи!
— Отлично! — Хирам выплюнул это слово, как смертный приговор. — Я ухожу, но скоро мы встретимся вновь. И если вы хотите стать известными художниками, каждый из вас будет вкалывать на этот проект как следует!
Бунтыч молотил в дверь квартиры Джонни Махача, потихоньку закипая. Ключи он отдал своей двоюродной сестре, которая хотела посмотреть видак, и строго-настрого приказал ей тусоваться там, пока он не придёт.
Он уже готов был вызвать лифт, когда его удары возымели действие.
