Как раз сразу за Лагдален сидела пара драконопасов.
Драконопасы организовали дежурство, они будут меняться в течение дня, но один или два все время будут здесь присутствовать. Стодевятый хотел иметь своих собственных наблюдателей на этом процессе. У них в этом деле был и личный интерес: король Хулапут дал золото, чтобы основать пенсионный фонд для всех драконов, участвовавших в кампании в Ог Богоне. На карту было поставлено две тысячи золотых, а это значительное состояние.
Военным обвинителем в данном случае был капитан Плейк, человек с мягким вкрадчивым голосом, с кожей оливкового цвета и с широкой деланной улыбкой.
Релкин посмотрел на отполированную деревянную скамью судьи, но тут открылась дверь, и в зал вошла судья.
В первый момент он даже не понял, что привлекло вдруг его внимание, но потом его осенило, что под шапочкой судьи было лицо Марды Дебун, женщины, которая просила его отговорить мать от самоубийства.
Сначала он оторопел. Он вспомнил выражение лица женщины – когда он назвал свое имя. Она выглядела так, будто увидела привидение. Она прекрасно знала, что в недалеком будущем он предстанет перед ней на суде.
Судья Марда не смотрела на обвиняемого. Она только поприветствовала адвокатов и ударом молотка открыла заседание.
Адвокаты встали, и сержант суда зачитал клятву. Обвинитель Плейк попросил суд рассмотреть дело Легиона против драконира Релкина из Стодевятого марнерийского эскадрона.
В поддержку своего обвинения он предъявил суду то, что назвал «признанием» обвиняемого. На самом деле это была таможенная декларация, которую Релкин заполнил по приезде из Эйго, перечислив все золото, кроме кучки таби, которые он предусмотрительно решил утаить. Если бы только он послушал дракона, он бы вообще здесь не стоял! Ведь его даже не спрашивали, что он с собой везет, когда он сходил на берег в Кадейне. Он легко мог провезти золото контрабандой. Так нет, ему понадобилось пойти законным путем, оформить документы и устроить себе этот кошмар.
Обвинитель Плейк продолжил представление дела в обманчиво бесстрастной манере.
– Мы уже имеем собственное признание обвиняемого о том, что золото является награбленным. Таким образом, нет смысла вести дальнейшее расследование по этому делу.
Бертонн очень быстро поднялась и очутилась около скамьи судьи.
– Ваша честь, обвинитель не удосужился упомянуть многие относящиеся к делу факты. Обвинение избрало такой образ действий, который я нахожу вызывающим сожаление, даже бесчестным и несомненно дискредитирующим самого представителя обвинения. Я должна задать вопрос, почему дело было представлено в таком странно перекошенном виде. Например, только часть золота, которым владеет обвиняемый, является предметом разбирательства. Бо́льшая часть золота была свободно передана обвиняемому королем Ог Богона. И как вещественное доказательство мы можем представить вам письмо короля по этому поводу. Это письмо было предъявлено обвинителю несколько недель назад, так что его небрежность, касающаяся неупоминания этого факта, выглядит довольно странно. Можно только прийти к заключению, что, прежде чем предоставить какие-либо доказательства, здесь стараются очернить имя моего клиента и настроить против него суд.
На губах судьи Марды появилась тонкая, без тени юмора, улыбка.
– Да, Бертонн, я склонна согласиться с вами, что капитан Плейк нарисовал слишком уж мрачную картину. И все же вы пока не ответили на вопросы, которые он поставил. Почему бы не начать разбирательство с золота, которое считается награбленным?
Бертонн на мгновение поджала губы и быстро и непринужденно изменила тактику.
– В самом деле, ваша честь, в этом случае множество неясных вопросов. На некоторые из них мы надеемся получить ответ здесь. Например, почему вообще было предъявлено это обвинение. Далее, мы докажем, что, хотя Релкин и вывез золотые таби из дома эльфийского лорда в городе Мирчаз, он рассматривал их как плату за выполненную службу. Мы также уверены, что со временем получим подписанное подтверждение от нынешнего правительства Мирчаза, которое официально обозначит золотые таби как плату подзащитному и его дракону Хвостолому из знаменитого Стодевятого эскадрона.
– Со временем? Что это значит? Пожалуйста, объясните нам это, адвокат Бертонн.
– Мирчаз лежит на краю света, как вы помните, ваша честь. Наш первый посыльный пропал по пути и так и не добрался до этого города. Наш второй посыльный прислал весть из Эйго, что он путешествует на юг по морю из Согоша и надеется обогнуть мыс Ветров… Это должно было произойти в конце прошлого месяца. Еще больше времени уйдет у него, чтобы добраться до самого Мирчаза. После этого он сможет вернуться с ответом правительства Мирчаза.
– Мы можем ждать этого целый год, а то и больше.
– Возможно.
– Но ведь мы даже не знаем, кто сейчас является правителем Мирчаза?
– Нет, ваша честь, пока не знаем.
– Спасибо, адвокат Бертонн. И в самом деле, в данном случае надо получить ответы на многие вопросы, и я надеюсь, что мы получим некоторые ответы еще до конца процесса. Тем не менее, по его собственному свидетельству мне, обвиняемый признал, что часть золота можно считать награбленным. Таким образом, мы имеем дело с немедленным признанием вины, разве не так? Исходя из этого, я не вижу причин, почему мы не можем начать суд по данному делу, не откладывая его в долгий ящик. Правила в данном случае вполне определены.
У него за спиной Лагдален тяжело вздохнула.
– Таким образом, я решаю вопрос в пользу обвинителя. Суд состоится в ближайшее время в соответствии с судебным расписанием. Обсудим все в моем кабинете и назначим дату.
Судья Марда подняла взгляд и коротко кивнула адвокатам.
– Суд принял дело к рассмотрению.
Удар судейского молотка по столу поставил точку.
Релкин медленно покачал головой. Вот вам и помощь от могучей семьи Дебун. Он спас мать Марды, но судья не захотела даже дать ему законную отсрочку, чтобы он мог представить свидетельство в свою пользу.
Выйдя из суда, Лагдален попробовала успокоить его, но он видел, что она сама волнуется.
– Судья Марда оказалась тверже, чем мы ожидали. Прежде она всегда, разбирая дела драконопасов, казалось, симпатизировала им. Я надеялась, что она согласится с нашей защитой.
– Ну, и что теперь? Будет суд?
– Да. И мы должны подготовить нашу защиту без свидетельства из Мирчаза, подтверждающего твою невиновность. Судья требует от нас признания вины. Похоже, она уже определилась со своим решением.
– А если мы признаем, что виновны?
– Тогда суд сразу перейдет к приговору. А это может быть все, что угодно. Вплоть до десяти лет принудительного труда на островах Гуано.
Релкина пробрала дрожь. Десять лет копать птичий помет на скалистом острове и жить на жидкой каше и муке!
