– Он же твой отец, глупая девчонка! Его сердце дрогнет, когда я объясню ему, что случится с тобой в случае его отказа. – Чародей вновь дико улыбнулся. – Я даже соглашусь отдать в придачу твоего любовника, с условием, что его незамедлительно бросят на съедение львам.
С этими словами чародей оставил их. Монжонский светильник засиял ярче прежнего, но, несмотря на это, измученные пленники провалились в сон.
Эвандер проснулся через несколько часов, оттого что в комнате кто-то появился. Вошедший находился в головах у юноши, вне поля зрения, и, кажется, в волнении метался по комнате. В конце концов он приблизился к противоположному краю стола, и юноша увидел, что это Косперо.
– Косперо? Ты узнаешь меня? Это, же я, Эвандер.
Взгляд Косперо был пустым, но несчастного явно что-то волновало – на нахмуренном лбу пролегли морщины.
– Кто ты? – выговорил он наконец.
– Я Данаис Эвандер, твой друг, твой ученик. Мы вместе плыли на корабле «Крылатый торговец», помнишь? Останавливались в Порт-Тарквиле. Я еще хотел посмотреть на танцовщиц в таверне. А чародей наслал на меня проклятие.
– Данаис? – На минуту взгляд Косперо стал более осмысленным.
– Нас бросили за борт. Помнишь?
Косперо обхватил голову руками:
– Я… – Он нечленораздельно вскрикнул, повернулся и выбежал из комнаты.
– Что происходит? – спросила девушка.
– Сирина, это Косперо. Помнишь, я рассказывал тебе о старом добром Косперо? Это мой друг, мой учитель. У Баканского побережья нас бросили за борт. Я думал, его растерзали акулы.
– Но ты сказал, что он погиб.
– Я так думал. Но он здесь. Все это время он был в рабстве у чародея.
– Он превратился в зомби.
– Да, но мы, похоже, разбередили его память.
– Ты можешь сделать так, чтобы он освободил нас?
– Попробую.
Но чтобы Эвандер смог хотя бы попробовать, Косперо должен был как минимум вернуться, а он этого не сделал. Пленники вновь заснули под ярким сиянием монжонского светильника.
Дверь с треском распахнулась. В комнату, шипя от злости, влетел разъяренный чародей.
Судя по всему, король Агрант наотрез отказался от предложенного обмена.
– Что он возомнил о себе, этот надутый человечишка? Неужто он думает, что можно отказывать мне?
В глазах чародея вспыхнула искра дикой ярости.
– Принести мне инструменты для сдирания кожи, – крикнул он через плечо слугам.
– Не может быть, чтобы ты пал так низко, – горько пошутил юноша.
Ответом ему была отвратительная ухмылка. Зомби вкатили в комнату маленькую жаровню на металлической тележке. На ней лежали разного размера ножи. Чародей выбрал один и принялся вертеть его в руках.
– Снимите с мальчишки одежду, – приказал он. Когда зомби сорвали с Эвандера рубашку, чародей вскрикнул от изумления:
– Урод! Какой великолепный образец волшебного уродства! Значит, вот как на тебе отразилось мое заклинание в Порт-Тарквиле. Вообще-то ты должен был превратиться в сотню жаб. К этому времени они бы уже все сдохли. А вместо этого ты отрастил прелестную кожу. Чудно, чудно, чудно… – Чародей восхищенно рассматривал юношу. – Я мог бы выручить за тебя целое состояние на рынке рабов в Урдхе. Там вполне – как бы это сказать – сформировавшийся спрос на уродов.
Гадджунг внезапно опустил взгляд и обратил внимание на нож в руке.
– Ха! Теперь нож не понадобится. Эта кожа все меняет. Я передумал отдавать тебя голодным львам. Отнюдь. Я исследую тебя в лаборатории. Посажу в клетку и выставлю на всеобщее обозрение.
Гадджунг повернулся к девушке.
– Тогда я сдеру кожу с нее. – Чародей жутко улыбнулся. – И отправлю прелестную кожицу целиком – я мастер в этом деле – ее папочке.
– Нет, подожди, я кое-что скажу, – выдохнул Эвандер.
– А, опять про любовь. – Чародей потер шершавый подбородок. – Хочешь пожертвовать собой ради любимой, так?
– Нет. У меня есть идея. Думаю, я могу достать то, что ты так жаждешь заполучить.
– Тимнал?
– Да.
– Но как? – Глаза чародея вспыхнули.
– Я знаю, как тайком пробраться во дворец. Я выкраду Тимнал.
– Неужели? Выкрадешь? А потом что?
– Как что? Принесу тебе.
– Выходит, я должен поверить тебе на слово?
Юноша замолчал и взглянул на Сирину.
– Ну да, – пробормотал Гадджунг. – Это все ради этой вашей любви. Или, по крайней мере, ты хочешь, чтобы я поверил в это.
Девушка обдумывала ситуацию. Ей уже наверняка не спастись. Чудовище непременно убьет ее, а вот у Эвандера, возможно, появился шанс на спасение.
Девушка понимала, что хотя бы один из них должен выжить и предупредить Великих Ведьм Кунфшона. И если она поможет Эвандеру остаться в живых, то встретит смерть, не дрогнув.
Во-первых, надо убедить чародея отпустить пленника. Конечно, Сирина не думала, что юноша выкрадет Тимнал – ведь только благодаря волшебной силе Монжон парит в воздухе, – но зато Эвандер окажется на свободе. Гадджунг явно серьезно задумался над дерзким предложением.
– Я знаю, где хранится ключ, – вступила в разговор принцесса. – В плане Эвандера нет ничего невыполнимого. Он даже сравнительно несложен. Тимнал охраняют не так уж тщательно. Трудно попасть в личные дворцовые апартаменты, а сам Тимнал хранится в гроте, точно под ними. Король всегда оставляет проход к Тимналу открытым.
Чародей резко обернулся, его взгляд буквально пробуравил девушку.
– Я подозревал, что дело примерно так и обстоит. Продолжай.
– Ключ хранится в кабинете моего отца, он вделан в голову маленькой бронзовой кошки. Я могу объяснить Эвандеру, как ее найти. Он бывал во дворце раньше.
– Если я отпущу его, он попытается сбежать.
– Но ты же не допустишь этого, правда?
– Именно, не допущу. Ему придется вернуться, хочешь не хочешь, потому что, если он не вернется, я и в самом деле сдеру с тебя кожу, а он тебя, принцесса, любит. Так что выбора у него нет. Тут и магия не нужна.
– Так ты отпустишь его?
– Возможно. Мне надо подумать.
Чародей вышел из комнаты.
Светильник все так же сиял над головами пленников. Проходил час за часом.
Гадджунг вернулся.
– Принцесса Сирина, признаюсь, вы меня шокировали. Предательство! Так легко предать свой родной город. К счастью, мне так и не довелось сочетаться с вами браком. Представить только, а я еще тешил себя надеждами, что мы понравимся, даже полюбим друг друга. О, какое разочарование! У вас, должно быть, ледяное сердце.
