– Вот именно. Ты заинтересован в том, чтобы Тотоша не стало.
– Ты думаешь, я убью брата своей жены, чтобы завладеть его землями? – воскликнул Святослав. – Что ты несешь, воевода?
– Так думает дьюла. Я как раз думаю иначе. Потому поклялся Такшоню, что сделаю все, чтобы Тотош остался жив. И я это сделаю, княже! Потому что Тотош – твой брат и мой друг. Потому что Такшонь – не великий князь мадьярский, а всего лишь верховный вождь. И второй после него не Тотош, а мадьярский князь Геза. Тотош может унаследовать отцу – с твоей помощью. Но только он, а не ты. Если Тотош погибнет, мы потеряем союзников и будем вынуждены снова с ними драться, как это было во времена твоего отрочества. Я поклялся, и я сдержу клятву!
– Пусть будет так, – согласился Святослав. – А о том, какие земли я отдам в княжение Ярополку и Олегу, я объявлю весной.
– Ярополку, Олегу и Владимиру, – уточнил Духарев.
– Владимиру? Какое дело дьюле до Владимира?
– Дьюле – никакого. Но он – твой сын. Первенец. И обещает вырасти настоящим воином, ты сам сказал.
– Вот и будет биться в дружине Ярополка. Или свою соберет…
– … и пойдет добывать свой удел у братьев, – закончил Сергей. – В нем твоя кровь, княже! Он не удовольствуется опивками. Дай ему свой стол, чтобы он не чувствовал себя обойденным… и отошли из Киева. Тогда Такшонь твой!
– Совет неплох, – согласился Святослав. – Но кто захочет взять в князья рабичича?
– А вот об этом надо подумать.
– Ладно, думай. А сейчас скажи: с уграми мы возьмем Булгарию?
– С уграми и печенегами – можем, – сказал Духарев. – Если не вмешаются ромеи. А они вмешаются наверняка.
Святослав задумался, подергал ус… И вдруг воскликнул:
– Калокир!
– Что – Калокир? – спросил Духарев.
Он слышал это имя, но сам с сыном херсонского протевона никогда не встречался.
– Калокир! Вот кто мне поможет!
– Уверен? – Духарев мало общался с ромеями, но твердо знал: верить им нельзя. – Я-то его не знаю…
– Узнаешь, – сказал князь, хитро прижмурившись. – Со временем. А теперь расскажи-ка мне, за что тебя все-таки пытались отравить в Преславе…
– За что? – Духарев дернул себя за ус, вздохнул. – И этого я не ведаю, княже. Но узнаю непременно.
Глава девятая
Нежданные гости
Сладислава вышивала мужу рубаху. Сама вышивала. Отдай швеям – те вместо красивого узора своих языческих оберегов нашьют. А это – грех. Сережа ворчит, мол, полон дом челядинок, а ты сама с иглой сидишь. Но Слада знала: мужу приятней ту рубаху носить, которую она сама украсила. А руками Сладислава работать любила. Еще больше любила, когда муж рядом. Когда, к примеру, играют Сережа с Артемом в «фигуры», а она вышивает или корешки целебные перетирает в ступке. И разговор идет между ними простой и неспешный. Как бы ни о чем…
Сейчас мужа рядом не было. С утра друга своего встречать поехал, Устаха. И детей с собой взял, Артема и Данку. Он бы и младшего прихватил, но тот теперь в «детских» князя. Попроси Сережа, Асмуд бы мальчика отпустил, но муж не попросит. Никаких поблажек сыну воеводы – так он говорит. Сережа вообще хотел Славку в Белозеро отправить, но Сладислава вопротивилась. В Киеве выучат не хуже, а тут она хоть видеть его будет… иногда.
Сережа тогда уступил. А сейчас, после Булгарии, может, и не послушал бы ее. Что-то переменилось в нем после возвращения. Как будто крысенок пробежал между ним и женой. Сладислава знала, что мужа в Булгарии пытались отравить. Кое-что ей поведали. Но не поведали, узнал ли муж ее тайну. Муж и сын о булгарских приключениях говорили неохотно, больше отмалчивались, а расспрашивать их настойчиво Слада сочла неправильным. Тревожно ей было. Может, следовало сразу рассказать Сереже обо всем? Но тогда пришлось бы и Момчилу все рассказать. А теперь поздно… Если же Сережа сам все узнал там, в Булгарии, можно притвориться, что Сладислава о том ведать не ведала. Только очень ей врать не хотелось. Никогда она мужу не врала. Но ведь это не только ее тайна…
Печальные мысли Слады нарушил Сычок:
– К вам гости, матушка!
– Кто?
– Не назвались. Но по всему видать, княжьи. Брони богатые. Батюшку воеводу спрашивают.
– Велим где? – спросила Слада.
– С батюшкой воеводой уехавши. Не пущать?
Слада задумалась.
Но не пускать в дом гостей, пусть и нежданных, – нехорошо. С другой стороны, принимать самой мужниных гостей, воинов – тоже нехорошо. Рёреха позвать? Тоже не ладно.
– Скажи им, Сычок, что воеводы дома нет, – сказала Сладислава. – Вернется к закату. Ежели готовы ждать, пусть ждут во дворе.
– Ага, – Сычок кивнул лохматой головой, шагнул к двери, но остановился. – Хорошо ли во дворе, матушка? Гости важные…
Сладислава отложила шитье:
– Впускай гостей во двор. Я сама их на крыльце встречу.
Гостей Сладислава узнала сразу. И порадовалась, что не отослала их прочь, не взглянув.
Двое: мужчина и мальчик. На обоих брони. На мальчике – чужеземной работы, возможно, арабской, на взрослом – тоже добрый панцирь, но попроще, кованный здесь, в Киеве. Вблизи Сладислава даже могла бы определить, кто из трех киевских бронных мастеров его ковал. А вот лошадь лучше у старшего: широкий в крупе боевой хузарский жеребец-пятилетка. Мерин младшего косился на цепного мишку, сидевшего у забора, по-собачьи вывалив длинный язык, косился и всхрапывал. Конь старшего и ухом не вел. Вышколен. Для боя и для охоты.
В оружии и лошадях жена воеводы разбиралась не хуже мужа. Почти двадцать лет замужем за воином. Выучилась.
Гости спешились. Старший, кряжистый муж со светло-рыжей бородой, снял шлем, поклонился:
– Здрава будь, хозяйка! Мир дому твоему!
– Мир и тебе, Добрыня, – наклонила голову Сладислава. – Мужа моего нет, но, думаю, скоро вернется. Подождешь?
– Подожду, – степенно ответил Добрыня. – Знаком ли тебе племянник мой и пестун Владимир?
Сладислава покачала головой. Конечно, она знала этого мальчика. Но решила не портить Добрыне игру.
– Мой отец – великий князь Святослав! – громко объявил мальчишка и покосился на дядьку: не рассердился ли?
– А я – Сладислава, жена воеводы Серегея.
– Воевода Серегей – великой славы муж! – с важностью, по-взрослому ответил мальчик. – Но мой отец – больше! Никого нет славнее его!
– Твой отец – великий князь, – сказала Слада. – Но, может, выросши, ты превзойдешь его!
Мальчишка гордо задрал подбородок.
– Пожалуйте в дом, – сказала Слада. – Не пристало таким, как вы, во дворе ждать. Лушкарь, Хмель, примите коней у сотника и княжича!
