— Ну? В общежитие решили вернуться? — К счастью, ректор ничего не заметил или предпочел не заметить.
— Я чаю хотела, — робко проблеяла саламандра. — Не спится.
— Почему? — Лорд подошел ближе, продолжая буравить взглядом.
Малица сглотнула и пожалела, что рядом нет очага. Сбежать — самое лучшее решение.
— Страшно, — смущенно призналась саламандра.
— Заклинания мощные, спите.
— Не могу, — вздохнула Малица. — Простите, что я вас разбудила.
Ректор скривил губы и уменьшил яркость магического шара.
Саламандра выдохнула и робко спросила:
— А чаю можно? Я сама сделаю, даже служанку утруждать не стану.
— Ее все равно нет, утруждать некого. — Впервые за время разговора губы лорда тронуло подобие улыбки. — А чай вы так же громко будете заваривать, Ирадос?
Малица покраснела. Она ведь тихонечко, ничего не задела! Так и сказала, извиняясь.
— У меня слух хороший, должны знать из курса демонологии. Механизм выживания, так сказать.
Сердце саламандры забилось чуть ровнее. Если шутит, не злится. Раз не злится, то не выгонит.
Воспользовавшись нежданно подаренным светом, Малица сделала шажок в сторону кухни. И как она могла не заметить эту дверь? Плутала рядом, а налево свернуть не догадалась.
— Мы демонологией не занимались, нам только общий курс прочитали.
В голову некстати лезли разные сведения о демонах, почерпнутые вовсе не из учебников. И отчего-то вспомнился любовник бабушки. Вот уж загадка, как она прельстила демона, зато понятно, отчего сама соблазнилась.
Ректор не ответил, и, сочтя молчание знаком согласия, саламандра толкнула дверь в кухню.
— Идемте, — неожиданно предложил лорд.
— Куда? — не поняла саламандра.
— В спальню, — с оттенком легкой растерянности, будто и так понятно, ответил ректор и, заметив алые пятна на щеках адептки, поспешил добавить: — Да не будет меня там, Ирадос, устроюсь на диване. Зато без чая обойдетесь.
— Вам жалко? — насупилась Малица, позабыв о субординации.
Лорд презрительно фыркнул:
— Хоть упейтесь, только не ночью. Греметь посудой начнете, еще шан Теон привидится, ошпаритесь. Да и чай от нервов бесполезен. Смотрите, Ирадос, — предупредил ректор, — один раз предлагаю. Мне тоже на диване спать не хочется, но раз тут речь о вашем здоровье…
— А можно, чтобы вы остались? — удивляясь собственной наглости, едва слышно спросила Малица. — Просто я очень лорда шан Теона боюсь.
Лорд молчал. Губы сжимались все больше, пока не превратились в тонюсенькую ниточку. Руки сами скрестились на груди. Для полноты картины не хватало только рогов и хвоста, а так демон в гневе.
— Малица тер Ирадос, — осипшим от эмоций голосом вопросил ректор, — как вы думаете, что я сейчас скажу?
— Вон? — предположила саламандра, сделав шаг к входной двери. — Вы не так поняли меня, милорд!
— Надеюсь, — мрачно ответил лорд и отмер, сделав шаг вперед. — Очень надеюсь, — повторил он с угрозой в голосе, — потому как в противном случае меня ваша судьба интересовать перестанет, выставлю за ворота Академии.
Малица замотала головой и, запинаясь, пробормотала:
— Не надо! Я на диван вернусь, буду тихо-тихо! Даже чая не выпью.
Ректор скептически хмыкнул и неожиданно согласился:
— Хорошо, я побуду с вами. Взамен начнете нарабатывать команду. Давно пора готовить вас к Сумеречью, не вечно же вам баловаться, книжки из Запретного хранилища воровать.
Ну да, за все приходится платить.
Малица уточнила, имеет ли он в виду тренировки с друзьями. Вдруг ректор готовил в напарники кого-то другого? Лорд кивнул и посторонился, пропуская саламандру. Та, опустив глаза, юркнула мимо него и чуть ли не бегом, спотыкаясь, рванула наверх.
По коже бегали мурашки. Стоило подумать, что за ней поднимается полуголый ректор, с которым предстояло ночевать в одной комнате, бросало в жар. Вот почему тут гостевой спальни нет, положена же ректору гостевая спальня? Плохо строители работали, схалтурили. И домик маленький, не для лорда. У него-то замок, тяжело, наверное, после такого ютиться невесть где. Хотя у преподавателей и вовсе квартирка на две комнаты с ванной в служебном корпусе, даже кухня общая. Так что ректор жил роскошно.
С другой стороны, лорд не нарушит слова и не притронется. Не похож он на насильника. Да и глупо: все же знают, кто Малицу забрал. Те же особисты.
С третьей — когда еще доведется так близко подобраться к демону?
И, наконец, вампир. Чтобы не попасть к нему, что угодно сделаешь.
Малица немного успокоилась. Ровно до того момента, как переступила порог спальни и не увидела очертания смятой постели.
— А ваша… — саламандра замялась, подбирая нужное слово, в итоге остановилась на нейтральном, — …гостья?..
— У Алисы есть свой дом, — отрезал ректор, давая понять: дальнейшие расспросы неуместны.
Малица кивнула и робко шагнула к кровати.
Вернулись прежние сомнения, и, главное, напомнило о себе матушкино воспитание. Одно дело спать рядом с Кристофом, который пусть и лез недавно целоваться — дурак какой! — но друг. Другое — с малознакомым взрослым мужчиной.
— Ложитесь, кровать широкая. — Лорд подхватил со стула рубашку и надел. — Не бойтесь, правила приличия соблюдем. Понадобится укрыться, принесете простыню из гостиной.
Саламандре тут же стало легче дышать. Поразмыслив, она устроилась подальше от двери в ванную комнату, чтобы не мешать лорду. Прилегла на покрывало на самом краешке и замерла, как испуганный зверек. Только обувь скинула, чтобы не пачкать постель.
— Ирадос, ложитесь нормально. Кровать действительно широкая. Хотите, можно, как в легендах, меч положить? — Малица не понимала, серьезно он говорит или издевается. — Вас по программе уже учили огненный делать, можете потренироваться. Или я свой принесу.
— Фамильный? — брякнула саламандра, навострив уши.
— Личный. Оружие по руке делают, только для адептов… А, не важно!
Ректор за спиной завозился, бурча себе под нос. Видимо, тоже разувался.
— А можно посмотреть? — По такому случаю саламандра даже обернулась и застала лорда сидящим на краю постели со стаканом воды.
Ректор чуть не поперхнулся, явно подумав не об оружии. Потом вспомнил о правилах хорошего тона и спросил, не хочет ли Малица воды. Сквозь зубы спросил.
Рубашка застегнута на все пуговицы, вместо домашних штанов — брюки. Быстро же он!
Саламандра отказалась и, проигнорировав вопрос, забеспокоилась:
— Вы ради меня переоделись, милорд? Вам же неудобно будет.
