Ночной город — это нечто удивительное. Полеты же опасны для жизни без надлежащей подготовки. Если бы не веревка, Малица не раз соскользнула бы с чешуйчатой шкуры и упала.
Ветер нещадно хлестал по щекам, пробирался под одежду.
Нортон скользнул вниз и понесся над самыми крышами. Они тонули в ночной сини, только тускло мерцали магические фонари у домов. Владельцы поставили их на минимальную мощность, чтобы не мешали спать. В бедных районах и вовсе обходились без уличного освещения. На него банально не было денег.
Веселились посетители ресторанов. Им ночная пора не помеха, самый разгул веселья. Рестораны переливались огнями. Из огромных окон лилась музыка, звон бокалов и пение. У дверей, в тени ниш, обнимались парочки. Тут же поджидали жертв грабители.
Малица с жадностью впитывала в себя звуки и образы. Ей, как адептке, не разрешалось бывать в городе в столь позднее время. Вот закончите Академию, делайте что хотите, а пока будьте любезны, соблюдайте распорядок.
— Где же они? — Малица силилась разглядеть в темноте знакомые силуэты. — Нортон, у тебя драконье зрение, помоги!
Староста фыркнул и мотнул головой: мол, не все так просто.
— А ты говорить в этом облике на человечьем свободно умеешь? — полюбопытствовала саламандра.
Может, для драконьих связок сложен человеческий язык? Не зря же они предпочитают общаться на своем, рычащем и гортанном. Чуть ли не единственная раса, кстати, которая еще не утратила собственный алфавит.
— Могу, конечно, — раздался в голове насмешливый голос без всякого присвиста и шипения. — Хоть поэму на двести листов прочитаю!
Саламандра вздрогнула от неожиданности и едва не соскользнула дракону под брюхо. Нортон вовремя заметил и удержал крылом.
— Внутренняя речь, — с гордостью объяснил Нортон. — Все драконы ею владеют. Удобно, согласись? А то начнешь рокотать басом, всех распугаешь.
— То есть ты двумя разными способами можешь говорить? — изумилась Малица.
Ей бы тоже не помешало подобное умение, но, увы, саламандры умели только ходить сквозь огонь и танцевать с пламенем.
Нортон кивнул и завис, присматриваясь. Огромные крылья нагоняли воздух за спиной Малицы. И все это беззвучно, будто гигантская стрекоза. Потрясающе! Но тогда как быть с многочисленными книжными описаниями гула — предвестника появления дракона?
— Я вижу стражников, — наконец произнес Нортон. — Верхами. Человек пять.
— А ректора ты не видишь? — нетерпеливо спросила Малица.
— Типун тебе на язык! — шикнул староста. — Если увижу, конец моей учебе.
И то верно, но ведь только лорд ти Онеш управляет сворой, значит, задает направление охотникам.
Запоздало в голову пришла мысль: а не способны ли призрачные гончие унюхать дракона? Даже не так — выследить и поймать. Малица видела псов и догадывалась: их способности не ограничиваются кусай-хватай.
Саламандра предложила сделать круг над гостиницей, где останавливался шан Теон. Будучи любопытной, Малица в свое время успела сунуть нос во все странноприимные заведения города и, оправившись от потрясения, узнала временный приют вампира. Гостиниц такого уровня немного, всего две, а камин в обеденном зале помог исключить ненужную. Владельцы подобных заведений, желая привлечь постояльцев, шли на всяческие изощрения, вот и в «Певчей птичке» появилась диковинка — камин из яшмы с фигурами времен года.
Нортон тенью скользнул над мостовой и, сложив крылья, приземлился на площади перед главным фасадом гостиницы. Места хватало, благо драконы нередко прибывали в город в истинном облике, и власти озаботились их удобством, соорудив ряд «посадочных площадок». Впрочем, Нортон в истинной ипостаси вовсе не поражал размерами, хотя существовали и огромные драконы, на фоне которых люди казались малявками. Все зависело от вида и рода.
Староста повел носом и сообщил:
— Да тут целая армия прошла!
Внезапно он замер, а потом зашипел:
— Сматываемся!
Малица не успела перерезать веревки, поэтому парочка беспрепятственно взмыла вверх.
Не говоря ни слова, Нортон несся к Академии.
Саламандра, прижавшись к мускулистой шее, приуныла. Она догадывалась: их почти засекли.
Оказалось, все не так плохо. Староста банально перестраховался, заметив стражу. Саламандра его понимала: Нортон на хорошем счету, не желал рисковать. А полетать Малица все равно полетала, хоть и совсем недолго. Хотя, признаться, с непривычки затекли ноги. Что бы после долгих часов полета было?
Одно огорчало: саламандра не увидела позора лорда шан Теона. А ей так бы хотелось, чтобы вампира потрепали призрачные гончие. Лучше бы, конечно, скончался, но тогда такой скандал поднимется! Как-никак тайный советник императора. Темные слишком опасны, чтобы с ними ссориться, пусть даже владыка Империи раздолья силен. А как иначе удержишься на троне? Человеческие монархи долго и не живут, постоянно становятся жертвами заговоров, а все потому, что полностью зависят от магов, сами не имея ни капли магии в крови. Хотя и императорскую семью тоже не миновала горькая чаша. Проклятия — вещь универсальная и действенная.
— Нортон, давай небольшой круг сделаем? — прижавшись к самой чешуе, взмолилась Малица.
Впереди уже маячили башни Академии, и возвращаться под домашний арест резко расхотелось. Пусть тут холодно, зато интересно. И стража точно не заметит, они над руслом реки полетят.
— Опасно! — возразил перестраховщик. — Лучше бы скорее человеческий облик вернуть.
— Целовать не стану! — пригрозила Малица, и Нортон сдался.
Замерев в воздухе, дракон повернул налево, по дуге огибая город и стараясь не отбрасывать тени.
Серебристая лента реки змеей извивалась между многочисленными мельницами. Выше по течению — город, ниже — рыбацкая деревушка, снабжавшая жителей рыбой. А совсем далеко, за горизонтом, — море и новый, неизведанный мир. Туда Малицу и потянуло. Порт — это нечто особенное, а уж второй город Империи — тем более. Ротон, в котором находилась Академия колдовских сил, к примеру, считался третьим по численности. Ну и третьим или четвертым по важности.
Староста возражал: до утра не успеть, но сдался под напором упрямой саламандры. Если огненному народцу что взбрело в голову… А если это еще и женщина… Словом, лучше сделать.
В отместку Нортон понесся, обгоняя ветер. Он и сам радовался возможности размять крылья и вновь ощутить вкус полета. Драконы без неба хиреют.
Стало заметно холоднее: сказывалась высота. Малица мужественно терпела. Нортон не дождется, она не попросит повернуть назад.
Перед мысленным взором уже стоял Триен. И море, море, которое саламандра никогда не видела.
Руки в перчатках превратились в ледышки. Зубы отстукивали барабанную дробь.
