Если на востоке митаннийцам сравнительно легко удалось подчинить Ашшур, Ниневию и прочие города будущей Ассирии, то на западе ареной борьбы между хеттами, митаннийцами и египтянами становится богатая и обильная городами Сиро-Палестина. Политическая раздробленность этих территорий, разделенных на множество мелких царств, служила дополнительным соблазном для их захвата.
Хетты, в отличие от египтян, находились в непосредственной близости от границ Митанни. В результате появления общей опасности возникает союз между Египтом и митаннийцами, оформленный посредством брака между фараоном Тутмосом IV и дочерью царя Митанни Артатамы. Курс на союз с митаннийцами был продолжен и при следующем фараоне — Аменхотепе III. Интересно здесь отметить следующий факт. Когда Аменхотеп III серьёзно заболел, да так, что не помогли ни знахари, ни взывания к египетским богам, митаннийский царь Шуттарна отправил ему статую богини Иштар из её храма в Ниневии. И затем произошло исцеление! Не вдаваясь в причины данного чуда, стоит предположить, что на египетской земле число почитателей ассирийской богини очевидно увеличилось. Интерес к Ассирии среди египтян возрос.
Глава II.
СРЕДНЕАССИРИЙСКИЙ ПЕРИОД: РОЖДЕНИЕ МИРОВОЙ ДЕРЖАВЫ
После долгого периода безвестности мы снова встречаем свидетельства об Ассирии, теперь уже так называемого среднеассирийского периода. Именно в это время происходит новый подъем Ассирии, связанный с царём Эриба-Ададом I и его сыном Ашшурубаллитом I. Страна, начиная с их правления, не только восстановилась, но и принялась расширять свои пределы. Встаёт вопрос, была ли экспансия инициативой лишь ассирийских царей? Определённо можно ответить, что это были не только их чаяния. К прагматическим причинам территориального расширения можно отнести благоприятную внешнеполитическую ситуацию, а также рост населения, желание торговцев и иных экономически активных прослоек завладеть важнейшими торговыми путями в верхнем течении Евфрата и Тигра, получить доступ к необходимым ресурсам, в том числе к запасам олова. Необходимо было обезопасить себя от периодических вторжений диких горцев с востока; заодно неплохо было бы поживиться лесом, металлами и конями за их счёт. Одним словом, ассирийский владыка лишь осуществлял стремления всего «передового» ассирийского общества.
Не забыты были к тому же эпоха ассирийских торговых колоний и славные времена Шамши-Адада. Желание вернуть былое величие могло послужить идеологической основой экспансии. Ашшурская элита во главе с царём вынашивала мечту войти к «клуб» великих держав (Египет, Митанни, Хатти, Вавилон) и старалась делать всё для этого.
В данной связи можно вспомнить всплески экспансии, со схожими причинами, и у соседей-соперников Ассирии: Вавилона, Элама, Наири-Урарту.
Начавшийся всплеск ассирийской экспансии встретится позже с серьёзными препятствиями и пойдёт на спад, но затем этот процесс повторится, и земля Ашшура возродится как феникс из пепла. Взлёты и падения составляли пульсирующий ритм многовековой ассирийской истории. Вернёмся, однако, к очередному её подъёму.
Уже Ашшур-надин-аххе II велел клеймить кирпичи надписью «Ашшур-надин-аххе, наместник бога Ашшура», отсылал послов к египетскому двору и получал от Египта экономическую помощь.
Эриба-Адад I, брат Ашшур-надин-аххе, определённо, обладал талантом дипломата. Начав своё правление как вассал Митанни, он, воспользовавшись начавшейся там замятнёй, избавился от митаннийского контроля, перейдя под кассито-вавилонское верховенство. Впрочем, скоро он освободился и от последнего.
Ашшурубаллит Первый. Ашшурубаллит, сын и наследник Эрриба-Адада, продолжил укреплять ассирийский суверенитет и в своей борьбе с Митанни сначала попытался опереться на Египет.
Соперники Митанни и хеттов — египтяне периода Нового царства — представляли собой серьёзную военно-политическую силу. В своем военном деле старались сочетать действия колесниц, тяжелой и легкой пехоты. Тяжелые пехотинцы действовали в плотном строю. Жители долины Нила придерживались девиза «Лучшая защита — это нападение». В силу этого ставку они делали на предварительный массированный обстрел противника (как лучниками, так и с колесниц) с последующим энергичным прорывом передовых рядов противника. Легкая пехота была представлена лучниками, пращниками и метателями дротиков. Колесницы появляются в Египте где-то в первой четверти XVII века до н.э. (ок.1675 г., пограничная крепость Бухен). Боевые колесницы египтян отличались высокой маневренностью, но слабым местом была недостаточная «огневая мощь» и защищенность экипажа, в силу того, что он составлял всего два человека, отсутствовал щитоносец. В заключение стоит отметить, что влияние египетского военного искусства на ассирийское навряд ли было значительным, таким, как, например, митаннииское, однако в ходе посольских визитов ассирийские делегации могли наблюдать отличительные особенности египетской армии. Очевидно, тайком собирались и разведданные. Ассирийцы сравнивали египетские войска с митаннийскими и хеттскими и делали определённые выводы.
Итак, ассирийский царь предпринимает попытку наладить контакт с Египтом и посылает в подарок фараону украшение из драгоценной ляпис-лазури, колесницу и двух белых коней. Какого-то кардинального прорыва в налаживании тёплых обоюдных отношений Ашшурубаллиту I достичь не удалось, поскольку в дельте Нила на тот момент считали своей главной угрозой хеттов и главным помощником в борьбе с ними являлось хурритское царство Митанни; к тому же против этого союза выступал и касситскии Вавилон, считавший Ассирию своим вассалом. Но всё-таки ассирийцы добились определенного успеха — египтяне повели с ними диалог и отправили в Ашшур послов, завязался обмен «подарками». Вавилоняне вскоре вынуждены были признать, что у них нет реальных рычагов давления на своего северного соседа.
Одним из ключевых моментов, повлиявших на ситуацию в регионе — стало ослабление позиций Египта в правление Аменхотепа IV, известного как Эхнатон. При этом фараоне Митанни фактически лишилось египетской поддержки. К тому же в царстве разразился династический кризис, которым вскоре умело воспользовались воинственные соседи.
Усилившаяся Ассирия ближайшей жертвой выбрала митаннийского вассала Аррапху — своего ближайшего соседа. К описываемому времени (1340-е — 1350-е гг.) отношения между соседями переходят в конфликт. Аррапха предпринимает меры к обороне. Со складов города Нузи распределяется вооружение, из центра Ханигальбата выделяются в подмогу колесничные войска
{12}. Видимо, вскоре после этих самых приготовлений между ассирийцами и митаннийско-аррапхскими войсками происходит полевое сражение. Отчёт о задействованных там колесничных войсках (58 колесниц левого фланга, 26 колесниц правого фланга) имеется в архиве Нузи. Ни время, ни место битвы нам неизвестны. Однако в том же документальном массиве содержатся таблички о беззащитных землях и селениях города Турша, опустошаемых ассирийскими контингентами. Судя по всему, эти бедствия явились как раз следствием победы ассирийцев в отмеченном выше безымянном сражении, произошедшем где-то поблизости. Поэтому вслед за Майдманом назовём сражение «битвой при Турше». Нузийские архивы косвенно свидетельствуют об ещё одном сражении того же времени — от города Зизза «не вернулось» более сотни человек. Митаннийцы потеряли как пехотинцев, так и членов колесничных экипажей. Другой документ из Нузи сообщает о двух битвах с участием колесничных войск, состоявшихся у Циллийя и Лубти — городишек на востоке Аррапхи.
