Трегор приветствовал капитана гневными обвинениями в адрес обоих беглецов.
– Сэр, – Холлейн вытянулся в струнку, – прошу позволить мне отправиться вдогонку и вернуть их. Я хорошо знаю их, сэр. Мы вместе сражались при Туммуз Оргмеине.
На миг это ужасающее название повисло в воздухе.
– Хм, да, мне это прекрасно известно, капитан. Собственно говоря, именно поэтому я за вами и послал. Думаю, вас они могут послушать. Так что прихватите парочку надежных парней и приведите их.
Милое дело – вот так взять да и привести боевого дракона весом в две с половиной тонны, к тому же прославленного мастера меча.
– Да, сэр.
– Сил у нас в обрез, капитан… – Трегор был озабочен теми же проблемами, что вконец извели бедного Урмина. – Мы не можем позволить себе лишиться даже одного боевого дракона.
– Уверен, что лишь крайне серьезное стечение обстоятельств могло заставить их пренебречь долгом.
– Не сомневаюсь, но подобные поступки все равно нетерпимы. Эти двое вечно влипают в неприятности. Помнится, несколько лет назад парень был обвинен в убийстве. Если не ошибаюсь, ему удалось отвертеться.
– Сэр, он предстал перед судом, и его признали невиновным.
– На основании показаний дракона. Многим это не понравилось.
– Да, сэр.
– А совсем недавно вокруг них снова разразился скандал, разве не так? Какая-то история с золотом, награбленным на южном континенте. Мы не можем терпеть в своих рядах мародеров.
– Да, сэр.
– А теперь еще и самовольный уход с позиций. Их следует судить, вы это понимаете?
– Сэр?
– Я знаю, что это знаменитый дракон, но в данном случае мы имеем дело с прямым нарушением воинской дисциплины. Если каждый дракон вздумает вести себя таким образом, у нас не останется эскадронов, заслуживающих названия эскадронов.
– Да, сэр.
Трегор еще некоторое время метал громы и молнии, после чего отпустил Холлейна. Прихватив Дрикантера и Тегманна, кавалеристов из Шестьдесятчетвертого талионского, капитан отправился в погоню.
Драконьи следы вели к южному флангу. Затем беглецы, кажется, вернулись назад, повернули на восток и, выйдя в тыл армии Трегора, снова двинулись на юг.
Влажная почва прекрасно сохранила отпечатки драконьих лап, да Хвостолом и не пытался замаскировать следы. Три всадника ехали порознь, но так, чтобы не терять друг друга из виду. Приходилось проявлять осторожность, ибо вокруг рыскали аубинасские патрули. Об этом красноречиво свидетельствовали отпечатки конских копыт.
Дракон шел на четырех лапах, как часто поступают виверны на марше. Путь его пролегал на юг – прямиком через поля и леса. В одной молодой рощице он проложил тропу. Беглецы двигались быстро, и Холлейн сомневался, что настигнет их раньше чем до наступления темноты.
К тому же все это время капитан боролся с собой, трудно было отказаться от искушения присоединиться к Релкину и Базилу и устремиться на поиски Лагдален. Армейская служба с ее дисциплиной и верностью долгу составляла суть его существования, но Лагдален – свою жену, мать обожаемой дочурки – он любил больше жизни. Капитан Кесептон был тверд как камень, но чем дальше ехал он по сочным лугам Лукула, приближаясь к Неллину, тем реальнее становилась угроза того, что камень этот даст трещину.
В то самое время, когда Кесептон скакал на юг, в расположении Стодевятого проходило оживленное совещание. Влок, Альсебра и Пурпурно-Зеленый вместе с Мануэлем, Джаком и Свейном обсуждали высказанное диким драконом предложение отправиться вслед за Хвостоломом и помочь ему, что бы он там ни собирался сделать. У Базила возникла проблема – в этом сомнений не было. Так почему бы Стодевятому не попробовать разрешить ее, покуда она не выросла в еще худшую. Хвостолом такой дракон, что никогда не знаешь, во что он еще влипнет.
Пурпурно-Зеленый имел не слишком отчетливое представление об армейской дисциплине, но Альсебра и особенно Влок, воспитанные в Драконьих домах и всю жизнь служившие в легионах, глубоко чтили уставы и уложения. Сама мысль о пренебрежении впитавшейся в кровь дисциплиной с трудом укладывалась в их головах.
– Пурпурно-Зеленый прав, когда говорит, что враг – это зло, – прогромыхал Влок. – Но ведь если мы уйдем, позиции будут ослаблены.
– У них здесь останется Стопятьдесятпятый.
– Эта дракониха думает, что здесь сражение уже закончилось, – вдруг сказала Альсебра. – Враг там.
– А что это за враг?
– Тот же самый, с которым мы имели дело при Куоше. Какой-то злой эльф. Я чувствую его и чувствую, что его необходимо уничтожить.
Влок и прочие уставились на Альсебру.
– Драконье чутье?
– Глубокое чувство. Такое же, как когда высоко на небе видны красные звезды.
– Этот дракон решил, – заявил Пурпурно-Зеленый, – мы идем. Найдем Хвостолома, а врага убьем.
Мануэль, разумеется, высказался против, Свейн был за, а Джак колебался. Он уже не раз влипал во всякого рода неприятности, и на новые его не тянуло. С другой стороны, Релкин был его другом, а Хвостолом представлял собой живую легенду. Пурпурно-Зеленый неколебимо стоял на своем:
– Мы пойдем на юг, как капитан Кесептон. Хвостолом пошел на юг.
– Этот путь ведет в Неллин, – заметил Мануэль. – В самое сердце страны мятежников.
– Если идти, то чем скорее, тем лучше. Они уже намного опередили нас.
Когда Альсебра произнесла эти слова, Джак уже понял, что все решил. Раз Релкин нуждается в помощи, он, Джак, будет рядом с ним.
– Надо помочь, хотя за это мы угодим под трибунал.
Джак был совершенно прав, и все это прекрасно знали. Свейн, разумеется, решил идти. Альсебра судя по всему – тоже. Глубоко обеспокоенный Влок покачал головой:
– Нехорошо уходить. Нарушение устава.
Альсебра непроизвольно обхватила лоб когтистыми руками. Но Хвостолом нуждался в помощи, а потому решение было предопределено. У Пурпурно-Зеленого уже имелся план, который он немедленно изложил:
– Мы вместе заступим в первую стражу. Тогда и уйдем.
– Но тогда не останется караула.
– Оставим на часах Курфа.
Альсебра аж зашипела:
– У этого малого нет и половины мозгов.
– Верно, – согласился Пурпурно-Зеленый – но ему мозгов и не нужно. Если кто нападет, Курф просто поднимет тревогу.
– Уже была одна ночная атака. Мы едва ее отбили.
– Но теперь здесь и без нас будет почти столько же драконов, сколько было перед сражением.
– Нельзя так поступать, – сказал Мануэль все еще колебавшийся.
Пурпурно-Зеленый фыркнул:
– Мальчишка вечно говорит «нельзя». Сейчас он не прав. Послушай лучше этого дракона, которому доводилось летать в небесах и охотиться в северных горах.
