– Ну, я пойду, тетя Нюша, – сказал грузный мужчина.
– Нет, Иннокентий, погоди, – возразила бабушка, – меня одну не оставляй.
Мужчина вздохнул, развел руками, словно извиняясь перед Удаловым.
– Чудесные цветы вы разводите, – сказал тогда Удалов.
– Опять? – спросила бабушка.
– Так разве я виноват, что такое совпадение получилось?
– Может, и виноват.
– Жена у меня любительница растений, – заспешил Удалов. Время шло. Пришелец уже торопится обратно, минуя звездные скопления и облетая метеорные потоки. – У нее день рождения завтра. Вот я и решил – куплю ей что-нибудь необычное. Как-никак шестнадцать лет вместе прожили. Ксенией мою жену зовут. Ксения Удалова. Я здесь, в Гусляре, работаю, директором стройконторы.
– Как же, слышал, – сказал мужчина. – В случае чего поможет тебе, тетя Нюша, стройматериалами.
– Если в пределах законности, помогу, – подтвердил Удалов.
Тетя Нюша чуть оттаяла.
– И шифер есть? – спросила она.
– И шифер, – сказал Удалов, хотя с шифером были трудности.
– А цветок не продается. Вы к моей соседке сходите. У нее герань чудесная.
– Герань у меня самого есть, – объяснил Удалов. – Три горшка.
– Да чего ты человека мучаешь, – сказал мужчина. – Продай ему цветок. Он не забудет.
– Не забуду, – сказал Удалов. – Вот этот красный цветок продайте. Сколько нужно – заплачу. Ведь не зря я по голове скалкой получил. Ведь тоже увечье. Пожаловаться можно.
– Жаловаться он имеет право, – сказал грузный мужчина. – У него шишка, не меньше, на затылке.
– Есть шишка.
– А ведь я, тетя Нюша, твое задание выполнял. Тебя защищал. – Грузному мужчине хотелось поскорее домой.
Тетя Нюша пригорюнилась.
– Вот, думала, помру, буду перед смертью цветком любоваться. Он у меня единственный, больше такого во всем городе нету. А кроме того, я к дочке собиралась съездить. В Архангельск. Дорога не дешевая.
– Дорогу оплачу, – сказал Удалов. – Сколько надо?
– Сто рублей, – произнесла бабушка и зажмурилась. Ждала, что скажет Удалов на такую наглость.
– Сто рублей нельзя, – ответил Удалов.
– Тетя Нюша, постыдись, – произнес сосед.
– Лучше я отсюда прямо в дежурную поликлинику, – сказал Удалов. – Пусть меня медицински освидетельствуют, что мне нанесены побои.
– Тридцать пять, и ни копейки меньше, – сбавила цену бабушка.
– Ой, ты же, тетя Нюша, самоубийца.
– Придется идти, – решил Удалов.
– А сколько дашь? – спросила быстро бабушка.
– Десять рублей дам.
– Десять мало. Десять один горшок стоит.
– А я горшок оставлю.
– А мне горшок без цветка не нужен.
– Двенадцать рублей – больше у меня денег с собой нету.
– А в поликлинику не пойдешь?
– Не пойду.
– А шифер достанешь?
– Постараюсь.
Тетя Нюша вздохнула:
– Бери, бог с тобой.
Удалов вытащил из кармана деньги. Хорошо еще, что захватил с собой. Отсчитал две пятерки, рубль и девяносто копеек мелочью. Тетя Нюша взяла с него обещание занести завтра гривенник, и Удалов обхватил пыльный тяжелый горшок.
Вышли во двор вместе с соседом. Сосед кутался в ватник, подбирал по-птичьи ноги в шлепанцах. Проводил Удалова до калитки, отворил ее. Бабушка загремела в сенях щеколдой.
– Послушай, – сказал грузный мужчина на прощанье, – ты про жену все врал. Почему двенадцать рублей за простой цветок отдал? Скажи, я никому ни слова.
– Да что там, – ответил Удалов, отклоняя головой ветви, чтобы не мешали смотреть вперед. – Все равно не поверите. На одной планете крупики дохнут. Их вылечить можно только этим цветком. Так что ко мне обратились за помощью.
– Ага, – сказал мужчина. – Вот это уже больше похоже на правду.
И когда Удалов уже отошел, ступая в лужи, он крикнул:
– А кто такие крупики?
– Не знаю! – крикнул в ответ Удалов. – Серые, говорят, пушистые, сидят под кустом.
– Наверное, кролики, – сказал мужчина.
– Может быть, – ответил Удалов и поспешил к дому, скользя по глине и прижимая к груди тяжелый горшок.
Пришелец ждал его возле дома, на улице, под деревом.
– Достал? – спросил он, выходя из тени. – Спасибо тебе огромного размера. Давай сюда. Домой я не мог. Твой жена пришел.
Удалов поставил горшок с цветком на землю.
– Не узнали там у себя, кто такие крупики? – спросил он.
– Нет, не успел, – ответил пришелец. – Такой трагедия. На нас с вами весь надежда.
Он принялся быстро обрывать с веток красные бутоны.
– А весь горшок брать не будете?
– С горшком мне сквозь пространственно-временной континуум не прорваться. Нет такая возможность.
– Я бы знал, сам оборвал. А скажите, крупики – это не белки?
– Нет. Я полетел. Большой спасибо. Знаете что, наш планета будет ставить вам один большой памятник. В три роста. Я уже делал фотографий. Вы идете сквозь дождь и буря, а в руке у вас красный цветок.
– Спасибо. Одна деталь только, если вы не возражаете. Понимаете, какая история получилась: я все свои деньги на этот цветок истратил, а мне завтра взносы платить.
– Ой, какой есть позор для наша планета! Конечно, все деньги я тебе давай. Совсем забыл. Вот, держи. Доллар. Три тысячи доллар.
– Да вы с ума сошли, – возразил Удалов. – На что мне доллары? Мне нужно двенадцать рублей. Точнее, одиннадцать рублей и девяносто копеек. Если считаете, что я много заплатил за цветок, сами понимаете – такая срочность. А красная цена ему – рубля четыре с горшком.
– Красный цена ему – сто миллион ваши рублей.
– Мне лишнего не надо. Мне хотя бы рублей восемь.
– Бери доллары, – суетился пришелец. – Другой деньги со мной нет. Через три года снова удачный положение планеты, и я приеду и тебе даю рублей. А сегодня бери доллар.
Удалов хотел было возразить, но пришелец сунул ему в руку пачку хрустящих бумажек, крикнул:
– Спасибо! Фотографий памятник привезу со следующий визит!
И исчез.
Удалов вздохнул и пошел домой.
Ксения ждала его, не ложилась спать. Она встретила его упреками и не дала раздеться, требовала, чтобы сознался, с кем ходил на свидание.
– Да не было никакого свидания, – сказал Удалов, думая при этом: «А может, крупики – это вовсе слоны или леопарды? Ведь неизвестно, под каким деревом этот серенький ушастенький сидит. Может, под баобабом?»
