— Я с женщинами не здороваюсь. Особенно с теми, которые этого просят, — отозвался Шилов.
— Почему?
— Да так. Не здороваюсь, и все.
Ирка стояла с копьем и щитом в руке и искала гла-зами, куда их прислонить. Бросать на пол не хотелось.
— Спасибо, хоть не убил! — сказала она.
Шилов усмехнулся, кивая на печь:
— Если бы надо было вас прикончить, мне и меч
бы не пригодился. Я бы сдвинул любую машинку на пять сантиметров и сказал бы Зиге, что это сдела¬ли вы.
Великан, сидевший на корточках у печки, услышав свое имя, перестал возить по полу машинку и гово¬рить «вжжжж!».
— Греемся, значит, в теплом домике? А как же идти но бесконечной дороге? Гладить морды мертвых зве¬рюшек? — спросил Багров. Ирка подумала, что он мог бы и не задираться.
Шилов тускло посмотрел на него:
— Ты когда-нибудь ходил по бесконечной дороге и регионе, где средняя температура в декабре минус двадцать? И постоянные метели? И ветра?
Пока Виктор беседовал с Багровым, Ирка искала глазами Прасковью. От печки тянулась веревка. На ве¬ревке висело белье, а под ней стояла детская ванноч¬ка, служившая для стирки. В закутке между7 висящим бельем и стеной Ирка наполовину углядела, наполо¬вину угадала Прасковью.
Несостоявшаяся повелительница мрака стояла на коленях у окна. Перед ней в пластиковом ведре из- под краски, на три четверти наполненном землей, росли помидоры, подвязанные к воткнутому в землю стилету. Прасковья бережно рыхлила землю спичкой. Невероятно, по она вырастила помидоры почти под Новый год, в избушке, куда едва просачивался свет и дуло из трещины в стекле!
Скользнув под мокрым пододеяльником, Ирка осторожно приблизилась к Прасковье. Та искоса взглянутта на нее, продолжая рыхлить землю. Всех плодов на помидоре было три. Один еще зеленый. Два
сковья, видимо, жалела.
— Слушай! — воскликнула Ирка, не сдержав восхи-щения. — Это же прекрасно! Никогда бы не подумала, что ты такая… Это так на тебя не похоже!
Прасковья, до того сидевшая неподвижно, точно очнувшись, вскинула голову. Схватила ведро с помидо-ром, подняла над головой и швырнула об пол. Потом, опомнившись, метнулась поднимать, но стебель был уже непоправимо сломан у самого корня. Один из по-мидоров откатился под ноги Ирке. Прасковья подняла его, поцеловала, а после положила на пол и тщательно растоптала ногой. И все это в полнейшей тишине.
Шилов подошел, отодвинул простыню, посмотрел, хмыкнул и вернулся к печке.
— Прости! — сказала Ирка, немного подождав, пока Прасковья остынет. — Я дура!
Прасковья, державшая в руке сломанный стебель, равнодушно дернула плечом, точно говоря: а мне-то что за дело, даже если и так. Медициной это не лечит-ся. Она открыла окно и выбросила помидор на улицу. Потом туда же полетело и ведро.
Захлопнув раму, нссостоявшаяся повелительница мрака взяла помаду и, написав на стекле «Чего тебе надо?», неприязненно и остро взглянула на Ирку.
Дева Надежды смутилась.
— Я, наверное, завалила все дело! Ты откажешься! Может, чуть позже об этом поговорим? — робко пред-ложила она.
Прасковья, не поддаваясь, опять настойчиво ткнула пальцем в стекло, показывая на свою надпись и тре¬буя говорить немедленно.
— Ну хорошо! — уступила Ирка, кивая на копье, которое она успела пристроить у печки. — Я принес-
I I это. Фулона предлагает тебе стать валькирией ле¬чи ного копья.
Прасковья с недоумением посмотрела на копье, па Ирку и, покрутив пальцем у виска, чтобы показать, п о шутка несмешная, вновь кивнула на стекло, на ко¬тором алела надпись «Чего тебе надо?».
— Это не шутка! — сказала Ирка. — Я серьезно. Тебе предлагают стать валькирией.
Прасковья вгляделась в Ирку, на миг, проверяя ее, переключилась на истинное зрение — и вдруг расхо¬хоталась. Хохотала она так, что в стене избушки обра¬зовалась дыра, а небо, необъяснимые зимой, рассекли (разу четыре молнии, все ударившие в одно дерево в лесу. Позднее сюда приезжали ученые и защитили две диссертации.
К молниям Шилов остался равнодушен. Дыра же в стене его озаботила. Он подошел, поглядел, прикинул размеры, зачем-то ковырнул влажные бревна ногтем и хладнокровно заткнул дыру подушкой.
— Так ты отказываешься? — спросила Ирка. — Что мне передать?
Прасковья даже писать ничего не стала. Только дер¬нула головой, требуя, чтобы Ирка забирала копье и уходила. Но Ирка не ушла. Она смотрела па Прасковью
II думала, что сказать. Долгая речь тут бы не сработала.
— Они погибнут, — произнесла она.
Прасковья схватила помаду.
«Кто?» — появилось на стекле.
— Валькирии! Чтобы сразиться с Черной Дюжи-ной, им нужна еще одна.
♦Пусть откажутся!»
— Отказаться от битвы они не могут. Это означа¬ло бы потерю копий — и потерю самой возможности существования валькирий! — сказала Ирка, вспоминая грустное лицо Фулоны. Фулона знала, что шансов на победу почти нет. Но погибшие валькирии сохранят копья, которые перейдут к следующим. Валькирии же, отказавшиеся от боя, сберегают свою жизнь, но те¬ряют копья. Получается жестокая такая, но сияющая правда, что, только умирая, валькирия живет. Хочешь жить — умри в бою.
♦Кто валькирия?! Я? Какую траву Фулона вы-ращивает в огороде?*
— Они погибнут! — повторила Ирка.
♦А со мной что? Они победят?»
— Не знаю, — осторожно сказала Ирка. — Но Ле-дяное копье должно иметь хозяйку к началу' боя. Если ее не будет, мрак может придраться и заявить на него свои права. Типа, валькирии вообще его недостойны и все такое. Но я не уверена… Я только так думаю.
Прасковья равнодушно пожала плечами и опять ткнула пальцем в последнюю запись про Фулону и огород. Ирка не стала ее уговаривать. Последняя на-дежда потухла как спичка.
— Можно мы хотя бы посидим немного в тепле? — попросила она.
Против этого Прасковья не возражала. Модель Маша уже сидела у печки и, стащив с себя сырую шубку, грела спину. Из кармана шубки, которую она небрежно повесила на единственный в доме стул, что-то выпало. Навигатор, который Маша захватила с собой из машины, опасаясь, что его стащат.
Зигя перестал играться на полу, понимающе ска- ил «Би-би!» и, притащив навигатор Маше, устроил-ся рядом. Маша водила его пальцем по экрану, давая навигатору разные случайные задания, а Зигя радо-вался.
— Надо же! — сказала Маша, взглянув на экран навигатора. — До ближайшего бесплатного туалета 331 км! И как вы туг живете?
— Такси берем! — лениво отозвался Шилов.
Прасковья вышла из своего закутка. Теперь она
стояла на коленях у печки и протягивала к огню руки. Изредка она опускала ладони на раскаленные угли и оставляла их там секунд на десять. Ирка могла смо¬треть на это спокойно, Багров тем более, Маша же то и дело отворачивалась. Ну не привык человек, что тут I юделаешь?
