Обычное место сержанта Калвера, низкая табуретка на колесах, была пуста. Лесли остановилась, растерянно оглядываясь — но тут что-то зашоркало в темном углу, где стоял бронетранспортер, и оттуда появился сержант.
Подковылял, опираясь на костыли — Лесли заметила, что на левую ногу он еще кое-как ступает, а на правую нет, — спросил:
— Чего надо?
Она сглотнула — все, что сегодня произошло, комом встало в горле, не давая вымолвить ни слова. Зажмурилась, уткнулась лицом ему в грудь и наконец-то заплакала. Точнее, разревелась в голос, всхлипывая и не пытаясь сдержаться.
— Ну чего ты… — сказал сержант Калвер — и больше ничего не говорил, просто погладил теплой ладонью по затылку.
Прошло несколько минут, прежде чем Лесли оторвалась от него и вытерла рукавом залитое слезами лицо; буркнула:
— Извините… — стыд от того, что она так расклеилась, мешался с облегчением, словно вскрылся и вытек гноем давно мозживший нарыв.
Сержант тяжело присел на край стола.
— Что стряслось?
— Сегодня на поселок ездили, — со слез все еще хрипло объяснила Лесли. — Ну и… у меня за эти годы чего только не бывало, и убивать приходилось, но тут… девочки эти… они же… — стиснула зубы, голос сорвался.
— А ты говоришь, цивилизация, — мрачно скривился сержант. — Бандиты — они бандиты и есть, а никакая не цивилизация. Жируют, паразитируют на поселках на этих, чуть что не так… сама видела, а ведь это еще цветочки! Когда я только сюда попал, в одном поселке люди дань не захотели платить, так там чуть не через одного мужчин постреляли — и это после того, как они уже оружие сложили!
— Джери говорит, что издержки неизбежны, — вспомнила Лесли один из разговоров с Джерико, — но зато…
— Что — зато? — взорвался сержант. — Издержки… мать их! Да никогда у нас в Штатах такого не было, чтобы со свободными людьми как со скотиной обращались и последнее отбирали! А Джери этот твой — добря-як, — последнее слово он протянул с непередаваемой злой иронией. — Перед тем, как прострелить мне ноги, целую бутылку самогона выдал — сказал, вместо наркоза. И стрелял аккуратно.
— Зачем?! — опешила Лесли. — Зачем он…
— Я бежать пытался. Дважды. Первый раз поймали — он меня пальцем не тронул, еще посмеялся, что недалеко я уйти успел — они меня и вправду почти у самого Логова схватили. Но предупредил, что если я еще раз попробую, то он сделает так, чтобы я больше никогда бегать не смог. Вот и… сделал, — сержант нагнулся и стянул с ноги сапог с подрезанным голенищем, показывая изуродованную, бугрящуюся шрамами щиколотку. Лесли с одного взгляда поняла, что исправить тут уже ничего нельзя.
Он тоже посмотрел на свою ногу и поднял глаза.
— Ладно, чего пришла-то?
— Выпить, — она отцепила от пояса флягу, поставила на стол. — Чтобы не одной.
— Застукать могут, — сказал сержант, но прозвучало это не как отказ.
Лесли покачала головой.
— Им сейчас не до того, они в штабе новых девушек… пробуют.
Несколько секунд он испытующе присматривался к ней, потом вздохнул:
— Ладно, только ты сама сходи за закуской, — кивнул куда-то в темноту, — за перегородкой в холодильнике колбаса и хлеб есть.
На перегородку из гофрированного алюминиевого листа Лесли наткнулась почти сразу. На ощупь обогнула ее и в свете прорезанного в стене ангара оконца увидела то, что служило сержанту Калверу жилищем — узенькую клетушку, где с трудом помещались накрытая одеялом кровать, тумбочка и маленький холодильник.
Холодильнику она позавидовала — в лазарете бы такой не помешал! — взяла из него краюху хлеба и полкруга колбасы и вернулась к столу. Там за это время появились две блестящих металлических плошечки размером чуть меньше стакана, налитые до половины самогоном.
— Этот твой сегодня прислал, — сообщил сержант, принимая колбасу. — Тоже, небось, из того поселка.
Ножом рассек хлеб и колбасу на ломти, поднял плошечку:
— Ну… — они оба выпили.
От самогона внутри стало жарко, и Лесли побыстрей заела его хлебом. Сержант тоже положил колбасу на хлеб и откусил сразу чуть ли не треть. Продолжая жевать, налил по второй порции, спросил:
— Так это из-за него ты напиться решила? Из-за Джерико своего?
— Ну хватит уже, а? — не выдержала она. Передразнила: — «Этот твой, этот твой»… Да не мой он! И меня не спрашивали, когда сюда привезли!
— Тогда что ты здесь делаешь? — в упор спросил сержант.
— Людей лечу! Выживаю! Приспосабливаюсь к обстоятельствам! Какой ответ вам больше нравится — тот и правильным будет.
— И долго ты собираешься так… приспосабливаться?
— А вот это уже мое дело! И вообще — чему эти вопросы? Или вы предлагаете мне вместе бежать?
— Да нет, — покачал головой сержант, — я свое уже отбегался, — глаза его вспыхнули яростью: — Но мне тошно думать, что когда сотни мотоциклистов двинутся на Лоридейл, среди них будут обученные тобой люди. А может, и ты сама!
— При чем тут Лоридейл, до него же отсюда тысяча миль!
— Такая структура, как здешняя, обязательно должна развиваться и расширяться; остановка, стагнация — все, конец ей. Ты думаешь, для чего Хефе четвертый отряд создает? Он на север тянется — планирует там еще одну базу сделать, еще одно Логово. И поселки вокруг обирать начать.
— На севере? Где?
— В Колорадо.
У Лесли эти слова отозвались пробежавшим по спине неприятным холодком: в Колорадо ведь и дядя Мартин живет, и малыш Джимми, и «женский» поселок тоже там…
— Откуда вы знаете?!
Сержант Калвер пару секунд поколебался, но потом ответил просто и веско:
— Знаю…
К себе в комнату Лесли вернулась незадолго до рассвета; захлопнула за собой дверь и, не раздеваясь, растянулась на кровати. Голова слегка кружилась — выпила она изрядно, — но сна не было ни в одном глазу.
Сержант так и не сказал, откуда он знает планы Джерико — он вообще о них больше не говорил. Рассказывал про Лоридейл — про саму базу, про фермы, одна за другой вырастающие вокруг нее, про рыбачий поселок на Миссури — когда-то, до Перемены, люди боролись с засильем в реке карпов, теперь же эта неприхотливая и быстро размножающаяся рыба стала для них истинным благословением.
Как раз перед тем, как сержант собрался в эту злосчастную поездку, в Лоридейле открылась школа — нельзя же, чтобы дети росли неграмотными! И церковь своя есть, и раз в месяц проходят ярмарки — туда не только с окрестных ферм люди приезжают, но и из поселков, некоторые аж за пятьдесят миль добираются…
И за всем этим рассказом стояло невысказанное вслух — то, что понимали они оба: если Джерико создаст в Колорадо второе Логово, то еще через несколько лет его мотоциклисты доберутся до границ Лоридейла…
