(Снова шепотом, Наташе.) Эх и дуры мы… какие мы все дуры. Я иногда на своего Леньку смотрю – и чего я в нем нашла? За мной дипломат ухаживал. Но вот появился этот бес Ленька…
Наташа. Когда… у тебя?
Лилька. Через пять месяцев.
Наташа. Боишься?
Лилька. Да… Он у меня уже там ручками-ножками шевелит… Так хорошо бывает! Мы с Ленькой теперь как заведенные ходим – имя ему придумываем… Ух! Я тебе сейчас такую голову отгрохаю. («Марсианке».) Гражданочка, у вас в норме. (Освобождает ее от проводов. Наташе.) Садись.
Наташа. Я, пожалуй, невесту пропущу.
Лилька. Да ты что! Ты ведь спешишь?
Наташа. Ага, спешу… Я пойду, а то опоздать могу. Не люблю опаздывать.
Лилька. Я думала, тебе действительно нужно…
Наташа. До свидания, Лилька.
Лилька. Сумасшедшая ты.
Наташа. Ну хватит, хватит!.. Яблочко возьми. Из Адлера.
Лилька. Эх, Наташка, и всегда ты кушаешь на ходу. (Раздельно.) Слушай… Если тебе… жить все-таки станет негде… ты к нам переезжай.
Наташа. Опять пошли какие-то глупости… Я побежала.
Лилька. Да, а как звать твоего?
Наташа. Какого моего?
Лилька. Ну ладно, ладно!..
Наташа. Ясненько. Моего любимого мужчину зовут Электрон. (Уходит.)
Лилька. А чего – Электрон? (Заулыбалась.) И необычно… и современно… (Кричит.) Ну кто там невеста?! Площадка перед метро «Динамо». На площадке сейчас пустынно. Идет матч. Доносится рев и свист стадиона.
Голос радиодиктора. Одиннадцатиметровый удар назначен судьей Клавсом за игру Иванова, номер четыре.
На площадке разгуливаетЕвдокимов. Глядит на часы. ПоявляетсяНаташас тем же чемоданчиком и цветами. Они стоят и молчат.
Наташа. Чего же ты пришел, Эла… Я ведь написала, чтобы ты не приходил.
Рев стадиона.
Голос радиодиктора. Мяч в ворота «Кайрата» забил Кожемякин, номер девять.
Евдокимов. Я на всякий случай… Кстати, тебе очень идет косынка, Наташа.
Наташа. Ничего мне не идет. Просто в парикмахерскую никак не выберусь. Ненавижу ходить по парикмахерским, Эла.
Евдокимов. Как ты здорово меня называешь – «Эла». Знаешь, «Эла» – это мысль! Просто выход из моего трудного положения. (Смеется.) Ну давай твой чемоданчик.
Она отрицательно качает головой.
Самостоятельная?.. Слушай. Ты сегодня что-то ужасно красивая.
Наташа(засмеялась). Ты в хорошем настроении, да?
Евдокимов. Я в потрясающем настроении. Я тебя сейчас, наверное, поцелую.
Наташа. Не надо! Не люблю, когда целуются на улицах. Вообще не люблю, когда что-то афишируют.
Евдокимов. Ты мне просто невозможно нравишься… К чему бы это? Я думаю – к дождю.
Наташа. К какому-то дождю… Ты просто поглупел сегодня. Стоишь очень глупый и не такой самоуверенный. Это тебе идет.
Евдокимов(наконец-то заметил ее букет). Ой, Наташка, простите, я не купил вам цветы.
Наташа. Какая чепуха. Ненавижу, когда мне дарят цветы. Я сама себе все дарю.
Евдокимов. Опять забыл, ты ведь самостоятельная… И куда же мы двинемся?
Наташа(торопливо). Мы просто погуляем сегодня, хорошо?
Евдокимов. Да.
Наташа. Всю жизнь хочу выбраться в зоопарк. Там что-то родилось у бегемота…
Голос по радио. Сегодня в зоопарке демонстрируются вновь поступившие животные: пантера Роза с потомством, вьетнамская свинья и камерунские козы… Клуб любознательных при зоопарке объявляет конкурс на лучшую фотографию отечественных животных зоопарка. Принимаются черно-белые и цветные фотографии размером восемнадцать на двенадцать, в двух экземплярах. Лучшие фотографии будут премированы свинками, белыми мышами и книгами.
Зоопарк. Вольер с надписью «Вилорог». Указатель со стрелками: «К носорогу», «К бегемоту», «К тиграм и львам». Скамейка у вольера. На скамейке сидитЕвдокимов, рядом стоит НАТАША. Вдоль вольера прогуливаетсяСторож.
Наташа. Что ты сел? Мы ведь не посмотрели камерунскую козу.
Евдокимов. Может, лучше навестить носорога? Все-таки у него рог есть. Хоть какое-то развлечение. Интересно, отчего меня всегда мутит в зоопарке?
Наташа. Наверное, ты не любознательный, Эла.
Евдокимов. Нет. Скорее всего это от клеток. Слишком много клеток… Слушай, может, нам сфотографироваться на фоне жирафа, на память?
Наташа. Опять ты смеешься. Ну пойдем к козе.
Евдокимов. Я не могу идти к козе. Я лучше задам тебе один вопрос. Из чисто познавательных соображений.
Наташа. Да? Какой вопрос?
Евдокимов. Отчего мне все время хочется сегодня тебя поцеловать? К чему бы это?
Наташа. Я думаю – к дождю, как ты говоришь всегда… Ну вставай, ну пойдем. Вьетнамскую свинью посмотрим, а то ее на обед скоро закроют.
Евдокимов. Ну и пусть. Пусть свинья спокойно пообедает… Наташка, мне осточертели лисицы, свиньи, козы и жирафы… Слушай, с тобой очень трудно ходить рядом. На тебя все смотрят, как ненормальные. (Смеется.) Нет, я определенно хочу тебя поцеловать.
Наташа. Ты просто ужасный «чмокальщик». Что с тобой сегодня?
Евдокимов. В каком смысле?
Наташа. Ты совсем другой товарищ.
Евдокимов. Просто раньше я был сосредоточенный. А сегодня я счастливый. Я по натуре величайший оптимист СССР… Ну сядь!
Наташа. Нет.
Евдокимов. Ну не бойся.
Наташа. Я не боюсь. Я уже сказала: не люблю, когда целуются при всех.
Евдокимов. Что ж, резонно. Слушай, Наташка, вот ты меня не хочешь поцеловать, да? А может, я великий ученый… Смейся, смейся. Вот я сижу здесь среди орлов с обрезанными крыльями. А может быть, я разработал такое…
Наташа. Ты, да? (Смеется.)
Евдокимов. Ну вот, не веришь? Ну удавиться – разработал! Ты знаешь вообще, кто я по профессии?
Наташа. Ты хвастун.
Евдокимов. А ты не хочешь меня поцеловать!.. Может быть, я «кувырнусь» во время опыта…
Наташа. Как «кувырнешься»?
