– Ну и куда нам идти? – посмотрел по сторонам Нокуар.
– Не знаю, – честно признался Ло‑Нуар. – Но если мы будем стоять на месте, то точно ничего не найдем.
– А если пойдем не в ту сторону, то с каждым шагом будем только удаляться от харвестера.
– У нас всегда будет возможность вернуться.
– Возможность, может, и будет, вот только времени может не хватить, – выпалил Нокуар.
Вот этого ему не стоило говорить.
– Спокойно, – поднял руку Алексей. – Ситуация под контролем.
Он сказал это только для того, чтобы задавить в зародыше маленького уродца – панику. На самом деле он так же, как и остальные, понятия не имел, в какой стороне находится харвестер. Но, в отличие от своих спутников, он понимал, что экстремальная высадка на Три-Два-Пять – это испытание, через которое решил провести их генерал Ветер. И от того, справятся они с ним или нет, будет зависеть то, как пройдут переговоры. То, что, не справившись с испытанием, они, скорее всего, погибнут, для сайтенов не имело значения. Основной их жизненный принцип гласил: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее. А то, что убивает, – отбраковывает генетический мусор». Иными словами: если ты не способен выжить, так, значит, и жить тебе незачем. Вот такая жизненная философия. Не сказать, что очень уж гуманная, но и не людоедская, в конце-то концов. У сайтенов имелся даже жизненный принцип, который назывался «афарат». Откуда взялось это слово, никто не знал, но заложенный в нем смысл можно было объяснить так: «Зачем просто, если можно сложно». То есть если некую операцию можно выполнить в три хода и в десять ходов, то согласно принципу «афарат» уважающий себя сайтен непременно выберет десятиходовку. Сайтены вообще очень любили подвергать неожиданным испытаниям как самих себя, так и своих друзей. Испытания эти могли быть смертельно опасными. Однако они никогда не бывали безвыходными. А это означало, что из той ситуации, в которой сейчас находилась команда переговорщиков, тоже непременно должен быть выход. Нужно было только найти его.
– Мы пойдем туда, – наугад ткнул пальцем в туман Алексей.
– Почему туда? – спросил энсин.
– Обрати внимание, Нокуар, Шотер меня ни о чем не спрашивает.
– Наверное, ему все равно, – пожал плечами Нокуар.
– А тебе не все равно? – спросил Шотер.
– Да как сказать, – задумчиво изрек Нокуар. – Мне просто кажется, что вы знаете что-то такое, о чем не известно мне.
– Нам все равно, куда идти, – сказал Шотер. – Потому что мы все равно не знаем верного направления.
– Понял?
– Нет. – Нокуар медленно поднял руку и тут же уронил ее вниз. – Но не обращайте на меня внимания. Делайте то, что считаете нужным.
– Так, проходим сто метров ровно вперед. Потом начинаем идти по кругу.
Алексей зашагал вперед.
Ему хотелось идти бодрым шагом, но приходилось топать, раскинув руки в стороны и по-медвежьи переваливаясь с ноги на ногу. Ему было крайне неловко перед товарищами за такую нелепую походку. Успокаивало только то, что и у них получалось не лучше.
Не прошли они и двадцати шагов, как земля под ногами содрогнулась. А затем, разбрасывая в стороны валявшиеся повсюду небольшие камни, по поверхности прошла волна высотою около метра.
Алексей попытался перепрыгнуть через нее, но оступился и упал.
– Не хотел бы я жить на этой планете, – сказал, поднимаясь на ноги, Шотер.
Опершись руками о землю, Алексей тяжело поднялся на ноги и молча зашагал дальше. Он вдруг подумал о том, что сами фортаны не работают на этой жуткой планете, а заключают договоры на обслуживание харвестеров с землянами. Алексей хорошо относился к фортанам, но эта мысль была ему неприятна.
А тут еще и Нокуар, как нарочно, сказал:
– А в харвестере сейчас, наверное, хорошо.
– И что же там хорошего? – не оборачиваясь, мрачно буркнул Алексей.
– Ну, тихо, спокойно. Не трясет. Хочешь – спи, хочешь – читай, хочешь – в стак-и‑стакс играй.
– Ну надо же! – саркастически хмыкнул Алексей. – Даже странно, почему фортаны сами не работают на Три-Два-Пять, а отправляют сюда землян?
За спиной у него воцарилось молчание.
Похоже, фортаны пытались понять, с чем связан столь резкий перепад в настроении их предводителя.
А Алексею было все равно. До обнуления таймера оставалось восемь минут. После этого у них в запасе останется еще две, три, может быть, четыре минуты. Следующие за ним фортаны должны думать не о том, как хорошо, сидя в тепле, без скафандра, играть в стак-и‑стакс, прихлебывая из большой синей кружки горячий тан-ун. В таком настроении спасти их могло только чудо или счастливая случайность. Что, по сути, одно и то же. Для того чтобы человек начал не просто бороться, а драться за свою жизнь, цепляясь за нее ногтями и зубами, его первым делом следовало вывести из состояния равновесия. Только так он сможет по-настоящему понять, что смерть – это вовсе не абстрактное понятие и даже не закономерный финал любой жизни, а та тварь, что стоит сейчас у тебя за спиной, приставив нож к горлу. Это Алексей не сам придумал. Именно эти слова сказал ему когда-то поднявшийся на борт «Золотого Компаса» Хром Ветер, тогда еще не генерал, но уже немало повидавший в жизни сайтен. Фортаны были слишком спокойны. Они относились к происходящему как к игре. А это была вовсе не игра, а испытание. Которое еще неизвестно чем могло закончиться.
– Ты считаешь, что мы посылаем на Три-Два-Пять землян, потому что сами не хотим тут работать? – спросил Шотер таким тоном, как будто то, что он говорил, у него самого вызывало недоумение. В смысле – и как только такое могло прийти мне в голову?
Он находился на шаг позади Алексея, но голос фортана звучал прямо в ухе у главного переговорщика.
Не оборачиваясь, Алексей поднял руку – как будто с гантелью, зажатой в кулаке, – и помахал над плечом. Собственно, понимать это можно было как угодно. В зависимости от настроения, умения фантазировать и стремления находить в самых обычных вещах некий тайный смысл. На что Алексей и рассчитывал.
– Ты заблуждаешься, – сказал Шотер.
Алексей ничего не ответил.
– Нет, серьезно, ты не прав! Дело вовсе не в том, что для фортанов работа на Три-Два-Пять не подходит по каким-то там причинам! Просто земляне справляются с ней гораздо лучше!..
– Ну конечно. – Алексей постарался вложить в свои слова максимум скепсиса.
– А почему ты согласился вести переговоры от лица фортанов? – спросил неожиданно Нокуар. – И согласился лететь ради этого на Три-Два-Пять?
– Давно не виделся с генералом Ветром.
– Выходит, ты все же служил в космофлоте?
– Нет.
– Но генерал Ветер…
– Я был юнгой на «Золотом Компасе». Это не официальная должность. Понимаешь? Информации о моем пребывании на «Золотом Компасе» нет ни в каких документах. На самом деле меня там как бы вообще не было.
