Часть 3. Невротические зависимости
Буддисты учат непривязанности, и кажется, что речь идет о
желаниях, но в этом не вся правда. Наша «привязанность» в значительной степени
обусловлена нашими привычками. Стереотипы поведения (привычки) – один из
основополагающих механизмов работы мозга, обслуживающий нужды инстинкта
самосохранения. Проверенный однажды стереотип поведения, реализованный и, по
случаю, не приведший к летальному исходу, запоминается мозгом, глубокими его
структурами как «проходной вариант», как безопасная форма поведения. Остальные
же возможные варианты поведения и действий, сколь бы хороши они ни были «на
бумаге» (так их понимает, по крайней мере, сознание), не проверенные практикой,
т.е. подсознанием (которое, надо заметить, по природной своей примитивности
читать не умеет), – суть катастрофа, ибо есть неизвестность, а хуже и
ужаснее неизвестности ничего нет.
Болезненная зависимость – одно из самых сложных явлений, с
которыми нам приходится иметь дело. Мы не можем надеяться понять его, пока не
усвоим, что человеческая психология сложна, и будем настаивать на простых
формулах, объясняющих все.
Карен Хорни
Стереотипное же действие, привычная ситуация, напротив, дело
понятное и знакомое – известнее некуда, и потому милее оно сердцу нашему любых
замков воздушных и журавлей непойманных, любой экономики дороже! Своя рубашка,
знаете ли, к телу ближе, а потому, что бы ни происходило, как бы жизнь наша ни
менялась, ригидный и костный мозг (в основании своем он именно такой – костный
и ригидный) всеми своими фибрами пытается реализовывать прежние, проверенные
стереотипы поведения. Береженого, как известно, Бог бережет. Вот наш мозг и
ждет до последнего, он изо всех сил пытается реализовать прежнее, пусть и
чреватое негативными последствиями, поведение. Чреватое, но родное, а главное –
знакомое, известное. Привычка, таким образом, – это наиглавнейший форпост
инстинкта самосохранения, предохраняющего нас от пугающей неизвестности и
потенциальной опасности.
Инстинкт же самосохранения – это наидревнейшее изобретение
природы и потому, видимо, пребывающее теперь в стадии глубокого, не
поддающегося лечению маразма. Сознанию известно, что не все то золото, что
блестит, однако для подсознания, падкого на всяческие удовольствия, это далеко
не так. Если приятно – значит хорошо, а последствия подсознание из-за своей
ограниченности просто не способно просчитать.
После же того, как привычка сформировалась, даже если она и
перестает приносить некогда приятные ощущения, она будет поддерживаться и
удерживаться инстинктом самосохранения всеми доступными ему способами. Такова
природа патологических зависимостей: человек хочет не потому, что ему от этого
хорошо, а потому, что уже не может не хотеть.А это, согласитесь, далеко не одно
и то же. По большому счету, всякую привычку можно признать зависимостью.
Глава 1. Алкоголизм
Чтобы понять, насколько важна и серьезна проблема
алкоголизма, достаточно привести немного статистики. Если в 1984 году, по
данным Госкомстата СССР, на душу населения приходилось 10, 7 литров чистого
алкоголя в год, то в 1998 году этот показатель составил более 14 литров. И это
при том, что, по данным специальных исследований, цитирую – «возможно, что в
2000 году левой была почти каждая вторая проданная бутылка водки, но почти
наверняка – одна из трех». Следовательно, потребление алкоголя на душу
населения выросло за это время почти вдвое.
Число людей, которые себя погубили, куда значительнее,
нежели число погубленных другими.
Д. Леббок
В СССР алкоголизмом официально страдало 20% населения,
впрочем, и эта цифра, видимо, далека от реальной. Если же употребление алкоголя
с тех пор увеличилось в два раза, то алкоголизмом у нас страдает как минимум
40% россиян. И у этих 40% есть непьющие супруги, родители, дети. Таким образом,
от алкоголизма, так или иначе, мучается подавляющее большинство наших
сограждан. Каково это видеть, что твой близкий человек постепенно, теряет
человеческое лицо? Несладко. Впрочем, если бы издержки от алкоголизма этим и
исчерпывались, то это еще куда ни шло, однако…
«Я не пью, я выпиваю!»
Алкоголики любят говорить, что они «не пьют, а выпивают». Алкоголик
никогда не признает за собой болезни, родственников не слушает, а врачам не
верит. Поэтому подобные «филологические изыски» – это только лишнее
свидетельство алкоголизма. Строго говоря, если человек выпивает, пусть и
помалу, но регулярно, он уже алкоголик. Но не будем придираться, ведь «по
праздникам» – это уже регулярно. Когда же действительно пора бить тревогу? С
какого момента банальная выпивка становится болезнью? Как определить: алкоголик
человек или нет? Вообще говоря, ставить диагноз – дело врача, но существуют и
общие признаки, каковы они – читайте внимательно.
Начало пути – рюмка, середина – выпивающая компания, легкая
выпивка, пара рюмок за обедом. Конец – в тюрьме за убийство в пьяном виде, за
растрату, в психиатрической больнице, в могиле от случайной и легкой болезни.
Джек Лондон
Раньше выпивал граммов 100– 150, веселел, расслаблялся, а
теперь выпил 200 и ни в одном глазу – пошло, поехало! Пропал рвотный рефлекс
после хорошей дозы – приехали! Потерял контроль за количеством пития, позабыл,
что делал, когда выпил, – алкоголик по полной форме! Дальше – хуже и
гораздо серьезней. Если возникла необходимость опохмеляться и пить стал
запоями, знай – «белочка» не за горами. Последний этап алкоголизма – это
опьянение после одной рюмки, полная деградация и потеря человеческого лица.
Теперь, по всей видимости, нужно внести ясность, почему
алкоголизм рассматривается врачами как болезнь. Поначалу употребление алкоголя
становится привычным – это стадия, когда с болезнью еще можно справиться.
Однако, как правило, пьющий этот этап пропускает и если спохватывается, то уже
после того, как под действием регулярного приема алкоголя у него произошла
системная перестройка соответствующих структур и функций организма. Выглядит
это примерно следующим образом.
Для того чтобы справиться с алкоголем – расщепить его и
усвоить, человеку необходим специальный фермент – некая алкогольдегидрогеназа.
Поначалу она вырабатывается у любого нормального человека в определенных,
отнюдь не запредельных количествах, однако если вследствие злоупотребления
алкоголем этот фермент требуется организму все в больших и больших количествах,
то происходит модернизация соответствующего производства. Организм начинает
сам, вне зависимости от потребности, производить большое количество этого
злополучного фермента.
Никакое тело не может быть столь крепким, чтобы вино не
могло повредить его.
Плутарх
Избыточное количество последнего – вещь не праздная,
поскольку изготовленное количество фермента должно быть израсходовано, а как
это сделать иначе, нежели употреблением алкоголя? Никак. Но употребление
алкоголя, в свою очередь, заставит организм вырабатывать еще большее количество
этого фермента. Так формируется порочный круг. Фактически на второй стадии
алкоголизма (когда пьет и не пьянеет) человек находится в зависимости уже не от
алкоголя, а от своего собственного организма. Вот почему человеку вряд ли
следует гордиться, что он «поллитру скушал – и ни в одном глазу», поскольку это
наипервейшее свидетельство его болезни.
